В пятницу, 26 июня, в Екатеринбурге состоится заседание церковного суда по делу вышедшего из повиновения епархии схиигумена Сергия, в миру Николая Романова. Человека, прославившегося «изгнанием бесов», COVID-диссидентскими проповедями, нападками на руководство РПЦ и на Владимира Путина. На прошлой неделе наперекор епархии Сергий взял под свое управление и продолжает удерживать Среднеуральский женский монастырь. Эта обитель начала строиться в 2002 году на землях фермеров Крековых, и довольно скоро об обитателях этого монастыря поползли странные слухи.
Кажется, первым человеком, кто решился бить тревогу, стала екатеринбургская журналистка и православная активистка Раиса Ильина. Еще в 2013 году она выступила с открытым обращением к свердловскому прокурору Сергею Охлопкову, главе ГУ МВД РФ по Свердловской области Михаилу Бородину и министру соцполитики региона Андрею Злоказову. В своем письме Ильина фактически обвинила Сергия в создании секты и получении многочисленных выгод, в том числе материальных, со стороны своих адептов. Последствий для Сергия это обращение не имело, однако журналистка продолжала пристально следить за его деятельностью и, кажется, практически стала его биографом.
В преддверии заседания церковного суда Znak.com попросил Раису Ильину рассказать о том, что ей известно о человеке, называемом схиигуменом Сергием, и тайнах Среднеуральского женского монастыря, считающегося сейчас одним из оплотов царебожничества — по сути, еретического течения, основанного на сверхпочитании последнего российского императора Николая II Романова.
«Проводил странные литургии»
— Вы, кажется, первый человек, который придал огласке ситуацию вокруг схиигумена Сергия и Среднеуральского женского монастыря. С чего вообще началось ваше знакомство с отцом Сергием и пристальное внимание к нему?
— Первоначально — с темы почитания государя-императора Николая II. Она получила серьезное развитие внутри РПЦ…
— Если мы сейчас говорим о царебожничестве, то когда оно вообще возникло? Кажется, в 1990-х годах такого течения вообще не существовало?
— Началось все с проявления интереса к этой теме со стороны Русской Православной Церкви за рубежом. Именно ее деятели первоначально отчаянно стимулировали интерес к последнему российскому государю. Это происходило еще в самом начале 1990-х годов. Тогда они начали сюда приезжать. В частности, в 1991 году мы познакомились с представителями монархического сообщества из Аргентины, которые только начали свои визиты в Россию. Но в самом Екатеринбурге тогда еще не было массового почитания императора. Лишь потом начал накапливаться массив материалов и публикаций по этой теме.
— Судя по всему, это совпало с изыскательскими работами группы геолога [Александра] Авдонина, которая в 1970-х годах нашла останки Николая II, а в 1991 году выкопала их.
— Именно в контексте этих событий и началось сопряжение. Зарубежная церковь и монархические круги в принципе всегда отслеживали эту тему. Мне кажется, там начали проявлять внимание к этой тематике еще с 1960-х годов. И когда был уничтожен дом инженера Ипатьева в Свердловске (в 1977 году, в бытность первым секретарем свердловского обкома КПСС Бориса Ельцина. — Прим. ред.), именно они в первых рядах заговорили об этом. Я знаю примеры попыток нелегальных визитов сюда в 1980-х годах. Позже начались контакты по линии РПЦ. И надо понимать, что там, за границей, не самый худший народ наш собрался. Было несколько волн эмиграции. Среди них оказались представители интеллектуальной элиты, священнослужители, офицеры царской армии. Последняя волна — это те, кого угнали в концлагеря во время Великой Отечественной войны…
— Как так вышло, что в самой России это все трансформировалось в культ царебожничества, который некоторые вообще относят к ереси?
