ЦБ впервые за четыре года объявил о новом выявлении факта инсайдерской торговли. Впервые среди инсайдеров оказался сотрудник консалтинговой фирмы, проводившей оценку бумаг. Эксперты отмечают, что в России отношение к таким инцидентам до сих пор гораздо лояльнее, чем в западных странах.
Банк России опубликовал подробности инсайдерской торговли акциями «Распадской» в ноябре 2020 года. По версии регулятора, к делу оказались причастны сотрудник КПМГ Дмитрий Смолин, сотрудница «ЕвразХолдинга» Нарине Мамарян, а также ее супруг и другие близкие родственники — Евгений Панов, Кристина Мамарян и Грета Петросян.
По версии регулятора, когда Evraz консолидировала угледобывающий бизнес в рамках ПАО «Распадская», эти лица узнали инсайдерскую информацию о предстоящей покупке 100% уставного капитала «Южкузбассугля». В частности, они выяснили рыночную оценку акций, которая значительно превышала текущие котировки. Несколько дней упомянутые граждане покупали акции ниже цены выкупа, а на росте продали их.
Новость об условиях сделки была опубликована 13 ноября 2020 года. По данным Московской биржи, за четыре дня до этого акции компании выросли со 114 руб. до 131 руб., а в момент публикации взлетели более чем на 17%, превысив 153 руб., и на этом уровне оставались еще несколько дней. В Банке России не ответили на запрос “Ъ” о сумме дохода, полученного инсайдерами.
Случаи выявления инсайдерских торгов редки в практике ЦБ. О предыдущем из них сообщалось четыре с половиной года назад (см. “Ъ” от 29 мая 2018 года).
Всего же с 2010 года было выявлено лишь семь случаев.
На этот раз среди инсайдеров впервые оказался сотрудник консалтинговой компании, проводившей оценку ценных бумаг. Как заявили в компании «Кепт» (бывшая КПМГ), Дмитрий Смолин работал там «на рядовой должности» до 2021 года. Компания, уверяют в ней, сотрудничала с ЦБ в ходе расследования, «после чего сменили ответственного за внутренний контроль сотрудника и существенно усилили эту функцию». В Evraz также говорят, что осуществляли «полное содействие Банку России в рамках проведенного расследования» и приняли меры «по предотвращению неправомерного использования инсайдерской информации».
Участники рынка считают, что подобные случаи инсайдерской торговли «можно расследовать быстрее». Источник “Ъ” на финансовом рынке считает, что «круг лиц, кто купил, а потом продал акции, зная инсайд, мог быть выявлен гораздо раньше». Тем более что «найденный круг лиц — оценщик, работник эмитента — не столь широк, чтобы искать его два года», считает он. В то же время, заявлял в марте 2021 года агентству «Прайм» директор департамента противодействия недобросовестным практикам ЦБ Валерий Лях, «обвинение в манипулировании и инсайде — слишком серьезное». И регулятору важно быть уверенным «полностью, а не предполагать», поэтому «проверки и сбор подтверждающих материалов требуют времени».
Отношение к подобным ситуациям в России и на Западе до сих пор радикально различается, отмечает руководитель санкционной практики АБ «А-Про» Екатерина Макеева.
По ее словам, далеко не каждый случай инсайда или манипулирования ценами становится предметом интереса ЦБ. По данным регулятора, установлением факта использования инсайда заканчивается 35% расследований. Впрочем, уточняет аналитик Freedom Finance Global Елена Беляева, несмотря на то что в США соответствующий закон был принят в 1934 году, первый судебный прецедент состоялся лишь в 1966 году. При этом собеседники “Ъ” допускают, что в случае с бумагами «Распадской» «все закончится лишь предписанием».
Эксперты говорят, что в России в целом подход к наказанию за инсайдерскую торговлю более мягкий, чем в других странах. Причем в августе вступило в силу указание Банка России, которое позволяет компаниям и физическим лицам избегать административных мер за нарушение антиинсайдерского законодательства, заключив соглашение с регулятором.
Эти соглашения подразумевают уплату определенной суммы в бюджет и принятие мер недопущения подобных отступлений в будущем. Для физлица сумма не может быть ниже 5 тыс. руб., для должностного лица — менее 30 тыс. руб. В США же, по словам Екатерины Макеевой, только оплата осведомителям может составлять миллионы долларов:
«Последний раз SEC сообщала о выплате информатору, сообщившему о нарушении прав инвесторов, 31 октября. Подробности не раскрываются, но сумма вознаграждения составила более $10 млн».
Участники рынка между тем сомневаются, что полностью искоренить инсайдерскую торговлю получится даже в случае ужесточения наказания, поскольку «она базируется на человеческих слабостях, на желании заработать легкие деньги».