Ариан де Ротшильд – о том, каково это – жить и работать в семье Ротшильд, и что в ней надо менять, чтобы семейный бизнес динамичней развивался.
Перед тем как мы покидаем женевскую штаб-квартиру банка Edmond de Rothschild, чтобы пойти на обед, Ариан де Ротшильд подходит к одной из дверей, открывая ее со словами : « Я просто покажу вам птиц».
Мы заходим в комнату с множеством чучел колибри. Это французская коллекция XIX в. Каждое чучело словно сидит на отдельной ветке и пьет пыльцу с цветка. Чучела птиц с яркими перьями выглядят неуместно на фоне сдержанного офиса банка Edmond de Rothschild, который управляет огромными капиталами.
Баронесса де Ротшильд вспоминает, как сюда попали эти чучела. Однажды она прочитала в журнале об этой пыльной коллекции, купила ее и кропотливо восстанавливала, перед тем как поместить в офис. «Я сказала: это хорошая идея. Я думала, что банкиры, конечно, будут насмехаться надо мной, но им понравится. Так и вышло. Так что мне удалось добиться того, что я хотела. Я говорила, показывая на коллекцию: вы можете иногда смотреть по-другому на вещи вокруг вас?»
В самой Ариан есть что-то от колибри – смышленая, с броской внешностью. Мы выходим из банка, она проверяет, правильным ли маршрутом мы идем в ресторан, где забронирован столик. Ресторан прислал машину с шофером, но мы в итоге идем пешком. Я замечаю, что она носит необычные для банкира туфли – фиолетовые, с металлическими черепами на носу. Она ловит взгляд. «Это ботинки моей старшей дочери. От [Александра] Маккуина, мне кажется, – говорит она. – У нас одинаковый размер и рост. Когда в доме пять женщин, меняться вещами легко».
Фамилия Ротшильд у нее от мужа Бенджамина – сына основателя банка Edmond de Rothschild. Несмотря на то что она пришла в семью со стороны, ей удалось завоевать огромный авторитет среди родственников.
Год назад ее муж Бенджамин назначил ее исполнительным директором Edmond de Rothschild.
В Женеве она живет почти 20 лет – она переехала туда после замужества. Но до сих пор Ариан не может смириться с женевским духом консерватизма и чувствует себя комфортно лишь дома, в Нью-Йорке или Лондоне. Она рассказывает, что с мужем познакомилась в Париже, куда приехала работать в офис AIG из Нью-Йорка, где она изучала финансовый менеджмент в Pace University.
Однажды ее отправили на встречу с одним из самых ценных клиентов AIG, а вскоре в торговый зал AIG курьер принес букет цветов. «Я тогда сказала: нет, это не сюда, вы ошиблись. Курьер ушел, но потом снова вернулся с цветами и сказал: нет, все правильно, это вам. Все ребята вокруг зааплодировали. Они сказали: наконец мы нашли кого-то для нее! Это было так весело! Курьер сказал: вы должны позвонить, чтобы сказать спасибо. Я так и поступила».
Ариан сильно отличается от своего мужа. Он увлеченный яхтсмен и гонщик, умеющий с удовольствием отдыхать. «У него совершенно другой характер. Я восхищаюсь им, потому что я так не могу. Я практична и должна быть все время занята какими-то делами. Я думаю, это женская натура. Матери должны заботиться о детях и быть уверенными, что с ними все в порядке», – рассуждает она.
«Пожалуйста, не могли бы вы быть помягче?»
«Bonjour, bonjour, madame de Rothschild», – с улыбкой приветствует она себя, когда мы входим в мишленовский ресторан Chez Philippe, который в прошлом году был открыт Филиппом Шеврие – шеф-поваром, владельцем ресторана и другом семьи Ротшильдов. Он знаком с Бенджамином де Ротшильдом со школы в Женеве, они оба увлекались скоростной ездой на автомобилях и мотоциклах.