— Те люди, о которых я говорила выше, в это все не играли. Царебожничество — это продукт наших собственных доморощенных, часто маргинальных кругов. Тех, кому надо было пристать к какому-то берегу. Грубо говоря, люди выкатились из пролетарской среды, и им хотелось почувствовать сопричастность к какой-то элитарной группе. Тема государя как нельзя лучше подошла для этого. Тем более сюда начали приезжать люди из-за рубежа. Епископ Никон, а за ним и Викентий благосклонно относились к таким визитам.
— Для правящих архиереев это была возможность выделить свою епархию среди прочих?
— Скажем так, для них это была возможность выхода в иной мир с контактами в Европе, Северной и Латинской Америке. Сюда начали приезжать представители королевских фамилий. В частности, побывал отпрыск британской королевской семьи принц Майкл Кентский. Соответственно появилось движение в русской культуре, которое тоже стало налегать на тему царской семьи. И тогда сложилось понимание, что гибель Романовых — это, помимо прочего, еще и кормящий ландшафт. Достаточно организовать какое-то общество, обозначить его связь с императорской темой — и на это можно жить.
— Кормящий ландшафт — вы имеете в виду гранты и пожертвования, выделявшиеся на исследование тематики?
— Кормящий ландшафт — это как травка для лошадей Чингисхана. Стали выделяться деньги на проведение исторических конференций и выставок. У кого хватало ума, те начали работать в архивах и издавать книги. У кого не хватало, стали сочинять новую историю. Именно на этой новой истории и родилась тогда идея о государе как удерживающей скрепе нашей страны. Соответственно мы, весь народ, якобы должны осознать свою вину перед этой семьей убиенной, так как без государя мы не выживем. Веры в Иисуса Христа этим людям мало, им надо было создать фактически новый культ. Как говорится, если хочешь стать богатым, придумай свою религию.
— На каких ролях в этом движении отец Сергий? И был ли кто-то до него?
— До него были довольно спорадические вещи. В 1990-х годах очень увлекались темой Ипатьевского дома. Николай Романов в конце 1990-х годов пришел из колонии (исправительной колонии № 13 «Красная утка» для бывших силовиков. — Прим. ред.) и начал искать свое место. Надо признать, он личность харизматичная. Хотя термин «харизма» в его отношении, на мой взгляд, нельзя применять, ведь харизма первоначально — это дар божий. Что касается Сергия, то в какой-то момент из уст в уста начала передаваться информация о том, что на Ганиной Яме появился необычный священник, который по-особенному проповедовал и исповедовал.
— Почему необычный?
— К примеру, он проводил литургии на улице, и они были довольно странные по своему виду. Люди вставали в круг, зажигали свечи, выносилось все, что полагается для молитвы, и он начинал вещать. Обратили внимание и на его манеру произношения литургических текстов. Он умел зажигать голосом и говорил со своеобразным гортанным наречием. Тогда же пошли разговоры: «Ах, он так любит царя!» И к нему начали на этой теме приникать. Особенно люди в возрасте около 50 лет, которые в своей жизни не доиграли какие-то роли. При отце Сергии они начали вдруг играть роль богонош, а сам он их стал собирать подле себя. Это примерно сразу после 2000 года. Тогда ведь на Урал приезжал патриарх [Алексий II], он дал свое благословение на строительство в районе Ганиной Ямы места памяти.
— Монастыря?
— По планам того времени, по контуру ямы, куда сбрасывали тела Романовых, должен был идти забор, а внутри планировалось строить один-единственный храм. Толпы монахов там не планировалось. Их там надо ровно столько, чтобы поддерживать порядок. Плюс трудники. Первоначальный макет того, что планировалось строить, потом долго висел в галерее фотографий на территории монастыря. А у кого хватило дурости устроить из этого места монастырь, который даже не может жить в режиме монашеского послушания и схимы, я не представляю. Никакой возможности вести созерцательную жизнь там сейчас нет. Более того, туда набились настоящие охлупни, которые, зная, что туда приезжает масса влиятельных и состоятельных лиц, используют это.
«Он не может быть игуменом»
— Отец Сергий, насколько известно, как раз и позиционирует себя как строитель и первый настоятель монастыря на Ганиной Яме.
