На следующей неделе арбитражный суд Алтайского края рассмотрит вопрос о привлечении к субсидиарной ответственности экс-руководства строительной компании «Стройгаз», основным владельцем которой является член Совета федерации Сергей Белоусов. Конкурсный управляющий компании Владимир Заплава потребовал взыскать с господина Белоусова 4,3 млрд руб. Он сообщил суду о выявлении сделок по выводу средств предприятия на сумму около 1 млрд руб. Однако часть документов по этим сделкам в мае была изъята из офиса Дмитрия Пономаренко, помощника Владимира Заплавы, в ходе обыска сотрудниками полиции. После этого господин Пономаренко обратился в СКР с заявлением о том, что документы были изъяты незаконно, а их разглашение приведет к уничтожению доказательств по делу заинтересованными лицами.
Арбитражный суд Алтайского края 2 июня рассмотрит заявления конкурсного управляющего СПП ОАО «Стройгаз» Владимира Заплавы и конкурсного кредитора компании Татьяны Белоусовой о привлечении к субсидиарной ответственности бывшего руководства предприятия. Речь идет о солидарном взыскании всей суммы кредиторской задолженности компании — 4,3 млрд руб.— с ее основного владельца, сенатора от Алтайского края Сергея Белоусова, экс-директоров «Стройгаза» Евгения Ледина и Виталия Дубинкина, а также ООО «Корн», которому в доверительное управление с 2009 года были переданы акции Сергея Белоусова.
Строительно-проектно-промышленное (СПП) ОАО «Стройгаз» было крупным холдингом в Алтайском крае, признано банкротом в июне 2018 года с долгом более 1 млрд руб. Крупные кредиторы: банки ВТБ, «Возрождение», «Финсервис» и др. По данным «СПАРК-Интерфакса» на декабрь 2017 года, наиболее крупный пакет акций СПП ОАО находится у барнаульского ООО «Корн» (52,53%), более свежие данные отсутствуют. По данным Владимира Заплавы, Сергей Белоусов владеет долей в «Стройгазе» с 2002 года, с 2008 года является членом Совета федерации Федерального собрания РФ от Алтайского края, заместителем председателя комитета по аграрно-продовольственной политике и природопользованию.
По оценкам конкурсного управляющего, Сергей Белоусов, передав акции в доверительное управление «Корну», не утратил возможность влиять на «Стройгаз», в совет директоров компании была назначена его дочь Виктория Белоусова, а позднее его супруга Татьяна Белоусова. Господин Заплава заявляет, что в ходе банкротства «Стройгаза» выявил ряд сделок по выводу денежных средств компании в период с 2012 по 2016 год руководителями, в том числе Евгением Лединым и Виталием Дубинкиным. «При этом Сергей Белоусов и его родные выступают фактически одними из выгодоприобретателй»,— полагает управляющий. Об этом он сообщает суду в заявлении о привлечении контролирующих компанию лиц к субсидиарной ответственности (копия есть в распоряжении “Ъ”).
Речь идет о заключении договоров займа с аффилированными по отношению к должнику лицами, а затем принятии от этих лиц в качестве погашения обязательств по договорам займа векселей, эмитированных самим «Стройгазом», говорится в документе. Так, Евгений Ледин с 2012 по 2016 год якобы получил из кассы «Стройгаза» в виде займов более 822,3 млн руб. наличными. Они были погашены в значительной степени путем предъявления СПП ОАО «Стройгаз» к оплате его же собственных векселей.
Происходили зачет встречных денежных требований и прекращение заемных обязательств их погашением, сообщил суду Владимир Заплава.
По данным господина Заплавы, векселя, которые предъявлял Евгений Ледин, выпускались «Стройгазом» для передачи субподрядчикам (ООО «Стройуправление №1», СУ-2 СУ-4 и др.), учредителем которых был сам же «Стройгаз».
