О влиянии кризиса
— Кризис уже ударил как минимум по прибыли банков: они создают резервы и теряют доходы. Как кризис сказывается на банке непрофильных активов (БНА) «Траст», в который переданы проблемные долги санированных ЦБ частных банков?
— Кризис, конечно же, сказывается. Несмотря на нестандартную банковскую бизнес-модель, мы находимся в той же экономической реальности, что и остальные. Ожидаем, что заемщики, у которых сократился денежный поток, обратятся к нам с просьбой об изменении графиков платежей. Особенно это касается тех, кто работает в наиболее пострадавших от кризиса отраслях — нефтегазовом секторе и сфере коммерческой недвижимости. Часть из них уже обратились. Это неизбежно.
Плюс полтора месяца не работают суды, действует мораторий на реализацию начала процедур банкротства. Это в свою очередь скажется на сроках взыскания по ряду активов.
На основном показателе эффективности БНА — уровне сборов (recovery) — негативного влияния кризиса мы пока не ощутили. Сборы первого квартала были выше ожиданий. Рассчитываем, что план полугодия также будет выполнен, а вот общий годовой план, конечно, находится под очень сильным давлением внешней среды. Уникальность этого кризиса не дает возможности сделать оценки, которые бы базировались на расчетах, а не на ощущениях. Я думаю, что понимание реального ущерба для экономики придет в начале-середине третьего квартала.
Чем занимается «Траст»
На базе банка «Траст» ЦБ создал банк непрофильных активов, куда были переданы проблемные активы трех санированных частных банковских групп — «Открытия», Бинбанка и Промсвязьбанка. Сам «Траст» санировали с 2014 года, его первым санатором был банк «ФК Открытие», который в 2017 году сам попал на санацию ЦБ. Сейчас основным собственником «Траста» является Банк России. На начало 2020 года активы «Траста» превышали 2 трлн руб., но их справедливая стоимость оценивалась всего в 236 млрд руб. Задача БНА — до 2023 года вернуть ЦБ вдвое больше этой суммы (482 млрд руб.) за счет продажи и управления полученными активами, а также взыскания средств с должников. За 2019 год объем возврата средств (recovery) «Трастом» составил 108,4 млрд руб., отчитывался банк.
Крупнейший должник «Траста» — «Открытие Холдинг» Вадима Беляева, бывший владелец банка «Открытие»: он должен БНА 500 млрд руб. С некоторыми контрагентами «Траст» договорился: банк заключил сделку с Михаилом Гуцериевым и группой «Сафмар» на 135 млрд руб., которая подразумевает выкуп некоторых активов с баланса «Траста». С другими еще ведет переговоры. Reuters писал, что «Траст» рассматривает возможность привлечения к субсидиарной ответственности владельца ПИК Сергея Гордеева. Долг компаний «Ривьера» и «Эквилибриум», которые ранее принадлежали структурам Гордеева, превышает 52 млрд руб. О крупнейших заемщиках и о том, как с ними работать в кризис, глава «Траста» Александр Соколов рассказал в интервью РБК.
— Какой объем recovery «Траст» получил за первый квартал? Какие цели стоят по итогам года?
— В 2020 году мы планируем собрать более 79,6 млрд руб., 25 млрд руб. уже получили.
— Есть ли запланированные сделки, которые пришлось отложить из-за того, что резко ухудшилось положение заемщика?
— Нет, но прошло еще очень мало времени. Пока все находятся в состоянии шока. Любой кризис сначала предполагает резкое изменение условий, потом адаптацию к ним социума. Только после этого начинается новая нормальная жизнь, когда люди снова могут планировать бизнес.
Сделки по выходу из активов имеют горизонт планирования от нескольких месяцев до нескольких лет, поэтому пока мы влияние кризиса не ощутили. Я бы сказал, что сейчас ситуация выглядит даже несколько лучше, чем мы ее себе представляли, например в недвижимости. Мы ожидали остановку спроса на торговую недвижимость в связи с тем, что огромное количество людей переместилось на удаленную работу и покинуло офисы. Но на примере наших объектов видим, что интерес к коммерческой недвижимости сохраняется, хотя, с большой долей вероятности, это фактор короткого срока [с начала кризиса], нежели фундаментальный. Не стоит рассчитывать, что все будет как раньше. Конечно, не будет.
— Чем необычен этот кризис для вас?