— Тут есть одна особенность, которую важно понимать. Всеми мужскими монастырями руководит лично правящий архиерей епархии или митрополии. И там нет игумена, то есть настоятеля. А тот, кого принято называть настоятелем, не является руководителем. Это почетный статус, но он лишь старший монах. И таким старшим монахом был туда назначен Сергий, в миру Романов, оттоптавший тогда все пятки Викентию.
— Его сразу же после колонии отправили на Ганину Яму?
— Ганина Яма возникла самой последней в череде тех монастырей, где Сергий Романов пытался стать настоятелем. Можно сказать, что стать настоятелем — это была его навязчивая идея. И она даже сейчас прослеживается в истории со Среднеуральским женским монастырем. Только он одного не понимает, что совершенно не может быть игуменом.
— Почему?
— Он не может быть священнослужителем и входить в алтарь, где приносится бескровная жертва. Ведь уже тогда было известно, что он был милиционером и участвовал в тяжелейшем преступлении под городом Пушкино в Московской области. В 1980-х годах там на мосту тремя гражданами, включая Романова, был жесточайшим образом убит человек. Это был обычный командировочный, приехавший на вокзал. Стал искать такси, а эти трое подошли к нему и предложили подвезти. Увидели у него в руках дипломат и заподозрили, что там могут быть деньги. Вывезли его на речку Подосиновку в коллективных садах, потом выманили из машины под предлогом помочь с колесом, нанесли серию ударов по голове монтировкой, связали и скинули в реку. Романову показалось, что у потерпевшего шевельнулась рука, тогда он взял плиту и сбросил человеку на голову. А сейчас он всем рассказывает, что стал жертвой войны КГБ и МВД…
— Там же было еще дело против него по хищению госсобственности…
— Началось с того, что он наехал на человека при ДТП. Завели дело, на этом фоне его тихонько, без шума, уволили из милиции. Тогда он устроился в московский магазин, кажется, магазин № 28, и начал воровать. Государственное имущество в деле этом, насколько я помню, — как раз то, что уперли из магазина. Более того, до приговора суда он развелся с супругой. У него остались жена и дочь, причем появлялась даже информация о том, что они посещали его в монастыре. В конце концов, ему дали 13 лет, и так он оказался на Урале.
— Если он как проливший кровь человек не может стать священником, то каким образом считается схиигуменом?
— Священник — это начиная с иеромонаха. Потом идет по званию игумен, архимандрит, а там епископ. Схима — монашество. Собственно, монашество — это малая схима, то есть подвиг, который совершает человек, отрекаясь от мира. И его миссия — молиться за мир, за всех людей. А схимник — следующий уровень. Как правило, это отшельники — святые старцы, абсолютно отрешившиеся от всего мирского и ведущие уединенный образ жизни. Все силы они должны направлять на чистоту сердца. Для них даже отдельные кельи делают или отправляют в скиты. Их никто и ничто в миру не должно вообще интересовать. Кстати, священник Александр Новопашин из Новосибирска, который много лет занимался сектантами, как-то заявил по поводу Сергия, что среди святых старцев у нас никогда не было убийцы.
— То есть деятельность отца Сергия противоречит его статусу схимника?
— Это противоречит всему монашескому уставу в принципе. Он весь развернут на мир, находится в мирских страстях.
«Каким образом благословили убийцу?»
— Вы упомянули ранее о том, что он не сразу оказался на Ганиной Яме…
— Там, судя по всему, был настоящий цирк. Первой точкой, куда он пришел, был алапаевский мини-монастырь, строившийся на месте, где [в 1918 году] погибла великая княгиня Елизавета Федоровна Романова. Настоятелем там был отец Моисей (Пилатс). По образованию врач, очень интеллигентный человек. Довольно быстро он завоевал уважение местной общественности. Начал преподавать врачебное дело в колледже, привлек молодежь к себе изучением китайского языка, поддерживал стариков, помогая им деньгами и продуктами дожить до пенсии. А Сергий пришел и попытался отобрать у него, что называется, ключи от монастыря. Они даже сцепились.