Интерьер ресторана исполнен в модернистском стиле и напоминает скорее нью-йоркское заведение. Де Ротшильды помогли финансировать этот проект, в ответ получили скидку на еду. Пока мы разговариваем, в моем телефоне появляется sms: «Террористическая угроза в Женеве». Я просматриваю новость, пока де Ротшильд читает меню. Я спрашиваю, что она думает о Женеве, куда она приехала в 30 лет, она пытается дать тактичный ответ, но у нее это сразу не получается. «Это фантастический город для детей. Швейцарцы – очень хорошие люди: спокойные, рассудительные, вежливые. Но это очень консервативный город, и любое нарушение традиций воспринимается в штыки. Богатые люди особенно консервативны, мало кто мог понять, почему я хочу работать. Я просто должна была стоять в очереди за наследством и быть...» – тут она замолкает, как будто пытаясь успокоиться. Она так и не заканчивает фразу. Я спрашиваю, трудно ли это для нее – быть одной из Ротшильдов? «И раньше, и сейчас они говорят мне, что я не очень дипломатична. Они говорят: пожалуйста, не могли бы вы быть помягче? На это я обычно отвечаю: я не понимаю, что вы имеете в виду, я пытаюсь, но у меня не получается». Кто так говорит – интересуюсь я. «Все. Даже мои родители, с самого детства они продолжают говорить это, а я продолжаю отвечать: ваши просьбы – пустая трата времени».
У Ариан поразительные бледно-голубые глаза, перед которыми действительно трудно устоять. У нее есть все – шик, величие, богатство, неординарное имя и решимость игнорировать любые препятствия. От нее исходит энергия, и она активно использует язык тела – часто расправляет плечи, а прерывая предложение или делая паузу, заканчивает уже не словами, а жестами.
Эту привычку она приобрела в Заире, где она росла и где работали ее родители. Там она училась во французском лицее с 9 до 18 лет. Родилась в Сальвадоре. Ее отец, немец, работал тогда в химической компании Hoechst, с ее мамой-француженкой он познакомился в Португалии. «Отец был из Эльзаса, и он сказал: ни одна из моих дочерей не выйдет замуж за немца. Поэтому я и оказалась...» – с улыбкой обрывает фразу Ариан.
«В Африке, – продолжает она, – очень непринужденный образ жизни. Вероятно, там нет другого выбора, поскольку очень велика бедность, много страданий, смертей. Но люди все равно умеют радоваться жизни. Это очень сильная привычка. Вы много смеетесь, шутите, вокруг вас всегда тепло. У всех нас в жизни есть проблемы, большие и маленькие, но в конечном итоге все зависит от того, как вы относитесь к этим проблемам».
«Я всего лишь тот, кто вызывает огонь на себя»
Начало династии Ротшильдов положил Майер Амшель Ротшильд, который в 1760 г. основал первый банк семьи во Франкфурте (см. врез). Сейчас банки Ротшильдов уже не столь могущественны, как было в XIX в., и уступают таким структурам, как Goldman Sachs, но остаются в семейной собственности, и за ними тянется шлейф тайны. Ариан говорит, что только со временем поняла, за кого вышла замуж. «Династия насчитывает семь поколений, ее вес в истории очень значителен. Ротшильды есть во всех учебниках истории. Я думала: как я могу жить с этим, должна ли я это принимать или нет? Ведь это не просто история про деньги. Есть множество богатых людей, но везде при одном упоминании имени Ротшильдов люди с придыханием говорят: «А-а-а...»
Теперь она носитель фамилии Ротшильд в Edmond de Rothschild и является не просто представителем семьи-акционера, а управляющим. Передача управления Ариан была вызвана кризисом в швейцарском банковском секторе, связанным со скандалами об уклонении от уплаты налогов и концом эпохи банковской тайны. Швейцарские банки находятся под пристальным вниманием регуляторов и правоохранительных органов разных стран, в первую очередь США, с 2000 г. С тех пор и конкуренция в банковском секторе выросла значительно. «Швейцарцы очень вежливы по своей природе, но их словно швырнули голыми в холодную воду – им приходится быть более активными, наращивать скорость. Им пришлось бросить вызов самим себе. Это была гигантская перемена», – считает Ариан.
Ее предшественник проработал на месте исполнительного директора банка почти три года. Но в итоге она и ее муж решили, что управлять должна она. «Нет более весомого доказательства приверженности банку, чем доля акционера. Через две недели после того, как я приступила к исполнению обязанностей, я пришла на работу в воскресенье и попросила службу безопасности открыть мой офис. В тот раз они смеялись, шутили. В следующее воскресенье, когда я пришла и сказала: пожалуйста, откройте офис, они уже не смеялись».