— В моей профессиональной истории это третий кризис. У каждого из них разная природа и разные последствия. Этот для меня отличается от предыдущих прежде всего опытом. Как в том анекдоте-притче: «Запомни, так будет не всегда». Любой кризис заканчивается.
Опыт работы в банковском секторе показывает, что, проходя через кризис, сильные участники становятся еще сильнее. Да, кризис — это повышение нагрузки, более высокая скорость принятия решений и меньшая степень определенности. Но не стоит поддаваться панике, надо продолжать делать свое дело. Кризис учит нас быть более сдержанными и внимательными к людям. Сейчас многие находятся в состоянии повышенной нервозности: у кого-то разоряется бизнес, кому-то нечем платить сотрудникам, поэтому, чтобы успешно вести переговоры и договариваться, особенно важно проявлять гибкость и сдержанность.
Кризис всегда приходит не вовремя, и для нас в том числе. Мы меньше года назад завершили сложнейший процесс создания БНА и расшивку «московского банковского кольца». Сейчас, когда готова платформа, собрана команда, налажены процессы, можно было бы сделать выдох и пару лет поработать в более спокойном режиме. Но нет. Такой вот неприятный сюрприз от вселенной.
Об ожидаемом росте проблемных долгов
— Когда удар кризиса может быть наиболее сильным? Когда его почувствуют банки?
— Банковский сектор начнет ощущать влияние кризиса в третьем-четвертом кварталах, прежде всего через изменение резервов по кредитам. Но тут многое будет зависеть от бизнес-модели конкретного банка и того, с каким сегментом он работает. Например, доля просрочки в сегменте малого и среднего бизнеса, который оказался в эпицентре кризиса, может достигнуть 30–40%. Просроченную задолженность более крупного бизнеса на текущий момент оценить сложно, потому что резервы у таких предприятий еще есть.
— Рейтинговые агентства ждут, что у банков значительно вырастет доля проблемных долгов. Может ли в связи с этим у «Траста» прибавиться работы с новым портфелем проблемных активов?
— Я не исключаю такой вариант. Пятилетняя бизнес-модель банка непрофильных активов была сверстана до кризисных времен. Хорошо, что мы успели построить инфраструктуру, сформировать команду и отладить бизнес-процессы по работе с активами. Если бы этот кризис произошел год назад, нам было бы намного тяжелее. Сейчас «Траст» полностью готов к тому, чтобы принять в работу дополнительные активы, если акционер примет такое решение.
— Вы это обсуждаете с Центральным банком?
— Мы не обсуждаем с Центральным банком конкретную стратегию, будем ли увеличивать портфель «Траста». Наша задача — проинформировать акционеров о нашей готовности. Говорить о конкретике рано, пока вал просрочки на банковский сектор не накатывается, поэтому обсуждать сейчас объемы, сроки и прочее не имеет смысла. Это как деление на ноль — вариантов бесконечное количество.
— Каким банк непрофильных активов может выйти из кризиса? Насколько сильно могут поменяться цели по возврату, если, допустим, в четвертом квартале вы увидите резкий рост дефолтов?
— Поскольку все наши заемщики уже находятся в нестандартной кредитной ситуации, минимальное последствие для банка — смещение платежных сроков по договорам, которые были заключены ранее. Не факт, что они выйдут за 2023 год, но возможно увеличение концентрации платежей на 2022–2023 годы.
Более негативный вариант — переход части заемщиков из реструктуризации в дефолт и процедуру взыскания. По тем, кто уже находится в дефолте, ситуацию ухудшить сложно. Основное влияние — это снижение стоимости активов, но его пока также сложно предсказать.
— Что будет, если платежи вашего должника уйдут за 2023 год? Как с ним дальше быть?
— В банке непрофильных активов и сейчас есть заемщики, график погашения которых выходит за 2023 год. Портфель таких кредитов составляет 21 млрд руб. Он существенно сократился с начала 2019 года. Тогда он насчитывал 57 млрд руб. Это также иллюстрация эффективной работы прошлого года.
