— Григорий, как вы оцениваете нынешнюю предвыборную кампанию? Она чем-то отличается от предыдущих?
— Избирательная кампания проходит достаточно интересно, потому что первая вводная — это обновленный состав Центризбиркома, а вторая вводная — это возврат одномандатных округов на выборах в Госдуму.
Другое дело, насколько удается обеспечить главное:— право всех кандидатов свободно вести свою избирательную кампанию, предусмотренное Конституцией. Будет ли применяться административный ресурс, оказываться давление на избирателей, — вот эти вопросы мы сейчас активно мониторим.
— На сайте «Голоса» есть информация, что в некоторых регионах предвыборная агитация проходит под видом фестивалей, юридической помощи населению, Дней здоровья. Например, 30 июля в Орле на территории 5-го избирательного округа врачи районной поликлиники № 3 прямо на улице проводили обследование состояния здоровья граждан. И как раз именно по этому избирательному округу от «Единой России» в Госдуму баллотируется главный врач этой поликлиники Валерий Омелюсик. А в Самаре по 161-му избирательному округу в рамках проекта «На связи с губернатором» курсирует специально оборудованный автомобиль. Курирует «скорую юридическую помощь» депутат облдумы Евгений Серпер, тоже баллотирующийся в Госдуму от «Единой России». Насколько часто в нынешней предвыборной кампании «Единая Россия» позволяет себе подобные вещи?
— Надо сказать, что не столько «Единая Россия» это себе позволяет, сколько местные администрации. По сути, исполнительная и муниципальные власти выступают в роли агитаторов определенных кандидатов или определенной политической партии.
Мы обращаемся в правоохранительные органы с тем, чтобы прокуратура реагировала на эти инциденты, потому что государственным и муниципальным служащим запрещено участвовать в агитации под партийной символикой. Ведь что только ни делают ради пиара! Даже открывают мусорные площадки с разрезанием красных ленточек! Как в Оленинском районе Тверской области, где глава района и одновременно кандидат в Госдуму от «Единой России» участвовал в открытии площадки с несколькими мусорными баками. Все это освещалось на официальных сайтах, с публикацией фотографий выкрашенных в цветочек мусорных контейнеров на огороженной бетонной площадке. Софиты, камеры, перерезание красной ленточки… Конечно, это выглядит смешным, но они используют любые поводы, даже такие.
Например, есть партийные проекты по благоустройству дворов. Якобы это все оплачивается из каких-то внебюджетных средств, но при этом используется партийная символика, открытие достаточно активно освещается в государственных средствах массовой информации. Получается, что кампания той же «Единой России» очень сильно сращена с деятельностью исполнительной и муниципальной власти. Власть использует свои ресурсы, пытается всячески помочь определенным кандидатам, чтобы о них знали как можно больше избирателей и знали только в положительном ключе.
Сейчас во многих регионах (начиная с регионального и заканчивая муниципальным уровнем) стали создаваться так называемые избирательные штабы при администрациях. Кое-где в регионах в интернет на официальные сайты администраций даже с гордостью стали выкладывать списки участников этих штабов. Когда мы стали смотреть, то оказалось, что на самом деле это настоящие избирательные штабы кандидатов или партий. Потому что планы, которые они ставят для этих штабов, просто пересекаются с избирательной кампанией одной из партий. В этих планах они прямо пишут о противодействии оппозиционным кандидатам, об организации праймериз одной из партий и т.д.
В некоторых регионах, когда мы делаем эти нарушения публичными, когда обращаемся в прокуратуру, с сайтов они все это быстренько убирают. Так было в Краснознаменске Московской области, так было в Пермском крае, где был создан штаб при губернаторе, так было в одном из районов Новосибирской области.
Например, в городе Пелыме Свердловской области просто безумная ситуация: они там на сайте администрации в открытую пишут (документ уже удален с сайта, однако он сохранился в кэше «Гугла») о поддержке кандидатов от «Единой России», как будто это избирательный штаб единороссов, при этом в работе штаба участвуют чиновники, которые в рабочее время, используя свое служебное положение, работают на определенных кандидатов.
