Суд в Петербурге рассматривает дело об изъятии Николаевского дворца у Ленинградской федерации профсоюзов. Федерация пытается разобраться, почему вопрос легитимности ее владения дворцом не поднимался более сотни лет и признавался первым лицом государства, а на 107-м году вдруг заинтересовал Генпрокуратуру. Доводы надзорного ведомства сводятся к тому, что даже декреты советской власти не могут быть незыблемы в наше время, а также дают пищу для конспирологических теорий.
На кону стоит не только сам памятник, обслуживание которого оценивается в 100 млн рублей в год, но и место работы для 29 членских профсоюзных организаций, в которых, по их данным, состоят пятьсот тысяч членов профсоюзов. Плюс к этому полсотни арендаторов. За неделю до следующего судебного заседания «Фонтанка» напоминает историю вопроса.
Как завещал великий Ленин
Николаевский дворец получил свое название по имени первого владельца. Здание было построено в 1853–1861 годах по проекту архитектора Штакеншнейдера для великого князя Николая Николаевича — третьего сына императора Николая I. После его смерти в 1894 году дворец передали в ведение Департамента Уделов Российской империи. Внутри открыли институт благородных девиц великой княгини Ксении Александровны, который стал называться Ксениинским. После революции здание переименовали в Дворец Труда. С 2001 года оно признано федеральным памятником архитектуры.
Первый заместитель генпрокурора РФ подал иск об истребовании здания «из незаконного владения» в середине июня 2024 года. Исковое заявление ведомства и содержащиеся в нем доводы «Фонтанка» подробно пересказывала здесь. Если коротко, надзорный орган считает, что при передаче профсоюзам дворца в начале прошлого века право собственности на здание у них не возникло. Не было его и при реорганизации профсоюзных структур в начале 1990-х, а сама реорганизация была проведена не по закону.
Схожую логику уже можно было наблюдать в других судебных делах, где прокуратура оспаривает результаты приватизации, однако этот спор выделяется возрастом документов, лежащих в его основе: им более ста лет. В первую очередь речь идет о декрете Совета народных комиссаров (СНК) под председательством Ленина. Документ издан в декабре 1917 года. «Передать Ксениевский институт в ведение Петроградского совета профессиональных союзов для нужд профессиональных организаций», — сказано там. Одновременно профсоюзам был передан прилегающий комплекс зданий, где прежде размещались отделы министерства финансов.
К декрету прилагается протокол заседания Совета от 11 декабря 1917 года. Возглавлял его, как уже было сказано, Владимир Ильич. Среди народных комиссаров тоже хорошо знакомые даже школьникам фамилии: Троцкий, Сталин, Елизаров, Бонч-Бруевич, Коллонтай, Подвойский, Дыбенко и другие. Первые люди страны обсудили тогда 15 вопросов разного масштаба: от рождественских подарков для госслужащих до ускорения отделения церкви от государства. Пенсии, например, тогда не поднимали, а сокращали — одному лицу или семейству не полагалось платить выше 300 рублей ежемесячно.
Также на повестке дня были и имущественные вопросы. Среди них — судьба здания Дворянского собрания (оно находится на пересечении Итальянской и Михайловской улиц). Его хотел получить в пользование Всемирный христианский союз молодых людей. Объект в итоге дали не движению с иностранным корнями, а Петроградскому гарнизонному собранию, с которым христианской молодежи предложили «войти в соглашение». Профсоюзам повезло больше, да и их функция была ближе к линии партии.
Приобщить к материалам дела ленинский декрет просили обе стороны, но прокуратура с тем посылом, что здание было передано лишь «в ведение», а не в собственность. Профсоюзы парировали другим документом: постановлением Совета комиссаров Петроградской трудовой коммуны от 11 апреля 1918 года. Там как раз написано: «Все имущество Ксениевского института передать в собственность Петроградского совета профессиональных союзов».
Издавший постановление совет был высшим органом исполнительной власти города. Он, в частности, распоряжался высылкой из Петрограда членов династии Романовых. Декрет и постановление о передаче имущества в собственность действуют и не были никем оспорены, настаивают в ЛФП.
Дворцовая экономика
Также прокуратура попросила приобщить к делу документы, подтверждающие, что в годы Великой Отечественной войны в здании Дворца Труда располагался эвакуационный госпиталь. Логика в том, что зданием в этот момент непосредственно распоряжался исполнительный орган власти, что подтверждает — в профсоюзную собственность оно не передавалось.