Понятно, что по итогам кризиса часть обязательств может перейти за период выплат в 2023 году. Мы же вынуждены будем реагировать на изменившийся денежный поток у клиентов, по-другому невозможно. Но это не значит, что в переговорах для нас будет являться аргументом фраза «война все спишет». Нет, не спишет. Любой кризис не длится вечно. Я не верю в громкие заявления части аналитиков, что нас ждет вторая Великая депрессия. Хотя бы потому, что все процессы за последние даже 20 лет кратно ускорились по сравнению с периодом Великой депрессии. Мы видим, что мир, и Россия в частности, выбирается из кризиса более стремительно. Если экономике на восстановление потребуется год или даже два, это все равно обозримый промежуток времени.
О бывших активах структур владельца Группы ПИК
— «Траст» подал заявление о банкротстве компании «Эквилибриум», которая была SPV-компанией группы «Хорус» и принадлежала структурам владельца Группы ПИК Сергея Гордеева. Несмотря на то что Гордеев ее продал, считаете ли вы возможным привлечение его к субсидиарной ответственности по итогам банкротства?
— Я считаю более правильным комментировать действия, нежели ожидания. Есть стандартная предусмотренная законом процедура в случае неисполнения долговых обязательств. Мы по ней движемся. В рамках процедуры банкротства «Эквилибриума» будет проведено исследование всех финансовых операций и, соответственно, определен круг контролирующих лиц. Закон един для всех. Соответственно, ко всем фигурантам, по которым будет установлена ответственность, будут предъявлены требования при условии, что задолженность к тому времени не будет погашена.
— Есть еще один проект, который ранее принадлежал структурам Гордеева, — ТРЦ «Ривьера». Долг компании — владельца ТРЦ составляет 42 млрд руб. Компания в банкротстве, вы в нем тоже участвуете.
— Подход такой же, как и по всем остальным проектам. Если долг не погашается, а заемщик не идет на мировое соглашение, устраивающее нас как кредитора, то предъявляем судебный иск. Затем инициируем процедуру банкротства и в ее рамках добиваемся исполнения своих требований.
— А кто не идет на мировое соглашение? Новый владелец — киргизский фонд KLS? Вы с ними ведете переговоры?
— Я не буду комментировать стратегию. Не идет на мировое тот, с кем оно не заключено. Причиной несогласия являются условия соглашений, которые не устраивают одну из сторон. Конечно, любого заемщика устроит мировое, по которому он возвращает рубль, а должен при этом миллион. Кредитору такое соглашение невыгодно. У каждой стороны своя цель. Наша — вернуть максимально возможное количество денег государству.
— KLS или Гордеев предлагали вам мировое соглашение?
— Не имеет значения, кто и что предлагал. Важен сам факт, заключено соглашение или нет. С Сергеем Гордеевым у нас нормальный рабочий контакт. Пытаемся найти решение. На сегодняшний день его нет. Но это ни о чем не говорит, так как зачастую переговоры длятся месяцами, годами, иногда параллельно с судебными процессами.
Наша принципиальная позиция — пока нет утвержденного и подписанного юридически обязывающего документа, мы параллельно движемся по установленной законом процедуре банкротства и взыскания. Мы не можем гарантировать, чем закончатся переговоры — исполнением обязательств или тем, что нас энное количество времени будут водить за нос. В некоторых случаях переговоры заемщику нужны, чтобы затянуть время и зачистить свои офшорные цепочки. Тогда кредиторам будет сложнее добраться до активов. Кроме этого есть такое понятие, как срок исковой давности, который может пройти, если мы будем чего-то ждать.
Поэтому наш базовый подход — переговорный процесс и параллельно движение по стандартной юридической процедуре, чтобы не терять времени, а оно, как правило, работает не на нас.
— В случае взыскания ТРЦ «Ривьера» в каком объеме долг может быть погашен? И какой еще потом объем требований может быть предъявлен к контролирующим лицам?
— Стоимость «Ривьеры» даже в докризисный период не покрыла бы и половины долга. Но конкретную цифру я сейчас назвать не смогу. Крупные объекты, такие как торгово-развлекательные центры, крайне сложно оценить. Ни мы, ни аудиторы гарантированно не скажут, сколько этот объект стоит в условиях сегодняшнего рынка. Сейчас звучат прогнозы о том, что бизнес торговых центров в крупных городах придет в упадок, потому что люди переходят на онлайн-шопинг и развлечения. И это вынудит собственников распродавать активы. Такие прогнозы тоже влияют на цену объектов.
Что касается требований, то весь объем, который не покроется залоговой массой, естественно, будет предъявлен контролирующим лицам, участникам группы и другим заинтересованным лицам.