Начав работу в банке, она погрузилась в разбирательства с двоюродным братом мужа Дэвидом, который управляет отдельной структурой – Rothschild Group, самым известным из семейных банков. Он был преобразован из одного британского торгового банка – NM Rothschild & Sons. Между ними был серьезный спор о том, имеет ли право франко-британский банк Rothschild & Co использовать бренд Rothschild, не добавляя имя или инициалы, чтобы было понятно, что это только часть бизнеса. Она утверждала, что Дэвид сломал вековые устои. Он это полностью отрицал. «Абсолютным правилом семьи было использование имени Rothschild без всяких приставок. Он преобразовал его в Rothschild Group. Это недопустимо». Конечно, большинство людей рассматривают франко-британский банк Rothschild Group, специализирующийся на слияниях и поглощениях, как главный банковский актив Ротшильдов, продолжает Ариан: «Да, но мы в три раза больше. Это маленькая деталь, которую все забывают. Бизнес действительно из года в год растет. Занимайтесь своим делом и не посягайте на мое. Это бизнес». Она не Ротшильд по происхождению, замечаю я. Разве Дэвид не сказал ей, что ее дело заниматься собственным бизнесом, удивляюсь я. «Я всегда отвечала им: имя Ротшильда принадлежит Бенджамину, а не мне. Поэтому я сказала: Дэвид, я не Ротшильд и я не претендую на то, чтобы стать одним из них, но Бенджамин и мои дочери – Ротшильды. Я всего лишь тот, кто вызывает огонь на себя».
«Давай, мама, мы в тебя верим!»
Cпор, впрочем, пока так и не завершен. Нет ответа и на вопрос, кто будет управлять банками Rothschild в будущем. Ротшильды традиционно придерживаются принципа передачи власти по мужской линии. Александр – сын Дэвида де Ротшильда рассматривается как его вероятный преемник. Ариан считает, что традицию надо изменить, этот вопрос она обсуждает с Джейкобом Ротшильдом, британским финансистом, который оставил NM Rothschild в 1980 г., поссорившись с двоюродным братом Эвелином. Группа RIT Capital, принадлежавшая ранее лорду Ротшильду, четыре года назад создала партнерство по управлению активами с банком Edmond de Rothschild. Моя собеседница рассказывает: «Джейкоб говорит так: Ариан, это тенденция. Я отвечаю: вот поэтому интересно изменить эту тенденцию. Джейкоб в отличие от меня величайший дипломат, поэтому он смотрит на меня по-доброму и говорит: о, если ты так говоришь, Ариан... Но ответа нет».
Муж поддерживает Ариан. «Я полагаю, что сейчас женщины больше подходят для бизнеса, чем мужчины», – сказал он, представляя ее сотрудникам Edmond de Rothschild.
Ариан верит, что тенденцию главенства мужчин в бизнесе можно изменить: «Многие семейные предприятия были переданы женщинам – и это были очень успешные, хорошо управляемые бизнесы. Это точно».
Но пока ни одна из ее дочерей не хочет работать в Edmond de Rothschild. Правда, они еще слишком молоды – старшей всего 20 лет. Тем не менее она дает детям понять, откуда происходит их богатство. «Сегодня в банке традиционная встреча с сотрудниками, дочери всегда посещают это мероприятие. Иногда я жалуюсь им: мне надо произнести речь – я в ужасе. Они отвечают: давай, мама, мы верим в тебя! Поэтому мне приходится отвечать: о’кей. Я не могу их разочаровать».
Беседа подходит к концу. Традиционно Ротшильды женились на еврейках или женщинах, которые принимали иудаизм. Но Ариан де Ротшильд не последовала традиции. Я спрашиваю почему. «Принятие иудаизма – очень долгий процесс, и, если ты через него пройдешь, это означает, что у тебя действительно есть вера, но я не знаю, как этого добиться. Гораздо хуже принять вероисповедание, но не верить. В иудаизме есть такие заповеди: не лги, не обманывай и отдавай деньги бедным. Я думаю, что, не будучи евреем по происхождению, вы должны каждый день доказывать свое право быть евреем».
Я решаюсь спросить и про украшение – у нее на руке сверкает браслет в виде большого инкрустированного бриллиантами гвоздя. Это подарок мужа – браслет из белого золота и алмазов Cartier Juste ООН Clou стоимостью $47 000. Браслет был создан в 1970-е гг. в Нью-Йорке, его стиль описан Картье как «выражение бунтарского характера». «Я не снимала его четыре года – ни в больницах, ни при прохождении рамок безопасности в аэропортах. Я просто надела его и не знала, как расстегнуть. Чтобы это сделать, мне надо пойти в магазин, но я не хочу этого делать». В это время ей приходит sms от одной из дочерей, что полиция выставила кордоны возле их дома в поисках террористов. Я оплачиваю счет, который включает скидку в 5% за инвестиции Ротшильдов в ресторан. «Террористы и модные рестораны – Женева действительно меняется», – говорит она на прощанье.