— Что значит сцепились?
— В прямом смысле слова — подрались. Ведь Сергий разговаривает через губу, у него очень жесткая манера общения, и это невозможно долго терпеть. По счастью, у отца Моисея тогда алтарничали офицеры уголовного розыска из ГУВД области. Они этого Романова выволокли прочь и отправили на все четыре стороны, порекомендовав больше не появляться здесь. После этого он пришел в Верхотурский район и попытался стать игуменом в Свято-Николаевском монастыре. Там, очевидно, разобрались с его личностью быстрее, чем в Алапаевске. Отправили его за 26 километров на монастырское подворье на Красной Горе. Красной Горой она называется, потому что там, по преданиям, отрубали головы преступникам. В конце 1990-х годов это было приличное сельское хозяйство. Местный благодетель, крестьянин, тогда отдал монастырю шесть коров, и Сергия назначили туда их караульщиком. Да чтобы Коля Романов был пастухом! Он туда доехал, но вскоре пропал, а вместе с ним пропали и те самые коровы. Кстати, эту историю тогда с возмущением рассказывал местный участковый, разбиравшийся в этой истории.
— После этого Романов появился в Екатеринбурге?
— Как многие рассказывали потом, пришел в Ивановскую церковь и многие дни в мирской одежде стоял там на службах…
— То есть он еще не был на тот момент священником?
— Он был мирянином. А через какое-то время добился до Викентия, тогда тот еще был открыт для разговоров. Тот послушал его и отправил на Ганину Яму, где нужны были помощники на строительстве храма.
— Встречается упоминание, что Романов был келейником у Викентия.
— Это он сам говорил. Но должность очень серьезная, подтверждений этой информации у меня нет, и, вообще, сильно сомневаюсь в реальности этих рассказов.
— Так Романов строил или не строил монастырь на Ганиной Яме?
— На руки его посмотрите! Сомневаюсь, что он, как говорится, топор-то хоть раз в руках держал. Строило там тогда все строительное управление УГМК. А сам Романов, насколько известно, в какой-то момент просто достал Козицына. Видимо, уверовал в свою избранность и начал пытаться всеми командовать да указывать. Примерно в этот период, кстати, Викентий возвел его в иеромонахи.
— То есть это было не решение патриарха Алексия II, как об этом недавно заявил сам Сергий?
— Если было бы такое решение, то это бы опубликовали в журнале Московской патриархии. Это решение Синода, подписанное лично патриархом. Пусть предъявит эту запись! До сих пор подтверждений его словам никто не смог найти, а если бы и нашли, тогда бы вопрос возник уже к самой патриархии — каким образом благословили убийцу? Это колоссальный удар по репутации. Более того, я вообще сильно сомневаюсь, что Сергий был лично знаком с Алексием II.
— Почему?
— Посмотрите внимательно на его заявления. Вспоминает, что они встретились в Третьяковской галерее, в храме Святителя Николая в Толмачах, где патриарх его благословил. Это все похоже на очередную придумку. Проблема в том, что он вряд ли мог попасть на момент, когда в Никольскую церковь в Толмачах приезжал патриарх и, как утверждает Сергий, по повелению патриарха там доставали из пуленепробиваемого саркофага икону Божьей Матери Владимирской. Эта икона — особо охраняемый объект. Все операции с ней совершают сотрудники Третьяковской галереи, и церковнослужители не могут диктовать им свою волю. Также подвергаются сомнению и слова Сергия о том, что он тесно общался с отцом Николаем (Гурьяновым) с острова Залит (Талабский остров на Псковском озере).
— На прошлой неделе Сергий на встрече с журналистами апеллировал к мнению своего духовного отца архимандрита Кирилла (Павлова).