О соглашении с Михаилом Гуцериевым
— «Траст» в прошлом году заключил соглашение с Михаилом Гуцериевым и группой «Сафмар». Как повлияли пандемия и этот кризис на исполнение обязательств по сделке?
— Все обязательства прошлого года группой Михаила Гуцериева исполнены. Обязательства первого квартала 2020 года также исполнены в полном объеме и в срок. Мы рассчитываем, что все запланированные платежи до конца года тоже будут сделаны, несмотря на сложности в экономике.
— В преддверии сделки вы пытались продать три лота привилегированных акций «Русснефти» (суммарно 25% уставного капитала), и два еще пока никто не купил. Сейчас кризисная ситуация на рынке нефти. Что планируете делать с этими акциями, если не сможете их продать до 2023 года?
— Сейчас у нас есть финансовый инструмент хорошего качества, с хорошей доходностью. Когда мы выходили на аукцион (а это было необходимо сделать в соответствии с нашими процессами), то условия по этому инструменту были другие. Ничего удивительного, что покупателей не было. Сейчас это продукт другого качества. У него на рынке не так много альтернатив, учитывая доходность 6% годовых в валюте и кредитный риск «Русснефти». Как только нормализуются цены на нефть, мы сможем выйти из этого актива.
Мы планировали в этом году выставить на продажу часть пакета, оставшегося у нас на балансе, даже начали к этому готовиться. Но сейчас понимаем, что в этом году не время. По стрессовой цене мы продавать не хотим, а хорошую никто не даст. Поэтому этот вопрос, наверное, следующего года.
— Бывший совладелец Бинбанка Микаил Шишханов не вошел в сделку с Михаилом Гуцериевым. Может ли ему быть предъявлен иск от ЦБ о возмещении недополученной прибыли от размещения средств в капитал Бинбанка?
— Давайте дождемся событий, а потом уже их будем обсуждать.
— В переговоры с Шишхановым входят сделки, которые заявлялись как вывод 250 млрд руб. из Бинбанка? Речь об увеличении уставного капитала двух «дочек» Рост Банка (объединен с «Трастом»), которое БНА посчитал выводом активов и оспорил в Арбитраже.
— Мы многое обсуждаем с Микаилом Османовичем. Он долгое время управлял группой БИН и сейчас помогает нам разобраться во многих вопросах.
— А если в целом говорить про эту сделку, вы весь объем считаете выводом активов? Я слышал аргументы, что это была попытка завести активы на баланс.
— Сейчас идет судебный процесс по «Рост Инвестициям» и «Рост Капиталу», который еще не завершился.
О долгах Алексея Хотина
— У вас есть еще один крупный заемщик — Алексей Хотин, совладелец обанкротившегося банка «Югра». Как идут переговоры с ним и сколько составляет размер долга, который приходится на структуры, по которым он дал поручительства?
— Размер долга — порядка $140 млн. Обязательства разновалютные, поэтому привожу долларовый эквивалент. Все кредиты обеспечены залогами, но разного качества.
С группой господина Хотина у банка непрофильных активов был заключен договор о реструктуризации. В прошлом году и в первом квартале этого года все обязательства группой Хотина в рамках этого договора выполнены в полном объеме в соответствии с утвержденным графиком.
Обязательства по второму кварталу просрочены. Это было ожидаемо, поскольку активы господина Хотина сконцентрированы в нефтегазовом секторе и в коммерческой недвижимости.
В целом трек взаимоотношений позитивный, ранее обязательства исполнялись. Будем перестраивать работу с заемщиком. Сейчас департамент реструктуризации анализирует сложившуюся ситуацию, чтобы предложить оптимальное для всех решение. Ситуация осложняется тем, что кроме «Траста» есть и другие кредиторы с большим объемом требований: АСВ [Агентство по страхованию вкладов], «Альфа-Групп».
— То есть у вас пересекаются с ними требования? Насколько я понимаю, кредиты структурами Хотина взяты в разных банках под разные объекты недвижимости, а это разные денежные потоки, которые не должны быть связаны.
— Заявления заемщика, что под каждое обязательство у него отдельный залог, — это миф, который бизнесмены используют, чтобы договориться с кредиторами. Подобные заявления вызывают лишь улыбку.
Есть бенефициар, который одновременно управляет всеми своими бизнес-потоками. Часто нуждающийся в поддержке бизнес дотируется за счет другого. И в конечном итоге собственник отвечает за все, в том числе и долями, которые не связаны юридически с рассматриваемым бизнесом.
