Верховный суд РФ (ВС) дал разъяснения, позволяющие кредиторам, долги перед которыми не были списаны по итогам банкротства гражданина, обратиться к приставам за принудительным исполнением, поиском имущества и обращением на него взыскания. Решение вынесено в рамках дела о несостоятельности основателя обанкротившейся группы компаний JFC Владимира Кехмана, занимающего сейчас пост художественного руководителя Михайловского театра и Новосибирского театра оперы и балета. Учитывая существенное число случаев, когда суды отказались списать долги гражданам-банкротам, позиция ВС имеет важное значение для кредиторов.
В начале ноября ВС обнародовал позицию по вопросу о выдаче исполнительных листов по неудовлетворенным требованиям кредиторов обанкротившегося должника. Определение ВС вынесено в рамках дела о банкротстве Владимира Кехмана (признан банкротом в августе 2016 года, процедура реализации имущества завершена в июле 2018-го), миллиардные долги которого по итогам процедуры остались непогашенными на 99,9%, а арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области отказался их списать, усомнившись в добросовестности должника.
Причиной такого отказа стало то, что в рамках банкротного дела в конкурсную массу были переданы лишь запонки, икона, портрет и права требования к учрежденным должником компаниям на 0,8 млн руб. (реализованы за 0,3 млн руб.). Однако, по мнению суда, у господина Кехмана остались значительные зарубежные активы, информацию о которых он скрыл. В обоснование этого суд указал на частые поездки должника за границу, наем юристов без указания источника оплаты их услуг, а также на решение Высокого суда Лондона от 12 апреля 2018 года о взыскании с Владимира Кехмана 11,2 млрд руб. в пользу Банка Москвы (признано в России). В частности, английский суд пришел к выводу, что должник скрыл информацию о своих активах, признал его фактическим бенефициаром как минимум 45 компаний и установил, что основные доходы, за счет которых живет господин Кехман, «поступают из его личного фонда VK Family Private Foundation», куда «направляются доходы от иностранных организаций, подконтрольных Владимиру Кехману».
Более того, отказывая в списании долгов, арбитражный суд Санкт-Петербурга сослался и на материалы уголовного дела в отношении Владимира Кехмана как одно из доказательств недобросовестного поведения должника. Суд напомнил, что, хотя дело о незаконном получении кредита было прекращено (из-за истечения срока давности), следователь установил предоставление руководителями Группы JFC (в 2015 году обанкротилась, ранее являлась одним из крупнейших поставщиков фруктов, в том числе бананов, в Россию) заведомо ложных сведений банкам при получении кредитов.
Осенью 2018-го кредиторы господина Кехмана (Сбербанк
, Промсвязьбанк
, БМ-Банк и др.) попросили арбитражный суд выдать им исполнительные листы для принудительного взыскания оставшихся непогашенными долгов (около 20 млрд руб.). Но суд отказался это сделать — причиной стал пробел в законе. Дело в том, что выдача исполнительных листов по завершении банкротства прямо предусмотрена пунктами 5 и 6 статьи 213.28 и касается ряда требований кредиторов, например, по текущим платежам и долгам, неразрывно связанным с личностью (возмещение вреда жизни или здоровью, морального вреда, выплата зарплаты, алиментов и др.). Долги же, возникшие из кредитов и поручительств, к ним не относятся, указывается в решении. По мнению суда, умолчание законодателя в отношении других требований является квалифицированным, поэтому даже в случае неосвобождения банкрота от этих долгов исполнительные листы по ним кредиторам не выдаются. Апелляция с кассацией это решение оставили в силе.
Однако один из кредиторов — Промсвязьбанк
— добился пересмотра дела в ВС, который поддержал кредиторов. Так, ВС отметил, что законодатель, позволив отказать в списании долгов банкрота, не определил механизм реализации такими кредиторами своих требований к должнику после окончания процедуры несостоятельности. Тем не менее, по мнению ВС, само по себе отсутствие прямого указания в законе о банкротстве не запрещает суду выдать кредиторам исполнительные листы по иным требованиям, исходя из общих начал процессуального законодательства.
Основанием же для выдачи листа после завершения банкротства являются судебные акты о включении требований кредитора в реестр, говорится в определении ВС. Взысканию подлежит включенная в реестр сумма за вычетом уже выплаченных кредитору средств.
В итоге принятые судебные акты были отменены, а дело направлено на новое рассмотрение в первую инстанцию для уточнения оставшихся непогашенными сумм. Учитывая значительное число дел, в которых суды не списывали долги гражданам-банкротам, эта позиция ВС «имеет большое практическое значение», подчеркивает советник юрфирмы Saveliev, Batanov & Partners Радик Лотфуллин.
Количество персональных банкротств в России продолжает расти. По данным Федресурса, банкротами признано 29,9 тыс. человек в 2017 году, 43,9 тыс. в 2018-м и уже 28 тыс. за первое полугодие 2019-го, причем процент удовлетворения требований кредиторов остается крайне низким — 3,4%. Вместе с этим почти в два раза увеличилось число случаев отказа судов списать гражданину долги по итогам банкротства — 300 раз в 2017 году, 576 раз в 2018-м и 393 раза только за первое полугодие 2019-го (статистика судебного департамента при ВС). Около половины отказов связано с тем, что должник скрыл сведения или дал ложную информацию суду — 141 раз за 2017 год, 275 за 2018-й, 198 за полгода 2019-го.
Советник юрфирмы «S&K Вертикаль» Наталья Колерова называет решение ВС логичным и понятным: «В противном случае не было бы никакого смысла в таком виде ответственности недобросовестных граждан-банкротов, как отказ в списании их долгов. Долг без возможности его принудительного взыскания не имеет экономической ценности». «К сожалению, в законе о банкротстве не говорится о возможности кредиторов получить исполнительные листы в ситуации неосвобождения гражданина от долгов. Теперь этот пробел закрыт разъяснением высшего суда, и кредиторы могут обратиться в службу судебных приставов за принудительным исполнением»,— резюмирует господин Лотфуллин.
Наталья Колерова уточняет, что в рамках исполнительного производства приставами будет осуществляться дополнительный розыск активов должника, а также отслеживаться появление у него нового имущества.
Кроме того, поясняет она, кредиторам было бы куда сложнее добиться возврата долга без исполнительных листов, поскольку они могут требовать лишь уплаты денежных средств, но обратить взыскание на имущество должника в данной ситуации может только судебный пристав.