— Это тоже большой вопрос, с кем он там разговаривает. Отец Кирилл умер в 2017 году, а до этого больше десяти лет (с 2003 года. — Прим. ред.) лежал в Переделкино в беспамятстве, в коме, его мозг был парализован. Признаю, имидж свой Сергий создает с легкостью необычайной. Он делает это так, чтобы не было возможности его уличить. Сомневаться в его словах могут только те, кто погружен в церковную жизнь. В конце концов, даже про свое ДТП он рассказывает своим сторонникам, что именно в тот момент к нему явилась Богородица и указала ему на путь миссионера. Фантазер.
«Мол, сейчас денег нет, но потом обязательно вернет»
— Со слов Дании Сулейменовой, супруги бывшего свердловского фермера Сергея Крекова, строительство Среднеуральского женского монастыря началось по соседству с их землями в 2002 году. Тогда там впервые проявился отец Сергий, а с ним и 26 монахинь из Челябинской области во главе с сестрами Крыгиными. Однако непонятными остаются две вещи: каким образом администрация Верхней Пышмы выделила Сергию надел земли и каким образом с ним начали фигурировать сестры Крыгины, одна из которых под именем Варвара потом формально возглавила этот монастырь?
— Насколько я знаю, сестры Крыгины были его адептами уже тогда, когда он был на Ганиной Яме. Кстати, тогда же появились подозрения, что он нарушает тайну исповеди и использует исповедь для сбора компромата о человеке. Я понимаю так, что Крыгины как-то прикипели к нему. Но меня одно поражает — одна доктор наук, другая кандидат наук. Работали в Магнитогорском педуниверситете, преподавали психологию. Как они связались с этим человеком? Вместе с тем потом Крыгины послужили своеобразными эмиссарами Романова. И с ними действительно сюда приехало много девочек из Магнитогорска. Они тогда были все молодыми и, кажется, просто увлеклись своим новым, необычным статусом. Механика примерно такая работала: на родине работы толком нет, родители попивают, перспектив мало, пойду-ка я к отцу Сергию — он всех любит и какое-то новое дело зачинает.
— Обсуждалось, что работы Крыгиных были связаны с воспитанием детей и НЛП-технологиями. Это так?
— Таких сведений у меня нет, но думаю, это можно все перепроверить. Проблема в том, что мало кто хотел во всем этом разбираться.
— Зачем вообще Сергию понадобилось строить Среднеуральский женский монастырь?
— Это началось, как я полагаю, сразу после того, как Романов поссорился с Козицыным и его выкинули с Ганиной Ямы.
— Между тем ведь с Ганиной Ямы к нему продолжали перенаправлять паломников…
— В монастыре на Ганиной Яме у Романова явно остались контакты. Поэтому к нему действительно до последнего времени сбрасывали паломниц, приезжавших поклониться на Ганину Яму. Это были люди из самых разных епархий. Свидетелем, как это происходит, я была сама. Мы как-то занимались подготовкой Царских дней, которые у нас каждый год проводятся 16–17 июля, и при мне на Ганину Яму приехала девчонка из Крымска вместе с ребенком. Там она развелась с мужем, стала приходить к местному священнику за советом, и тот ей посоветовал отправиться сюда. А местный благочинный сразу же перенаправил ее к отцу Сергию. Обещал даже, что на следующий день за ней придет машина и ее увезут. Слава Богу, я была там и потихоньку отсоветовала ей ехать в Среднеуральск. Когда на следующий день на Ганину Яму приехал Сергий, она, по моему совету, лишь издалека посмотрела на него. Потом сказала мне, что все поняла, и на следующий день поехала обратно к себе на родину.
В самом Среднеуральском женском монастыре я имела знакомство с еще одной такой паломницей к Сергию Романову. У них раньше была трапезная, она недавно сгорела, а на втором этаже над ней стояли полати и лежали матрацы. Там паломники ночевали. И тоже молодая женщина с младенцем на руках и трехлетней девочкой. Разговорились, оказалось, что она с европейской части страны и поехать сюда ее благословил их священник. Меня это просто поразило. Я ей даже сказала: «Ты о детях своих сперва подумай! Куда ты поехала?!»
— Если Сергий поссорился с Козицыным, как он смог быстро построить монастырь в Среднеуральске, в зоне влияния УГМК?
