«Газпром» уточнил стоимость строительства морского газопровода в Турцию. «Предварительно мы говорили, что стоимость [«Турецкого потока»] может составить 6 млрд евро, но сейчас мы оцениваем примерно в 7 млрд евро», – сообщил в четверг зампред правления «Газпрома» Андрей Круглов на дне инвестора в Лондоне.
Расходы на «Турецкий поток» скорее всего полностью лягут на компанию – привлечь средства зарубежных банков пока не получилось и вряд ли удастся, следует из слов Круглова. «Исходя из существующей реальности скорее всего «Турецкий поток» будет изначально профинансирован из бюджета «Газпрома», – констатировал он.
«Турецкий поток» стал наследником трубопровода «Южный поток», строительство которого началось, но в 2014 г. было остановлено. Предполагается, что «Турецкий поток» пройдет по дну Черного моря и примет на себя часть экспортного потока российского газа, идущего сейчас транзитом через Украину. По проекту в Турцию пойдут две нитки трубопровода длиной более 900 км и мощностью 15,75 млрд куб. м в год каждая. Первая предназначена для снабжения газом внутреннего рынка собственно Турции. А вторая, как планируется, должна пройти транзитом через территорию страны и обеспечить поставки в страны Южной и Юго-Восточной Европы.
Строительство морской части газопровода началось в мае 2017 г. Сейчас в воду уложено уже более 800 км трубопровода, 224 км из них приходится на вторую нитку.
Изначально предполагалось, что «Газпром» как минимум частично сможет привлечь заемные средства. «Все условия для реализации проекта «Турецкий поток» на условиях проектного финансирования имеются. Отсутствовало межправсоглашение – и не возникал вопрос о проектном финансировании. На сегодняшний день эта тема открыта, и мы этим вопросом занимаемся», – говорил 28 февраля 2017 г. член правления «Газпрома», глава проектной компании South Stream Transport BV Олег Аксютин.
В июне 2017 г. Круглов сообщал, что «Газпром» уже начал переговоры как с российскими, так и с иностранными банками о проектном финансировании проекта. Но 2 августа 2017 г. США ввели в отношении России новые санкции. Они дают президенту США право вводить санкции в отношении того, кто разово инвестировал от $1 млн в строительство Россией экспортных трубопроводов или предоставил для этих целей оборудование, технологии и услуги. Сумма таких транзакций в течение года ограничена $5 млн.
Фактически «Газпром» признал, что привлечь проектное финансирование на этапе строительства «Турецкого потока» не получилось, считает директор отдела корпораций Fitch Дмитрий Маринченко. «Это немудрено – перед проектом продолжает маячить риск санкций. То, что «Газпрому» придется финансировать 100% «Турецкого потока», а также одновременно строить «Северный поток – 2» и «Силу Сибири», уже привело к рекордному росту капитальных вложений. По расчетам самой компании, – продолжает Маринченко, – в целом по группе инвестпрограмма достигнет почти 1,9 трлн руб. в 2019 г., а в 2017 г. было 1,6 трлн».
Кроме того, напоминает Маринченко, в ближайшие два года «Газпрому» нужно будет погасить долгов на сумму более $20 млрд. Таким образом, компании придется немало занимать, уверен он.
Часть долга, который вырастет из-за затрат на строительство «Турецкого потока», «Газпром» планирует рефинансировать с помощью проектных облигаций, сообщил вчера Круглов. Главным источником погашения проектных облигаций станет выручка, получаемая компанией специального назначения (проектной компанией) по проекту. Это одна из форм проектного финансирования, прокомментировали «Ведомостям» в «Газпроме».
Введение санкций не могло не усложнить структурирование трубопроводных проектов «Газпрома», основанных на проектном финансировании, предполагает вице-президент, старший аналитик Moody’s Денис Перевезенцев. «Отделы управления рисками финансовых институтов могут иметь свои, более строгие критерии в отношении финансирования проектов, на которые могут теоретически распространяться санкции, что может ограничить их участие в финансировании подобных проектов», – объясняет Перевезенцев.
Размещение валютных облигаций – гораздо более простой способ привлечь заемные средства, считает аналитик Raiffeisenbank Денис Порывай. «Но найти 7 млрд евро на долговом рынке – задача нетривиальная даже в более спокойной геополитической обстановке, – уверен он. – В классическом варианте проектного финансирования, когда заемные средства привлекаются у банков, условием дефолта по этим обязательствам может стать невозможность завершить проект в силу форс-мажора – санкций, например. Видимо, банки оценивают риски, связанные с проектом, как высокие и брать их на себя не хотят», – объясняет Порывай. Инвесторов, которые будут готовы покупать облигации, гораздо больше, а глубоким изучением рисков многие из них вообще не занимаются, говорит он.
Уточнение об основном источнике погашения делает этот долг в некотором смысле субординированным к необеспеченному долгу «Газпрома», предполагает Порывай: «Кредитные риски по таким облигациям будут несколько выше, чем у еврооблигаций, выпущенных непосредственно «Газпромом».
Кроме постоянно присутствующего «духа санкций» у банков могут быть и более реальные опасения, считает Маринченко: «Нет никаких гарантий, что газ по второй нитке потечет в 2019 г., – инфраструктуры, по которой Европа могла бы принимать этот газ, нет».
Перспективы второй нитки «Турецкого потока» пока не очевидны. Во-первых, ее маршрут до сих пор не определен: она может начаться на границе Турции либо с Болгарией, либо с Грецией, сообщал зампред правления «Газпрома» Александр Медведев. Во-вторых, сухопутная часть «Турецкого потока» второй нитки будет проходить в полном соответствии с нормами Европейской комиссии и будет выполняться газотранспортными операторами европейских государств, сказал Медведев вчера на дне инвестора. Сложившаяся практика строительства газопроводов внутри ЕС подразумевает, что окончательное инвестиционное решение принимается только после поступления достаточного количества заявок на бронирование мощностей трубы (open season). Ни один из европейских газотранспортных операторов о проведении подобного конкурса пока не сообщал.
«Создается впечатление, что «Газпром» с большей степенью фатализма стал относиться к возможности фактического запуска второй нитки «Турецкого потока» в 2019 г., – предполагает Маринченко. – Если у европейских партнеров не возникнет острого экономического интереса участвовать в строительстве газовой инфраструктуры для принятия газа из второй нитки (а его как будто и не наблюдается), она какое-то время будет оставаться «сухой».
Шансы «Газпрома» привлечь проектное финансирование для своего второго нового экспортного трубопровода в Европу – «Северного потока – 2» Маринченко, оценивает как более высокие благодаря участию в проекте иностранных партнеров. «Но до получения всех разрешений и начала строительства морской части банки и кредиторы вряд ли будут всерьез рассматривать участие и в этом проекте», – заключает Маринченко.