Развертывание госпиталя профсоюзы не отрицают, но отмечают, что ВЦСПС (Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов — главный орган профсоюзов СССР) добровольно предоставил помещения под лечебницу и финансировал ее из собственных средств. Госпиталь развернули в 1941 году, а уже в сентябре 1942-го здание вернулось в собственность ВЦСПС.
Во время войны дворец, как и многие здания в Ленинграде, пострадал от бомбежек. Так, в декабре 1943 года главный профсоюзный орган сообщил в Октябрьскую районную комиссию по учету ущерба, нанесенного немецко-фашистскими захватчиками, стоимость уничтоженного, разрушенного и поврежденного имущества: 21 миллион 896 тысяч рублей. По тем меркам — немыслимая сумма, потому как даже в сильно послевоенные годы дворец «зарабатывал» в год на порядки меньше. И то все, что дворец приносил, тратилось на его содержание. Как следует из сводной ведомости доходов и расходов за 1952 год, доходы от арендной платы составляли 2 152 рубля, а расходы на эксплуатацию — 2 046 рублей. Тем не менее со временем комплекс зданий за счет профсоюзов как собственников дворца был восстановлен полностью.
Как говорит представитель ЛФП Наталья Черникова, внутренняя экономика дворца с тех пор не особо изменилась: ежегодно на его содержание уходит около 100 млн рублей. Это практически все поступления от аренды. За последние годы федерация потратила более 500 млн рублей на содержание имущественного комплекса, и, стоит отдать должное, это принесло свои плоды. Сегодня Николаевский дворец — один из памятников в Петербурге, за состояние которого не стыдно. Как внешнее, так и внутреннее убранство выдает недавний ремонт.
При желании царственные интерьеры здания можно осмотреть, записавшись на экскурсию. Одни проходят для членов профсоюзных организаций, другие водит один из арендаторов дворца. Он же организует внутри фотосессии, романтические ужины и мероприятия.
Кроме того, во дворце есть действующая домовая церковь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». При ней существует приходская община. Каждое воскресенье, а также в дни церковных праздников в церкви совершаются Божественная литургия и другие службы суточного круга. Доступ в храм — свободный. Первая после 80-летнего перерыва служба с малым освящением храма была проведена в октябре 1999 года. За все время на восстановление домовой церкви профсоюзы потратили около миллиарда рублей. И эти траты обоснованы, так как закон обязывает «собственника» содержать принадлежащее ему имущество.
Гранат и зернышки
В здании Николаевского дворца помимо ЛФП физически располагаются 29 отраслевых территориальных организаций профсоюзов — от Союза работников природоресурсного комплекса до объединения гражданского персонала ВС РФ. «Это их место работы. Это та необходимая для них инфраструктура, которая используется для реализации уставных целей и задач», — говорил адвокат ЛФП Андрей Варламов, объясняя суду, почему все эти организации и компанию-арендатора нужно привлечь в качестве третьих лиц. Прокурор возражал, поскольку, с его точки зрения, их права и интересы никак не затронуты.
Председатели некоторых из профсоюзов пришли поспорить с этим тезисом лично. К судье выстроились полтора десятка человек, которые с паспортами в руках просили признать себя третьими лицами. Их пришло так много, что они не поместились в небольшом зале Арбитражного суда. Мужчины по большей части стояли в коридоре, уступая места дамам. Женщины теснились на сиденьях.
Дамы подшучивали друг над другом и сохраняли веселое расположение духа, пока не услышали, что суд решил их третьими лицами не признавать. «А что такое Ленинградская федерация профсоюзов без профсоюзов? Это же как гранат и зернышки внутри. Вот мы — эти зернышки», — возмущалась одна из женщин.
Однако отказ не отвратил часть активных граждан и гражданок от посещения дальнейших заседаний в качестве обычных слушателей.
«Дело в том, что это здание выделялось как раз для нужд профессиональных союзов. В нем профессиональные союзы находятся уже более ста лет, — говорит адвокат Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) и Всеобщей Конфедерации Профсоюзов Константин Шипило. — Этот момент является принципиальным, потому что возникает вопрос: где они теперь должны располагаться, каким образом будут осуществлять свою функцию, в том числе по взаимодействию с государством как социальный партнер, защита и обеспечение которого в соответствии с Конституцией РФ как раз возложены на правительство РФ».
«Прокуратура нам заявляет: ненадлежащее использование. А что является надлежащим использованием Дворца Труда? — комментирует Наталья Черникова. — Доступ во дворец свободный, церковь функционирует, там действующий приход, экскурсионные группы ходят, он открыт для посещения гражданами. Что еще? Офисные помещения — да, частично сдаются. Мы подтверждаем, что должны на что-то содержать комплекс зданий и платить коммуналку. Там еще и кафе есть, причем несколько. Что еще мы должны там делать или чего там делать нельзя — мы не понимаем».