— А все потому, что в администрацию Верхней Пышмы регулярно ходили сестры из монастыря. Под видом невинных овец они договаривались с администрацией, с предпринимателями. Более того, с подачи Сергия там однажды выпустили памятку, на которой с двух сторон шли лица директоров уральских заводов и их должности. И все они, насколько известно, ему помогали. Значит, надо было всех их объехать и как-то убедить платить десятину. А кто-то ведь и не знал, кому жертвует. Другие что-то понимали, но жили по философии 1990-х годов — а кто не без греха?
— Можно привести в пример те предприятия, которые оказывали поддержку отцу Сергию?
— Заводы южной полосы Свердловской области.
— Например?
— Завод, который фольгу в Нижних Сергах производит, один из заводов по производству труб, наши металлургические компании.
— Помимо крупного бизнеса, еще кто-то жертвовал монастырю?
— Чтобы вы понимали, как там добываются эти мешки с бетоном и кирпичи для стройки, приведу вам еще один пример. Как-то раз я ехала из Серова с ребятами-строителями. Ветераны Чеченской войны объединились в бригаду и заехали ради интереса в монастырь. Просто посмотреть, что там строится. С собой они везли машину цемента. Романов это дело увидел, подошел к ним. Попросил их дать ему полмашины этого цемента без оплаты. Мол, сейчас денег нет, но потом обязательно вернет деньги. Парни монаху доверились, сняли эти мешки и уехали, а через полтора месяца вернулись. Тогда Романов им говорит: «А вы можете мне их простить, эти мешки с цементом? Я вас в благодетели запишу, молиться за вас буду». Командир этих ребят тогда и говорит: мол, с ума вы сошли, батюшка, мы ведь не одни, на нас семьи наши висят, а теперь мы из-за вас в долги попадем.
Романов в секунду перевернулся и начал на них натурально орать. Ребята просто были поражены этим переворотом. Но они были тоже все не робкого десятка и быстро перешли с ним на такой же язык. В итоге деньги он им все-таки отдал. А сколько людей помягче и послабее отказывались от претензий? При мне армянин-строитель, отработавший на строительстве Среднеуральского монастыря полгода, вынужден был уехать домой несолоно хлебавши.
«Подсуетилась и отписала монастырю родительский дом под Екатеринбургом»
— Предположу, что это довольно распространенная практика и такое происходит не только в Среднеуральском женском монастыре.
— Под Владимиром есть Боголюбовский монастырь. Со Среднеуральским монастырем они как Серапионовы братья. Они поют все те же песни про паспорта, про ИНН. Потом, если помните, в Пензенской области уходили под землю люди. Это тоже их братья по разуму. В Пермской области, в Чердыни, также были такие случаи. А еще в Красноярском крае был такой проповедник Виссарион (Сергей Тороп. — Прим. ред.). Он с 1990-х годов спекулирует на том, что он выразитель русского народного самосознания. Кстати, и этот Виссарион, и лидер пензенской общины, и наш отец Сергий — все в прошлом бывшие милиционеры. Их способности организовывать потерявшихся или отбившихся от общества в силу тех или иных причин людей просто поражают меня. Более того, все благотворители были уверены, что Сергий кормит нуждающихся и их деньги в том числе на это благое дело идут. Им самим называлась сначала цифра в 200 человек кормящихся, потом больше и больше. Только ничего подобного, с этих людей имели их имущество.
— Есть конкретные примеры, как это происходило?
— С одной из таких историй и началось мое плотное знакомство с деятельностью Сергия. Если помните, в 2007 году в ночь после Рождества в Нейво-Шайтанском был убит священник, настоятель храма Петра и Павла, отец Олег (Ступичкин). Убивали его жестоко. Судя по материалам дела, трубой, возможно, ножкой церковного подсвечника проломили череп. Да так, что глаз выпал. А перед этим той же трубой били по телу, не исключено, что пытали…
Тогда же я и познакомилась с Марией. Как оказалось, она ушла из церкви буквально за 15 минут до убийства. Если бы не ушла, было бы два трупа. Я уверена.