Это показывает, что в стране выстроена система, когда исполнительная власть, которая по закону должна содействовать избирательным комиссиям в организации выборов, подменяет собой их работу, играет на стороне определенных партий и кандидатов, вмешивается в избирательный процесс, что недопустимо.
Несколько раз на заседаниях ЦИК Элла Александровна Памфилова объясняла, что это незаконно, что подобное вмешательство — это уже игра на поле избирательных комиссий, что задача органов власти — содействовать в выделении помещений для избирательных участков, в обеспечении транспортом, например, для труднодоступных мест или для голосования на дому, но никак не вмешательство в процесс, связанный с агитацией за отдельных кандидатов, помощи в организации их предвыборных мероприятий. Это все запрещено.
Чаепитие — теперь новость
— Нам приходят сообщения о том, что муниципальные и государственные электронные и печатные издания активно занимаются агитацией в пользу определенных кандидатов и партий. Вот на днях позвонила главный редактор «Тульских новостей» и попросила удалить сообщение из карты нарушений. А сообщение было такое: портал «Тульские новости» 14 августа разместил публикацию под заголовком «Владимира Афонского пригласили на чаепитие в Спасское», которая является агитацией в пользу кандидата (от «Единой России». — Е. М.). Агитация в СМИ формально начинается за 28 дней до дня голосования и раньше этого времени не предусмотрена. Но при этом государственные, полугосударственные издания активно освещают подобные совершенно малозначительные факты, любой шаг, любой чих определенных кандидатов. Какой смысл был публиковать материал про чаепитие, если не с целью поддержки этого кандидата? Вот фрагмент статьи: «Вадим Игоревич подробно ответил на все вопросы местных жителей, а также рассказал, что сегодня уже побывал вместе с временно исполняющим обязанности губернатора региона Алексеем Дюминым в селе Себино Кимовского района на торжественной церемонии освящения купели в честь святой блаженной Матроны Себинской-Московской». Освещать освящение и писать, что участники чаепития выразили кандидату свою поддержку в разгар избирательной кампании — это агитация.
— А вот в Перми в детском саду № 268 единороссы устроили агитацию с помощью аниматоров. «Фиксики», «Свинка Пеппа», «черепашки-ниндзя» агитировали за двух депутатов от «Единой России» — Демкина и Черепанова. «Голос» обжаловал действия аниматоров и руководства детского сада?
— Конечно. У нас есть очень обстоятельный ответ из прокуратуры, мы им благодарны за это. И буквально несколько дней назад мы получили ответ из антимонопольной службы, которая установила, что это является политической рекламой. Вынесено представление руководству детского сада о недопустимости подобных мероприятий.
— А какой смысл было устраивать такое действо в детском саду? Дети же не голосуют. Для воспитателей? Но это слишком маленькая аудитория…
— У детей есть родители. Возможно, политтехнологи, которые работают на этих кандидатов, понимали, что эти кандидаты имеют административный ресурс, что им не так сложно будет договориться с любыми дошкольными учреждениями о проведении таких акций. Они оплачивают минимальный расход на аниматоров, а все остальное за них делают чиновники, бюджетники, которые водят хороводы, а потом рассказывают родителям, что вот сегодня у нас были такие замечательные депутаты. Мы же знаем, как это обычно делается: проводятся собрания с родителями, на которых рассказывается, какие прекрасные есть у нас кандидаты, которые в случае избрания помогут нашей школе или детскому саду: купят компьютерный класс или выделят деньги на ремонт.
И не нужно недооценивать эти мероприятия, потому что на фоне достаточно вялой избирательной кампании, когда у кандидатов нет нормальных финансовых ресурсов, особенно у оппозиционных, административные кандидаты выглядят более выигрышно. Потому что власть создает для них искусственные информационные поводы (как, например, то же чаепитие) для освещения за бюджетные деньги фактически агитационных материалов в государственных и муниципальных СМИ.