История в деталях
История с изъятием дворца у профсоюзов имеет две основные опорные точки: первая — это время прихода к власти Советов, вторая — время их распада. На XIX съезде профсоюзов СССР в 1990 году было объявлено о создании Всеобщей конфедерации профсоюзов, которая стала преемницей всего имущества ВЦСПС. Далее ВКП по территориальному принципу передала долю собственности бывших профсоюзов СССР национальным профобъединениям бывших союзных республик. На территории Российской Федерации ВКП 17 июля 1992 года заключила с ФНПР договор о владении, пользовании, распоряжении имуществом, по которому в собственность последней среди прочих объектов перешел и Дворец Труда. После ФНПР передала его ЛФП по договору от 3 ноября 1992 года. На основании него было зарегистрировано право собственности ЛФП на комплекс зданий на площади Труда.
В 2007 году между ЛФП и Смольным было заключено соглашение о разграничении прав собственности на недвижимость. Документ подписывали Владимир Дербин и бывший губернатор Петербурга Валентина Матвиенко, как лицо, возглавлявшее в то время правительство Санкт-Петербурга, уполномоченное Росимуществом на управление федеральной собственностью на территории города. В приложении спорные здания признаны частной собственностью профсоюзов.
«Возникновение прав собственности ВКП, ФНПР, а затем и ЛФП на имущество профсоюзов, включая Дворец Труда, произошло не в результате заключения сделок дарения, а в результате реорганизации профсоюзной системы, вынужденно осуществлённой в связи с распадом СССР, повлекшим необходимость разграничения единой профсоюзной собственности СССР между профсоюзными объединениями государств, которые ранее входили в состав СССР в качестве союзных республик. Разграничение прав собственности на профсоюзное имущество по территориальному принципу осуществлялось и соответствовало условиям и принципам раздела прав и имущества бывшего СССР между новыми государствами — бывшими союзными республиками, включая Российскую Федерацию. Прокуратура своими действиями ставит под сомнение не только договор о разграничении прав на профсоюзное имущество на территории РФ, но и иные аналогичные договоры, заключенные ВКП с национальными профобъединениями бывших республик СССР, что может вызывать крайне негативные международные последствия для страны в целом», — пояснил Константин Шипило.
«Кроме того, учитывая, что соглашение о разграничении прав собственности на недвижимое имущество от 7 ноября 2007 года, в том числе на Дворец Труда, по сути, заключено между государством и ЛФП, то вспоминаются слова президента РФ Владимира Путина, который подчеркнул, что «если правительство не проконтролировало, не сделало то, что должно было сделать в соответствии с тогдашней нормативной базой, то претензии к нынешним собственникам активов неуместны». В этой связи представляется, что заявленный Генеральной прокуратурой иск не в полной мере соответствует позиции, озвученной президентом в апреле 2024 года на ежегодном съезде Российского союза промышленников и предпринимателей», — продолжает он.
Действительно, так вся эта юридическая конструкция выглядела десятки лет и ни у кого вопросов не вызывала. К тому, чтобы её считали верной, приложило руку и само государство. Например, в 1998 года Институт законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ по договору с Минимущества подготовил аналитический отчет, чтобы определить статус имущества бывших профсоюзов СССР и прав государства на него. Авторы исследования пришли к выводу, что все содержащееся на балансах профсоюзов, включая переданное государством, «является собственностью профсоюзов, если иное не было специально оговорено при его передаче или организации долевого участия». Даже сама Генпрокуратура в середине — второй половине 1990-х вставала в имущественных спорах на сторону профсоюзов, опротестовывая решения судов. Она подтверждала законность возникновения прав собственности у ФНПР и правомерность ее распоряжения своим имуществом.
Маленькая победа
Часть судебного заседания, состоявшегося 6 августа, была посвящена встрече 7 октября 2010 года, в которой приняли участие Владимир Путин, на тот момент занимавший пост премьер-министра, председатель ЛФП Дербин и губернатор Петербурга Матвиенко. На ней была затронута тема содержания дворца: Путин указал на то, что делать это обязан собственник, а собственник — это ЛФП. В ответ председатель организации попросил о содействии федеральных органов власти в вопросе проведения реставрационных работ.
По мнению ЛФП, это подтверждает две вещи: во-первых, государство в лице председателя правительства прекрасно знало, что дворец находится в собственности профсоюзов, и не оспаривало это; во-вторых, этому знанию уже как минимум 14 лет, и срок исковой давности вышел. Не с первого раза, но все же суд приобщил к делу статью из «Коммерсанта», где был описан этот диалог.