Но еще раз: у нас был хороший трек до кризисных явлений. Сейчас нам придется реагировать на снижение денежного потока.
— Иск о банкротстве «Капитал Вест» — компании, которая владеет одним из заложенных бизнес-центров, — был подан «Трастом» тоже в рамках хорошего трека?
— Хороший трек совершенно не исключает реализацию процедуры банкротства по ряду юридических лиц. Это часть процесса при работе с большой группой. Иногда бывает, что даже при реализации мирового соглашения часть юрлиц проходит через процедуру банкротства. Не всегда банкротство означает объявление войны со стороны кредитора.
— А кредит Хотина уходит за 2023 год?
— Новый план по работе с этими активами еще не принят. Говорить об этом рано.
О долгах авиакомпании UTair
— Есть и другой заемщик, у которого сложности: UTair должна синдикату банков около 39 млрд руб., в том числе «Трасту» около 14 млрд. В отчетности компания сообщала, что не исключает остановку платежей по лизингу, включая оплату самолетов. Как это сказывается на вашем положении как кредитора?
— По понятным причинам работа с долгом UTair усложнилась. Катастрофическое снижение числа полетов, как следствие — потеря выручки. «Трасту» не удалось договориться с авиакомпанией и в докризисное время. Наша команда предлагала разные варианты реструктуризации, но мы не договорились. Было обсуждение внутри клуба кредиторов, и даже с учетом разногласий до кризиса были понятны сценарии возможного решения вопроса. Сейчас, к сожалению, устраивающей финансовой модели, думаю, нет ни у одной из сторон. И сама компания, скорее всего, не понимает всей глубины финансовых последствий.
— Вы говорите про клуб кредиторов, но Сбербанк, например, заявлял, что он договорился с UTair.
— Всегда есть разные позиции. Я не хочу комментировать позицию Сбербанка. Факт — с синдикатом кредиторов реструктуризация подписана не была.
— Что конкретно вы предлагали по реструктуризации и разделению бизнеса UTair?
— Наиболее рабочей стратегией мы считали выделение вертолетного сегмента. Но сейчас это не имеет никакого значения, все подходы придется пересматривать с нуля. Ограничение полетов пробило брешь в выручке компании, и без того перегруженной долгом и с дефицитом платежного баланса. В обозримом будущем не вижу, как ее можно залатать.
— По поддержке UTair у вас пока нет информации? Государство может помочь или «Сургутнефтегаз»?
— Это вопрос взаимоотношений авиакомпании с государством и «Сургутнефтегазом».
О кредитах Александра Мамута и Рустама Тарико
— Как складывается ситуация с долгом Александра Мамута? Какой график погашения? Недавно появилась информация, что он продает долю в «Стрелке». Могут ли средства от этой сделки пойти на погашение долга?
— Александр Мамут в прошлом году полностью погасил кредиты Rambler Group, в этом году закрыл обязательства по другому кредиту за счет средств от продажи компании Kopter AG. В конце апреля мы получили досрочную выплату в размере 1 млрд руб. по кредиту АО «Вандеркинд» (Hamleys).
В докризисное время погашение долга шло очень хорошо. Но мы понимаем, что один из значимых объемов бизнеса Александра Мамута — сеть кинотеатров «Синема Парк». Она наравне с другими развлекательными компаниями лишилась на длительное время значимого потока выручки. Если у заемщика возникнут сложности, нам придется продумать новые условия реструктуризации, чтобы у группы была возможность исполнять обязательства перед «Трастом».
В настоящее время задолженность структур Александра Мамута перед банком непрофильных активов составляет 23,5 млрд руб.
— Есть ли у вас договоренности с группой «Русского стандарта»? Что это за кредит, каким компаниям? И есть ли там обеспечение?
— У группы Рустама Тарико перед «Трастом» три долга на сумму порядка $86 млн. По двум из них договорились о реструктуризации — согласовали график погашения. И один из этих реструктурированных кредитов был полностью погашен в апреле.
— Долг на какую сумму погашен?
— «Траст» получил порядка $15,3 млн.
— А чем обеспечены кредиты? Это акции банка?
— Эту информацию мы не раскрываем.