— Но ведь Вячеслав Володин не единожды говорил, что выборы должны быть честными. Элла Памфилова все время заявляет, что выборы должны быть равные и честные. Получается, что то, что устраивает региональная власть, — это местное творчество, а не указание из Москвы?
— Отчасти да. Центризбиркому из Москвы очень сложно объяснить регионам, почему они должны отказаться от этих технологий. Конечно, все эти окрики сверху и призывы прекратить использовать административный ресурс, кем-то воспринимаются так, что нужно вести себя потише, а кем-то просто игнорируются. Очевидно, что руководство ЦИК недовольно происходящим. Но за несколько месяцев работы нового состава ЦИК изменить ситуацию с использованием незаконного админресурса невозможно.
— Честно сказать, мне мало верится, что администрация президента заинтересована в честных выборах…
— Не исключаю, что они до конца не понимают степени реальной поддержки, которая есть в регионах. У них есть представление, что их поддерживает большинство. А вот масштаб фальсификаций и искажений они до конца не понимают. Потому что эта информация не обобщается на общефедеральном уровне.
Когда в 2011 году мы вместе с «Газетой.ру» создали карту нарушений, она стала разорвавшейся бомбой, потому что впервые в России вся информация была сведена в одном месте. И тогда можно было увидеть, что это системная проблема, что это происходит везде. Это не только республики Северного Кавказа или какие-то отдельные горячие точки. Решать эти проблемы власть была не готова. Все, что делал прошлый состав ЦИК, — это попытка бороться с теми, кто говорил о болезни.
— По наблюдениям «Голоса», авторитет «Единой России» такой же или, как считается, снизился?
— Безусловно, поддержка «Единой России» существенно снизилась. Иначе они бы никогда не вернули одномандатные округа. Очевидно, что это было сделано на фоне спада рейтингов, в попытке провести кандидатов по одномандатным округам — либо без бренда «Единой России» вообще, либо при слабой публичной связи с этой партией, — и таким образом получить большинство в Государственной думе.
Но при этом очевидно, что это все хорошо и для избирателей. Потому что есть округа, где в выборах участвуют действительно альтернативные, оппозиционные кандидаты. Таких округов чуть больше 20 из 225. Это мало, но это все равно конкуренция. С этой точки зрения для избирателей эти выборы интереснее, чем выборы 2011 года, когда люди шли голосовать в протестном настроении и поддерживали партии, в которых они потом разочаровались.
— Вы имеете в виду «Справедливую Россию»?
— В первую очередь, «Справедливую Россию». Коммунисты тоже благодаря этой волне получили голоса. Но, безусловно, «Справедливая Россия» была одним из основных бенефициаров протестов 2011 года.
Деньги для партии
— Есть надежда, что на этих выборах некоторые партии преодолеют хотя бы трехпроцентный барьер, пять процентов набрать будет сложно. Но для ряда политических партий, как, например, для «Яблока», важно преодолеть 3% и получать бюджетное финансирование последующие пять лет, которое предусмотрено для партий. Это по 110 рублей за один голос избирателей в год. Это дает возможность партии выживать.
Ежегодно партии отчитываются перед ЦИК о своих доходах и расходах. Недавно мы проанализировали финансовое состояние политических партий и ужаснулись. Мы увидели просто колоссальную диспропорцию. По сути, в России сейчас есть партии «трех сортов».
«Первый сорт» — это четыре парламентские партии, которые имеют льготу по участию в выборах (без сбора подписей) плюс получают государственное финансирование — те самые 110 рублей. Например, для «Единой России» это более 5 млрд рублей в год только от государства. Это где-то чуть больше 60% их доходов. На втором месте коммунисты — это 1,5 млрд рублей. Дальше ЛДПР и «Справедливая Россия».
«Яблоко» (это «второй сорт») имеет чуть больше 3% голосов и порядка 250 млн рублей в год, в 20 раз меньше, чем у «Единой Россия».
