Еще во времена Юрия Лужкова Москва потеряла столько действительно важных истерических зданий, что протест против девелоперских проектов в Москве стал непреложной частью столичного быта. Давайте разберемся чем вызван шум вокруг киноцентра на Красной Пресне.
Стоит в каком-либо из районов мегаполиса появиться строительным инженерам с теодолитами, как в ответ тут же поднимается волна противодействия со стороны различных и, как правило, одних и тех же общественников, политиков, движений и организаций. Реновационные планы еще только на бумагах, а протестные группы уже гудят митингами, шелестят плакатами, топают каблуками записных активистов.
Процесс строительно-архитектурного преображения Москвы, особенно ее центральных территорий, вот уже на протяжении многих лет обеспечивает работой целые общественно-политические артели и подпитывает их бессменных лидеров. Кажется, что даже снос с новостройкой вызовет там лозунги о непоправимом ущербе культурно- историческому наследию, петиции в мэрию, резонансные акции и громкие заявления, а в конечном счете – немалые бюджеты и доходы модераторов таких протестов.
Конечно, во многих случаях несогласные с градостроительной политикой бузят по делу – например, когда речь заходит о разрушении старинных столичных строений с историей, уходящей в глубь веков. Однако под сурдинку неразборчивый коммерческий протест зачастую гонит ветры и против вполне логичных и обоснованных архитектурных решений. Как говорилось в басне, уж виноват ты тем, что хочется мне кушать. Такая ситуация, похоже, складывается и вокруг столичного киноцентра «Соловей» на Красной Пресне. Страсти закипели несколько месяцев назад, когда СМИ сообщили о планах его закрытия, сноса и возведения на том же месте более современного, функционального, а главное – пожаробезопасного объекта.
Нынешний киноцентр едва ли подходит под категорию исторического наследия или архитектурной ценности: «Соловей» построен в конце 80-х годов прошлого века. Проект краснопресненского киноцентра не стал архитектурным шедевром, да таковым и не задумывался. Напротив, архитекторы Гинзбург с Филлером как будто специально задумали свое позднесоветское детище так, чтобы уже ближайшие потомки оценили скрытый троллинг в его сером облике и поскорее заменили на конструкцию, более соответствующую времени и обстоятельствам. Даже сын Гинзбурга Алексей - архитектор и руководитель фамильного бюро Ginzburg Architects - и тот не бросается в бой на защиту отцовского проекта, понимая, что век его исчерпан.
Однако записных защитников «старой Москвы» это не останавливает. В первых рядах протестной артели, вставшей грудью на защиту обветшалого комплекса на Красной Пресне, - недавно избранный в Мосгордуму яблочник Сергей Митрохин. Сергей Сергеевич с таким энтузиазмом и энергией вцепился в «Соловья», что кажется, будто и в московскую думу этот политик прошел исключительно ради того, чтобы стучать кулаком в городском парламенте по вопросу киноцентра.
Что, впрочем, похоже так оно и есть: Митрохин получил вожделенный мандат столичного депутата во многом благодаря именно киноцентру «Соловей»: оппозиционный политик всю свою избирательную кампанию построил на теме защиты «Соловья» от «ястребов», умело манипулируя общественным мнением и жонглируя фактами.
Депутат МГД и его команда в запале называют киноцентр «Соловей» стратегическим культурным объектом. Однако ни представители Минкульта РФ, ни другие ведомства этого не подтверждают.
Больше того: к зданию, простоявшему на Пресне три десятка лет, накопились серьезные претензии по безопасности. Во-первых, комплекс многократно перестраивался изнутри силами арендаторов, которые в лихие 90-е годы не особенно придерживались строительных стандартов. Во-вторых, после трагедии в кемеровской «Зимней вишне» требования от МЧС к торгово-развлекательным и культурным объектам с массовым потребителем значительно ужесточились, а «Соловей» с его двумя десятками кинозалов в нынешнем виде не подлежит реконструкции с оборудованием запасных пожарных выходов.
К тому же, объекты эпохи перестройки, прозванные в народе «горбачевками», ныне по всей стране сносятся без всякого сожаления, уступая место современным конструкциям и новым архитектурным подходам. Неудивительно, а, скорее, закономерно, что и нынешний собственник киноцентра «Соловей» - столичное АО «Киноцентр» - вознамерился возвести на месте устаревшего объекта новое современное здание, в котором 14 тысяч квадратных метров, то есть в три раза больше, чем есть у киноцентра сегодня, будут отданы под общественные помещения, в том числе кинозалы.
При этом проект позволяет, наконец, решить проблемы с коммуникациями, парковками, доступом для людей с ограниченными возможностями. Как инвестор, так и чиновники, выражают готовность к общественному обсуждению проекта реновации концентра «Соловей». Но вместо диалога и конструктивных дискуссий общественники от протеста навязывают жесткое противостояние в почти что духе летних акций. Аргументы Митрохина и его команды не только не убедительны, но и не выдерживают никакой критики.
Однако активисты протеста не останавливаются, явно намереваясь создавать проблемы не только застройщику, но и москвичам, которые вряд ли в своей массе возражают против того, чтобы старый советский комплекс на Пресне был заменен на более функциональный, масштабный и современный проект. Как тут не задаться вопросами об истинных мотивах такой протестной деятельности оппозиционного столичного депутата и его клиентелы? В проектах противодействия архитектурно-строительным новациям замешаны интересы серьезных игроков, а значит, немалые деньги, которые требуют яркой и безостановочной отработки. Интересы граждан и города могут отодвигаться на задний план.