— У «Русского стандарта» есть еще один большой долг, точнее — значительно больший, перед группой иностранных инвесторов по дефолтным бондам Russian Standard. Там в залоге акции банка. Ваши долги пересекаются? Есть какая-то конкуренция?
— Прямых пересечений нет.
— С долгами Russian Standard работает А1, входящая в «Альфа-Групп». Вы уже говорили про Хотина, права требований к которому тоже есть у «Альфа-Групп». В «Трасте» работает Михаил Хабаров, который раньше возглавлял А1. Может ли возникнуть конфликт интересов?
— Нет, не может. Приведу пример. Я раньше работал в группе ВТБ, а сейчас вхожу в ее совет директоров. Группа ВТБ является кредитором «Открытие Холдинга», так же как и банк непрофильных активов. Это никак не мешает мне без конфликта интересов работать с долгами холдинга, прежде всего в интересах компании, которую я возглавляю.
Вся команда до перехода в «Траст» где-то работала. Поверьте, их набрали не из института. У всех был трек в сильных компаниях — Сбербанке, группе ВТБ, «Альфа-Групп», «Открытии». Есть деловая этика, которой все придерживаются.
О банкротстве «Открытие Холдинга» и влиянии Вадима Беляева
— Сейчас вы вступили в банкротство «Открытие Холдинга» в качестве участника. Суд рассматривает заявление самого холдинга. Контролируете ли вы процедуру и какие у вас планы по расследованию сделок?
— Процедуру банкротства контролирует арбитражный управляющий, который утверждается судом. Мы были сильно удивлены решением суда — принять заявление о банкротстве от холдинга в нарушение сроков публикации уведомления.
— Конкурсный управляющий может быть с кем-то связан?
— По закону он обязан быть независимым, на что мы и рассчитываем. Что касается конкретных действий, то мы, являясь мажоритарным кредитором «Открытие Холдинга», претендуем примерно на 90% конкурсной массы. Сейчас проходит детальный форензик по основным операциям «Открытие Холдинга». И, естественно, защищая свою позицию в рамках процедуры банкротства, мы будем раскрывать эти результаты и приводить их в качестве аргументов. Ко всем установленным судом ответственным контролирующим лицам будут предъявлены претензии. Без исключений.
— Беляев какую-то роль в компании играет?
— У нас на сегодняшний день нет фактуры, которая бы говорила, что Вадим Беляев управляет холдингом, но я не верю, что он никак не влияет на действия «Открытие Холдинга», равно как и другие бенефициары, которые эмигрировали. Не верю, что люди просто сидят на дальних зарубежных дачах и ничего не делают. Думаю, они принимают самое активное участие во всех процессах, которые происходят с их бывшими или до сих пор действующими группами.
Вот, например, такой странный факт. Недавно произошла смена гендиректора «Открытие Холдинга» и на эту должность был назначен бывший водитель господина Беляева.
— Беляев — один из немногих бенефициаров, к кому не были предъявлены претензии за сделки. ЦБ ему предъявлял иск, но за потерянные средства Центробанка от санации «Открытия». С ним было заключено какое-то соглашение о том, что он, допустим, помогает разобраться с ситуацией в «Открытии»?
— Подобных соглашений быть не могло. Мы — государственный банк, у нас нет полномочий кому-то что-то прощать или идти на тайные сделки. Мы можем договариваться в юридической плоскости с корректной публичной позицией, как это произошло с Михаилом Гуцериевым. Никак иначе.
О процессе с Минцами в Лондоне
— Про семью Бориса Минца известно, что большая часть ее активов в Англии заложена под кредиты иностранным банкам. Действительно ли это так, есть ли в этом проблема?
— Дело в том, что по нашим проектам, как в школьных задачах, уже есть «дано» — некоторые не зависящие от нас условия, с которыми приходится работать.
«Траст» заявил требования в Высоком суде Лондона. Активы семьи на $515 млн заморожены. Дальше будет судебный процесс, который, вероятно, займет несколько лет. Как вы знаете, процесс по делу [бывших совладельцев самого банка «Траст»] Юрова, Беляева и Фетисова длился четыре года. В результате суд удовлетворил требования банка непрофильных активов в полном объеме. Кроме того, в заключении судья порядка 130 раз охарактеризовал господина Юрова как человека, который вводил суд в заблуждение и предоставлял откровенно ложные сведения.