Однако суд отказался допросить в качестве свидетеля ректора Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов Александра Запесоцкого, который на той встрече присутствовал и, по словам представителя ВКП и ФНПР, готов подтвердить услышанное.
Все предыдущие заседания шли с интервалом в среднем в одни сутки. Времени на изучение и подготовку документов было мало. Профсоюзы все же добились отложения заседания на более существенный срок.
«Мы считаем нашей маленькой победой отложение на 10 сентября», — объясняет адвокат ЛФП Наталья Черникова. — У нас будет время, чтобы осмыслить, прочитать то, что предоставляет прокуратура, посмотреть еще раз материалы дела, подготовить свою позицию и дополнительные доказательства, с учетом того, что все, что приобщает прокуратура, мы получаем в заседании в бумажном виде, этих документов нет в электронном доступе».
Что говорят юристы
Управляющий партнер бюро юридических стратегий Legal to Business Светлана Гузь:
— Послереволюционные декреты сложно признать актами о передаче имущества в собственность профсоюзов, так как, как правило, речь шла о закреплении в ведении профсоюзов. Однако из справки, выданной Управлением делами Петроградской трудовой коммуны в 1918 году, следует, что речь шла о решении «передать в собственность» профсоюзов все имущество Ксениевского (Ксениинского) института. В этом мы усматриваем особенность настоящего дела. <...>
Сделки с имуществом профсоюзов, как и приватизация, давно вызывают интерес уполномоченных государственных органов и судов. Однако раньше правоприменительная практика, скорее, склонялась к применению сроков исковой давности и института добросовестного приобретателя.
Например, в деле А32–29074/2013 Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного суда РФ в 2017 году отменила судебные акты нижестоящих инстанций о признании права собственности Российской Федерации на спорный участок и истребовании его из чужого незаконного владения ответчика, вернув дело на новое рассмотрение по причине того, что не были исследованы обстоятельства добросовестности конечного собственника земельного участка и ненадлежащего способа защиты нарушенного права (наличие в собственности ответчика объектов недвижимости предполагает виндикационный иск, а не иск о признании права собственности). При новом рассмотрении суды учли наличие на спорном земельном участке объектов недвижимости и применили сроки исковой давности к спору.
Председатель Северо-Западной окружной коллегии адвокатов Олег Карелов:
— Из череды последних споров, инициированных прокуратурой, данное дело выгодно отличается тем, что Российская Федерация, подписав в 2007 году соглашение с профсоюзами о признании за ними прав собственности на ряд недвижимых объектов города, в том числе и на Дворец Труда, по сути, подтвердило правоустанавливающее значение документов СССР 1917–1918 годов о передаче этого имущества профсоюзам в собственность.
Поскольку Дворец Труда передан государством профсоюзам, по решению уполномоченных органов государственной власти, и законность состоявшейся передачи и последующего владения профсоюзами этим объектом на протяжении десятков лет никто не оспаривал (в пределах сроков исковой давности), то законных оснований для удовлетворения виндикационного иска у суда не имеется.
Обращает на себя внимание и тот факт, что совсем недавно Верховный суд Российской Федерации вынес несколько определений, в которых указал на недопустимость поверхностного отношения к обстоятельствам, указывающим на истечение сроков исковой давности, которые по настоящему делу очевидно пропущены.
Полагаю, что у профсоюзов есть своя позиция, и будет очень интересно узнать, на чью сторону склонится чаша весов Фемиды. Приобретательную давность, принцип которой имеет к данному делу прямое отношение, никто не отменял.
За последние годы по искам Генпрокуратуры суды обратили в собственность государства десятки компаний, в том числе петербургские АО КЦТЛ, «Рольф Эстейт Санкт-Петербург», группу компаний «Эфес Северной верфи», «Машиностроение Северной верфи», «Инструмент-СВ», «Норд-Вест СВ», «Нива-СВ», а также «Завод Горэлтех». Список наиболее громких кейсов пополнил производитель макаронных изделий «Макфа». Помимо бизнеса ведомство требует изъять в собственность государства имущество. В частности, Дом Союзов в Москве и земли в элитном поселке в Подмосковье. Единственный известный случай, когда решение по подобному делу удалось отменить, касается национализированного завода «Исеть» в Свердловской области. Верховный суд посчитал, что Генпрокуратуре не удалось доказать, что экс-владелец предприятия получил его в 1990-х незаконно, будучи депутатом. Высшая судебная инстанция направила дело на новое рассмотрение.