Мария жила в Нейво-Шайтанском в первом так называемом скиту Сергия. Они тогда просто выкупили дом в деревне и отправляли туда ослушниц. На самом деле, никакой это был не скит. Все скиты создаются с благословения патриарха и являются административной единицей. А Машу эту искала родная мать. Оказалось, что к отцу Сергию девчонку эту пристроила родная тетя, сестра ее матери, известная как монахиня Домника. Она была одной из первых монахинь Среднеуральского монастыря и каким-то образом увела за собой эту Марию. А также подсуетилась и отписала монастырю родительский дом под Екатеринбургом.
— Каким образом?
— Дом принадлежал их отцу, после его смерти остались четыре наследника, в том числе Мария. Но эта монашка каким-то образом переписала все на себя и потом отписала монастырю во владение.
— Известно, что с этим домом стало, его продали?
— Нет, в этом случае ничего не продали. Дом использовали для нужд адептов Сергия (Романова). А Машу родители с большим трудом оттуда вытащили. Потом девчонка уехала за границу, там вышла замуж, и сейчас семья про эту историю старается не вспоминать.
Еще один пример был с женщиной из Новосибирской области. Мы нашли ее в комнате для паломников. Представьте себе, лежит, скорчившись, женщина на грязном матрасе и на уровне живота сжимает фотографию Сергия (Романова) вместо иконы. Говорю ей: «Ты вместо пластыря фотокарточку держишь, что ли?» А она в ответ: «Люблю батюшку, он мне помогает». Оказалось, что она продала у себя на родине дом, приехала сюда, все деньги отдала, а после этого ее отправили на постой на эти матрасы. Человек ни с чем остался фактически!
И там таких историй не одна. Уже около двадцати лет жертвы Сергия, пострадавшие родственники его послушниц, кучкуются в Магнитогорске. Но проблема в том, что они так и не смогли до кого-то достучаться. [Архиепископ] Викентий, кстати, когда к нему приезжали такие жалобщицы, всякий раз говорил, что их дети уходили в монастырь добровольно и никак на это повлиять он не может. Говорил, что не имеете права давить на них.
— А, вообще, насколько распространена в РПЦ практика подобных добровольных пожертвований?
— Очень распространена. Более того, юридически все оформлено так, что и не подкопаешься. На самом деле вокруг этого сейчас идет большая внутрицерковная дискуссия, и многие считают, что надо реформировать монастырский устав, запретив использовать такие инструменты [для наращивания монастырских доходов].
«Он уверовал в свою неприкосновенность»
— Что, по вашему мнению, движет людьми, которые уходят в монастыри? Ведь среди них есть молодежь с приличным светским образованием?
— Мне кажется, что некоторым не хватает в жизни экстрима. Например, я занималась судьбой девочки из Москвы. Молодая добрая девчонка, училась в вузе, занималась космической тематикой. От храма начала волонтерить — помогать старикам, кормить бездомных. А потом, кажется, была уже осень, в одной легкой курточке отправилась в монастырь на Урал. Кто-то из знакомых ей рассказал о том, какая замечательная тут есть обитель, и предложил съездить посмотреть. Как потом выяснилось, это все было заранее подготовлено и спланировано.
— Вас послушать — можно подумать, у отца Сергия целая разведка.
— У Бориса Акунина «Азазель» читали? Так вот, я считаю, что они взяли эту же самую модель. Смолоду готовят своих «азазелей», которые потом всю жизнь преданы учителю и исполняют все, что он пожелает. По этому поводу я лично обращалась к [министру образования Свердловской области Юрию] Биктуганову. Просила его обратить внимание на то, что при этом монастыре каким-то образом находится до сотни детей, хотя это не образовательное учреждение. Что они там делают и чему их там учат?
— На ваше обращение была реакция?
— Они туда даже поехали с проверкой, но ничего сделать толком не смогли. Уверена, что все это неспроста, в правительстве области есть люди, которые опекают Сергия.