Та же команда английских юристов, которая работала с нами по Юрову, Беляеву, Фетисову, занимается и процессом по делу Минцев. Поэтому мы смотрим на перспективы этого разбирательства весьма оптимистично. Мы претендуем на удовлетворение 100% наших требований. Посмотрим, что удастся вернуть. Если в итоге мы выиграем это дело и имущества не хватит, чтобы с нами рассчитаться, то будет процедура банкротства.
— «Траст» недавно опубликовал закупку по поиску активов должников за рубежом. Это тендер на поиск активов двух граждан Канады и США и еще компаний из Сингапура, Индии, Кипра и BVI. Это все одна группа лиц?
— Форензик — одно из самых закрытых направлений деятельности банка. Это детективное финансовое расследование. Абсолютно закрытая информация.
О претензиях к братьям Ананьевым
— Удалось ли вам сформировать круг претензий к бывшим владельцам Промсвязьбанка братьям Ананьевым и, вообще, ваш ли это проект?
— Близятся к завершению финансовое расследование и формирование нашего круга претензий. Но нам важно не просто сформулировать претензии, а «упаковать» их так, чтобы предъявить в судах не только российских, но и международных. Точку можно будет поставить тогда, когда мы подадим иски.
Господа Ананьевы профессионально зачистили следы финансовых махинаций, перед тем как покинуть страну. Наши претензии к братьям Ананьевым кратно меньше, чем у Промсвязьбанка. Мы получили подконтрольные им активы с баланса Автовазбанка. Но этот контроль был на понятийном уровне, юридически это деаффилированная с ними конструкция. Недостаточно знать, что отдельные бенефициары контролировали бизнес, надо еще уметь юридически это доказать. В нашем случае это сделать непросто, потому что часть документов отсутствует, часть заведомо искажена на стадии выдачи кредитов, потому что финансировалась, по сути, собственная группа. Тем не менее «Траст» завершает работу по формированию понятного объема претензий.
— Это агрохолдинг «ГК «Белая птица», например?
— Комментировать рано.
О нефтяных активах и недвижимости
— У вас есть довольно большой объем нефтяных активов, есть компания ТПГК. Кроме того, сейчас идет банкротство Ruspetro. Что будете делать с нефтяными компаниями, которые вы сконцентрировали, в нынешних условиях?
— ТПГК и Ruspetro — разные по сути компании. ТПГК — месторождение, Ruspetro — это действующая добывающая компания. В рамках процедуры банкротства Ruspetro может перейти к нам на баланс. Если это произойдет, то мы будем действовать в соответствии с нашей стандартной практикой: расчистка актива от юридических и финансовых нарушений, выставление на аукцион, поиск инвестора и продажа.
В нашем портфеле есть активы, которые мы развиваем, например «Интеко». Мы понимаем, как извлечь из этого бизнеса добавочную стоимость. Но мы абсолютно точно не нефтяники, бурить и заниматься нефтедобычей не будем.
— Какие сделки по недвижимости из-за эпидемии перенеслись?
— Пока ничего не переносили. Работаем в рамках утвержденного на год плана. Он включает в том числе продажу бизнес-центра «Доминион», спроектированного Захой Хадид, складских комплексов «Вегетта» и «Курьяновское» и других объектов.
Уже сейчас мы понимаем, что не получим запланированный результат по чистому операционному доходу от сдачи в аренду ряда объектов недвижимости. Думаю, минимум на 20% придется снизить ожидания.
— Думали ли вы о том, что будете делать после завершения работы «Траста»?
— Честно — нет, не думал, я не сторонник пространных размышлений. Впереди длительный период и сложная стратегия, которую надо постараться выполнить, огромная ответственность перед Центральным банком и государством в целом. И я полностью сосредоточен на этом.
Факты об Александре Соколове
В начале 2000-х годов Соколов работал в банке «Авангард» и Банке Москвы, в 2005 году перешел в «Траст», где курировал управление рисками розничного бизнеса.
Спустя почти 15 лет уже государственный «Траст», возглавляемый Соколовым, выиграл иск против бывших собственников в Высоком суде Лондона на $900 млн.
С 2008 года работал в ВТБ24: пришел на пост директора департамента анализа рисков, вскоре вошел в правление банка, которое тогда возглавлял Михаил Задорнов.
В 2017 году вслед за Задорновым перешел в команду ставшего государственным банка «Открытие». Спустя год возглавил «Траст», на базе которого был создан банк непрофильных активов.