Есть партии, которые прошли хотя бы в один региональный парламент, у них тоже есть возможность выдвигать кандидатов и списки без сбора подписей. В общей сложности таких партий вместе с парламентскими «льготниками» у нас 14.
Остальные партии — это «третий сорт» (а у нас в общей сложности сейчас 77 зарегистрированных партий!). Они не получают бюджетного финансирования и не могут выдвигать кандидатов и списки без сбора подписей.
14 партий, которые попали в избирательный бюллетень, — это те, которые имеют льготу при выдвижении. Остальные партии, которые пытались собирать подписи, не смогли пройти регистрацию. Это впервые с 1993 года, когда на выборах в Государственную думу ни одна из партий, которые собирали подписи, не была зарегистрирована.
Когда ты смотришь партийный бюджет, ты сразу понимаешь, что из себя представляет партия. Например, «Гражданская сила» потратила в 2015 году 60 рублей (!) на свое содержание. Доходов у этой партии — ноль. При этом она каким-то образом умудрилась провести партийный съезд. В 2015 году доходы партии «Родина» составили 31 млн рублей, партии «Зеленые» — 720 тысяч рублей, «Коммунисты России» — 17 млн рублей. «Патриоты России» — единственная партия, которая по доходам может быть хоть как-то сопоставима с пятеркой, имеющей госфинансирование.
Мы изучили 241 компанию, которые пожертвовали 14 партиям более чем по 1 млн рублей. При этом выяснилось, что из этих 241 компании 90 имеют госконтракты, а из этих 90 —донорами «Единой России» являются 80. В основном это компании, связанные с госзакупками силовиков, то есть с ВПК, Минобороны, а также с рядом субъектов Федерации — Башкортостан, Татарстан, Воронежская, Тюменская области, Ямало-Ненецкий автономный округ.
В чем здесь особенность? Если покровительство власти обеспечивает получение тех или иных государственных контрактов, соответственно, эта компания так или иначе жертвует на поддержку той или иной политической партии. То есть речь идет не столько о выборах, сколько вообще о пожертвованиях в партийную кассу. А пожертвования ведь достаточно крупные — десятки миллионов рублей. Это не обвинение компаний в том, что они занимаются коррупцией, получают откаты, это указание на проблему, что такая связь прослеживается.
В прошлом году у нас вышел доклад по финансированию, в котором обратили внимание на то, что достаточно большое количество финансов приходит в партии из так называемых серых организаций. Например, около «Единой России» были созданы так называемые фонды поддержки партии, общественные организации, которые аккумулировали неизвестно из каких источников деньги и потом жертвовали. При этом в финансовом отчете политической партии указано, что, например, 10 млн рублей получены из Фонда поддержки партии «Единая Россия» такого-то региона, и все. А откуда получил деньги этот фонд, умалчивается. Мы указали на эту проблему, что это как раз та коррупционная составляющая, где есть риск, что могут быть и иностранные, и какие угодно деньги, и мы не можем понять их природу.
«Паровозы»
— «Паровозов» на этих выборах меньше, чем было на прошлых. Тем не менее, они есть, и, конечно, это обман избирателей. Потому что ни Собянин, ни Кадыров, ни Евкуров не собираются из исполнительной власти идти в законодательную. Тем не менее, они стоят во главе региональных списков «Единой России». Эти чиновники в предвыборный период не ушли в отпуска, они имеют административный ресурс и могут воздействовать на избирателей, в том числе и с помощью СМИ.
— Законодательство построено таким образом, что оно позволяет главам регионов не уходить в отпуск. Мы считали, что технология «паровозов» потихонечку стала сходить на нет. И я знаю, что и «Единая Россия», и ряд чиновников говорили, что это не очень правильная технология, потому что вводит избирателей в заблуждение, ведь они голосуют за людей, а по факту получают кандидатов, которые находятся вне публичной части списка.