Предполагается, что «субподрядчики работ фактически не выполняли, их выполнял сам «Стройгаз». При этом по документам работы были выполнены подрядными компаниями, с которыми «Стройгаз» рассчитывался векселем, следует из заявления о привлечении к субсидиарной ответственности. «Вексель оказывался в распоряжении Евгения Ледина и предъявлялся "Стройгазу"»,— говорит управляющий. По этой схеме из кассы «Стройгаза» было выведено около 1 млрд руб., которые восполнялись банковскими кредитами. Обязательства перед банками включены в реестр требований кредиторов.
Сам Евгений Ледин, согласно аудиопротоколу, в суде сообщил, что деньги из кассы «Стройгаза» оформлялись им как личные займы, но использовались на нужды Сергея Белоусова, «а также на взятки должностным лицам и на выдачу "второй части" заработной платы топ-менеджменту СПП ОАО "Стройгаз"», указано в заявлении со ссылкой на слова господина Ледина.
Между тем, как рассказал “Ъ” помощник конкурсного управляющего «Стройгаза» Дмитрий Пономаренко, 15 мая в его барнаульском офисе сотрудники ОЭБиПК УМВД провели обыск. В ходе обыска, по словам господина Пономаренко, были изъяты его личные вещи (компьютер, телефон), телефоны его коллег, также сопровождающих процедуру банкротства «Стройгаза», и план мероприятий по привлечению к ответственности контролирующих лиц СПП ОАО «Стройгаз».
«Разглашение данной конфиденциальной информации, электронной переписки с конкурсным управляющим позволит заинтересованным лицам принять меры по уничтожению, сокрытию доказательств, созданию фиктивных доказательств, воздействию на свидетелей»,— считает он. Осмотр места происшествия, в ходе которого были изъяты вещи и документы, как уверен господин Пономаренко, был проведен незаконно. Причины изъятия вещей и документов, по его утверждению, сотрудники подразделения МВД не раскрыли. Дмитрий Пономаренко заявил в следственное управление СКР по Алтайскому краю о совершении преступления.
Полагаю, что в текущий момент вся информация с моего компьютера и телефона передается "заказчику" операции по обыску»,— сообщил господин Пономаренко СКР.
В следственном управлении “Ъ” сообщили, что заявление господина Пономаренко передано в прокуратуру края. В УМВД отказались от комментариев, сообщив, что «материалы находятся не в компетенции органов внутренних дел».
Получить комментарий Сергея Белоусова не удалось — его телефон был недоступен. Его помощник Вадим Матис отказался общаться: «Вы что, с дуба рухнули? Я помощник члена Совета федерации, который вот уже восемь или девять лет не управляет никаким бизнесом».
Статус сенатора в соответствии с законодательством не является основанием для отказа в обслуживании долгового бремени, говорит партнер фирмы «Рустам Курмаев и партнеры» Дмитрий Клеточкин. «Сенатор, даже при наличии неприкосновенности, не может не платить по долгам или не привлекаться к субсидиарной ответственности. Также формально привлечение к ответственности не должно повлиять на статус должника: с точки зрения закона это несвязанные вещи»,— говорит он.
Если у управляющего есть основания полагать, что действия сенатора, например по заключению заведомо невыгодных для организации и ее кредиторов сделок с аффилированными лицами, могли привести к нарушению финансовой устойчивости застройщика, а суд с его доводами согласится, то привлечение к ответственности по долгам основного банкрота возможно, подтверждает партнер юридической компании «Нафко» Павел Иккерт. «Однако в случае обнаружения признаков преднамеренного банкротства могут возникнуть сложности. Сенаторы обладают «неприкосновенностью» и привлечение их к уголовной ответственности предполагает обращение к генпрокурору, который, в свою очередь, должен внести в соответствующую палату Федерального собрания представление о лишении члена Совета федерации неприкосновенности. Это сложно и случается исключительно редко»,— говорит господин Иккерт.