Второй эпизод связан с хищением бюджетных средств «путем незаконного получения субсидий» при строительстве того же комплекса в дилерской деревне «Модус». Речь идет о компенсации на оплату части процентов за пользование кредитом, которую обвиняемые получили по областной программе поддержки инвестпроектов (2/3 ставки рефинансирования). По версии следствия, после рассмотрения полного пакета фиктивных документов департамент промышленности, связи и инноваций региона заключил с «Воронеж-Реалти» договор инвестиционной деятельности, по которому к концу 2014 года на счета компании было перечислено почти 65 млн руб. в качестве субсидии. Этими деньгами обвиняемые также распорядились по своему усмотрению.
Наибольший интерес в уголовном деле вызывает статус Надежды Лещенко, которая в сентябре 2018 года была задержана СКР в одном из московских аэропортов — якобы при попытке покинуть страну. Тогда в ведомстве уточняли, что ее причастность к преступлению подтверждается собранными доказательствами, а сама фигурантка более года скрывалась от следствия. Однако добиться ареста госпожи Лещенко не удалось из-за активного сопротивления представителей бизнес-омбудсмена Бориса Титова, которые утверждали, что СКР «фактически взял в заложники кормящую мать четырех несовершеннолетних детей» и путем психологического прессинга «доломал ее». После поднявшегося скандала следствие отозвало ходатайство об аресте и сообщило, что Надежда Лещенко дала подробные показания, в которых «изобличила участников преступлений». Спустя месяц ее уголовное преследование было прекращено.
В постановлении о привлечении фигурантов в качестве обвиняемых (копия имеется в распоряжении “Ъ”), которое было вынесено в мае 2019-го, утверждается, что на момент совершения преступления Надежда Лещенко фактически находилась в отпуске по уходу за ребенком и подписывала кредитный договор «будучи не посвященной в истинные преступные намерения» фигурантов. В свою очередь, пришедший ей на смену Константин Дрозд якобы «дал согласие» на участие в мошенничестве.
По данным “Ъ”, с освобождением госпожи Лещенко от уголовной ответственности была не согласна областная прокуратура, которая в октябре 2018 года назвала это решение «преждевременным» и вернула ей статус подозреваемой.
В нем она пробыла до июня 2019-го, когда СКР вновь постановил прекратить ее преследование. Причины в ведомстве не раскрывают.
Сам Константин Дрозд утверждает, что числился в воронежской структуре «Модуса» номинальным гендиректором и полностью подчинялся решениям собственников и управляющей компании, а к исполнению обязанностей приступил, когда в двух из трех шоурумов уже фактически продавали и обслуживали автомобили. «Я не принимал никаких решений, связанных с выделением субсидий и компенсацией НДС. Платежи по кредиту шли с марта, хотя я стал гендиректором только в октябре. До этого момента все документы подписывала Надежда Лещенко, кредит был выбран на 500 млн руб. Как я мог в чем-то усомниться, если все было согласовано на высшем уровне, проведены все оценки, регулярно проводились проверки со стороны банка, собственник встречался с губернатором Алексеем Гордеевым, проект был признан "особо значимым"? Я неоднократно настаивал на очной ставке с Надеждой Лещенко, но следствие ее так и не провело»,— пояснил он “Ъ”. Обвиняемый недоумевает, почему следствие называет «РемСтройКомплекс» фирмой-однодневкой, если компания строила объекты «Модуса» и в других городах — Новороссийске, Краснодаре, Ростове-на-Дону, Ставрополе.
Еще одним аргументом в свою защиту Константин Дрозд называет решение суда по иску «Воронеж-Реалти» к Надежде Лещенко, в котором компания (уже под руководством нового гендиректора) потребовала взыскать с последней 333,3 млн руб. прямого ущерба — разницу между «реальной» и «завышенной» стоимостями объекта. Однако судебная строительная экспертиза, проведенная в рамках рассмотрения этого иска, подтвердила достоверное выполнение работ на 580,6 млн руб. Отдельно суд отметил, что и до, и после спорных взаимоотношений «Воронеж-Реалти» развивало дилерскую деревню на выезде из Воронежа, «и значительную роль на посту гендиректора в этом сыграла Надежда Лещенко».
Адвокат Мария Корчагина, которая представляет интересы Надежды Лещенко, а также координирует защиту Константина Пашенцева и Алексея Новичкова, отказалась от комментариев, сославшись на подписку о неразглашении. Связаться с самими фигурантами не удалось: их телефоны были отключены или недоступны.