— Ну как госпожа Яровая. Она же в 2011 году получила мандат Медведева…
— Да-да, это серые лошадки, про которых люди потом говорят: «Я за них не голосовал, кто вообще эти люди?» Но здесь очень важен моральный аспект. Потому что когда кандидат выдвигает свою кандидатуру или его кандидатуру выдвигают, он пишет заявление, что в случае избрания он обязуется устранить все те ограничения, которые могут препятствовать его вхождению в депутатство. Ведь депутат не может быть одновременно чиновником, государственным служащим. Подписывая эти заявления, они лукавят. Потому что в итоге они откажутся от депутатства, а не от своих должностей в исполнительной власти.
Есть главы регионов, которые неоднократно становились «паровозами», а затем отказывались от мандатов. Например, губернатор Ростовской области Василий Голубев отказался от мандата депутата Государственной думы в 2007-м и в 2011-м годах. Алексей Гордеев, губернатор Воронежской области, отказался от мандата депутата Госдумы в 2011 году, Юнус-Бек Евкуров, глава Ингушетии, отказался от мандата депутата Госдумы в 2011 году и в том же году — от мандата депутата Народного собрания Республики Ингушетии. Рамзан Кадыров отказался от мандата депутата парламента Чеченской Республики в 2008-м и в 2013-м годах, от мандата депутата Госдумы в 2007-м и в 2011-м. Рустам Минниханов, президент Татарстана, отказался от мандата депутата Госсовета Республики Татарстан в 2014 году и от мандата депутата Госдумы в 2011 году. Георгий Полтавченко, губернатор Санкт-Петербурга, — от мандата депутата Госдумы в 2011 году. Аман Тулеев, губернатор Кемеровской области, как и Владимир Якушев, губернатор Тюменской области, отказался от мандатов в Госдуму в 2007-м и 2011-м годах. То есть эти руководители регионов проделывают это уже не один год. Сейчас «паровозы» опять идут на выборы и опять не собираются становиться депутатами, но при этом продолжают использовать свое имя и ресурсы.
Куда подевались видеокамеры?
— Элла Памфилова сказала, что видеокамерами будут оборудованы участки, где ожидается наибольшая конкуренция. Но ведь в 2012 году на президентских выборах на всех избирательных участках страны были установлены видеокамеры. Куда они делись?
— Это почти детективная история, потому что никто не знает, куда делись все эти видеокамеры. Когда срочно всю эту систему выстраивали и развертывали в начале 2012 года по распоряжению тогдашнего премьер-министра Путина, то по факту на ее функционирование было потрачено в два раза больше денег, чем стоил один тур выборов президента. А один тур выборов стоил порядка 7 млрд рублей. Особенность этого контракта была в том, что он был заключен без конкурса. Контракт был прописан некорректно, потому что вся инфраструктура, то есть все веб-камеры, все каналы остались у «Ростелекома».
— А сейчас эти видеокамеры как-то используются «Ростелекомом»?
— Я думаю, что никак не используются. Нам обещали, что это будет использоваться на ЕГЭ, но фактически вся эта система умерла и воспроизводилась изредка, например, на выборах мэра Москвы в 2013 году. В других регионах жаловались на то, что «Ростелеком» выкатывает очень большую цену за применение этой системы.
Сейчас Элла Александровна выбила из правительства ресурсы (речь идет о 120 млн рублей. — Е. М.) на то, чтобы, как минимум, города-миллионники были оборудованы видеотрансляциями, плюс еще некоторые субъекты Федерации, например, Московская область, будут самостоятельно все это внедрять.
Но не нужно обольщаться эффективностью этой системы. Безусловно, видеонаблюдение важно, оно психологически оздоравливает ситуацию на избирательном участке. Но самое ценное — это чтобы после выборов получить видеозапись. Поэтому если мы не получим гарантий, что после 18 сентября по нашим запросам эти видеозаписи нам выдадут, то тогда грош цена всему этому видеонаблюдению.