— Списки его духовных чад периодически предаются огласке. Помимо экс-прокурора Крыма Натальи Поклонской, там назывались высокопоставленные лица из руководства Генпрокуратуры РФ, Росгвардии, МВД и ФСБ. Помимо этого, ходят истории о его связях в криминальных кругах — о том, что схиигумен Сергий был духовным отцом свердловского вора в законе Тимура Свердловского, о том, что он поддерживает общение с Андреем Трофимовым (Трофой).
— Я думаю все же, что во многом это преувеличение и что-то из этого распространяется адептами самого Сергия, чтобы подчеркнуть размах его деятельности. Однако каким образом к нему приникла Наталья Поклонская, для меня до сих пор непонятно. Признаюсь, что сначала, на волне событий 2014 года, я к ней относилась очень хорошо, а потом, когда рядом с ней появился Сергий, все как оборвалось. Когда она была здесь в 2017 году на Царских днях в Екатеринбурге и вела прием в «Единой России», я даже дошла до нее и передала почитать целую подборку [материалов] по Сергию. Потом не постеснялась, продублировала все в Госдуму, а также [председателю Госдумы РФ Вячеславу] Володину.
— Насколько я понимаю, вы до сих пор пытаетесь обращаться во всевозможные властные органы.
— До администрации президента даже дошла.
— Вам поступали в связи с этим какие-то угрозы?
— Постоянно. В Нейво-Шайтанском, когда я там разбиралась в той истории, за мной постоянно ходил человек, внимательно наблюдавший за всем, что я делаю и с кем разговариваю. Были случаи и позже. Так, в Екатеринбурге меня как-то от Ново-Тихвинского монастыря выследил и пытался догнать странный человек с завернутой в пакет трубой в руках. Я спаслась только тем, что успела добежать до расположенной рядом гостиницы. Слава богу, консьержка там оказалась тоже не робкого десятка и выпроводила гнавшегося за мной, показав ему на газовый баллончик и тревожную кнопку.
— Как вы думаете, почему реакция на деятельность Сергия появилась только сейчас?
— Он, видимо, настолько уверовал в себя, в свою неприкосновенность, что перешел все границы. Посмотрите, ведь он в своих роликах затронул не только Церковь и святейшего патриарха, но и президента. Я думаю, что во многом то, что происходит сейчас, связано именно с этим.
— Но спусковым крючком стало все-таки решение митрополита Кирилла, который сначала отстранил Сергия от служения, а потом отдал его под церковный суд. Это притом что ранее он, как кажется, был настроен по отношению к Сергию достаточно миролюбиво.
— Ошибка Сергия (Романова) была в том, что он недооценил владыку и начал ему уже публично угрожать.
— В каком смысле угрожать?
— В прямом. Посулил ему в присутствии клира расколом епархии. Более того, адепты Сергия тут же начали заявлять, что владыка не местный, пришлый. Только они забыли, что митрополит Кирилл как раз отсюда, из чусовских казаков (родился в 1961 году в поселке Верхнечусовские Городки Пермской области. — Прим. ред.) и воцерковлен с детских лет. А вот сам Сергий (уроженец Нижегородской области. — Прим. ред.) как раз пришлый.
— С вашей точки зрения, чем может закончиться вся эта история?
— Я думаю, что все уже предрешено — такие люди не должны находиться в Церкви. Осталось только соблюсти все процедуры.
— Однако Сергий уже заявил, что монастырь он не оставит. То есть надо ждать открытого столкновения между защитниками Сергия и условным ОМОНом РПЦ?
— Не надо думать, что такого в истории Русской Православной Церкви не было и никто не знает, что делать. Не исключу даже, что этот монастырь снесут. По крайней мере, раньше такие запятнавшие себя страстями обители запросто сносили, не оставляя от них даже и следа. Думаю, что это вполне вероятный вариант и в этом случае. Никто и не посмотрит на объем проделанной работы, не тот случай.