Министр обороны РФ Сергей Шойгу в среду выступил в рамках правительственного часа на заседании Совета федерации. Помимо оценки боевого потенциала страны и социальной стороны жизни армии министр затронул проблему несовершенства российского законодательства о СМИ. По его мнению, законами о СМИ прикрывается «прозападный оппозиционный дивизион», пытаясь проникнуть на военные объекты и выкладывая материалы в интернет. Конкретных примеров господин Шойгу не привел. Источник “Ъ”, близкий к Минобороны, считает, что министр имел в виду западные СМИ. Речь, однако, могла идти и о российских журналистских и правозащитных расследованиях. Представители профессиональных объединений журналистов с позицией господина Шойгу не согласны.
Информационное пространство напоминает министру обороны Сергею Шойгу «театр военных действий», об этом он заявил в рамках правительственного часа в Совете федерации 25 марта. По данным министра обороны, за последние три года на информационную инфраструктуру ВС РФ было совершено более 25 тыс. хакерских атак из-за рубежа, каждый год их количество возрастает на 12%. Хотя Россия, по словам господина Шойгу, готова к борьбе с ними, его огорчает, что у зарубежных хакеров в России «есть помощники». По его словам, существует «прозападный оппозиционный дивизион», «активисты» которого, «прикрываясь законами о СМИ, пытаются проникать на военные объекты, охотятся за родственниками и свидетелями». «Лезут в госпитали, где лежат наши раненые, на кладбища, на поминки, в семьи наших погибших ребят. Снимают входы и выходы из наших закрытых объектов и выкладывают в интернет,— посетовал министр.— Можно представить, к какой ответственности их бы привлекли в странах Запада». По мнению Сергея Шойгу, «эта сфера требует дальнейшего законодательного регулирования».
В последние годы вышел целый ряд расследований и репортажей российских журналистов, вызвавших негативную реакцию военного ведомства.
В их числе материал специального корреспондента “Ъ” Ильи Барабанова о военных действиях под Дебальцево, интервью журналиста «Новой газеты» Елены Костюченко с танкистом-контрактником, который получил тяжелые ожоговые ранения в ходе боев на востоке Украины, серия репортажей спецкора «Новой газеты» Павла Каныгина о событиях в Донбассе. Господин Шойгу мог иметь в виду публикацию Льва Шлосберга в его газете «Псковская губерния» о погибших при невыясненных обстоятельствах контрактниках, предположительно, принимавших участие в боевых действиях на Украине, а также другие журналистские и правозащитные расследования, касающиеся присутствия российских военных в Сирии и Ливии.
Источник “Ъ”, близкий к Минобороны, предположил, что слова Сергея Шойгу относились в первую очередь к западным СМИ, которые целенаправленно пытались попасть на церемонии прощания с военнослужащими, погибшими при выполнении боевых заданий в Сирии.
При этом некоторые из погибших являлись военнослужащими сил специальных операций — малочисленного подразделения, чье основное предназначение заключается в проведении секретных заданий (от наведения целей для авиации до точечной ликвидации боевиков на территориях иностранных государств). Все биографии и обстоятельства их гибели являются государственной тайной, рассекречивание которой создает угрозу жизни их семей и родственников, уточняет собеседник “Ъ”.
Председатель Союза журналистов России Владимир Соловьев считает, что, с одной стороны, министра обороны можно понять, «вполне возможно, что кто-нибудь пытается куда-то пролезть, раскрыть военные тайны, прикрываясь даже тем, что они журналисты или активисты». С другой стороны, господин Соловьев признает право журналистов «расследовать все, что они считают нужным, если это не нарушает Уголовный и Административный кодексы». Сопредседатель независимого Профсоюза журналистов и работников СМИ Игорь Ясин опасается, что предложение Сергея Шойгу об ужесточении законодательства о СМИ будет реализовано, хотя российским журналистам и в нынешних условиях крайне сложно работать с военными темами.