В феврале этого года Алтайский краевой суд поставил точку в деле о хищении свыше 115 млн рублей у Федерального научно-производственного центра «Алтай» - одного из ведущих российских производителей химической продукции для военной промышленности. Этот процесс и приговор по делу оказались незамечены прессой из-за пандемии коронавируса. Между тем, как удалось выяснить «Версии», осужденные за растрату средств оборонного предприятия, судя по всему, имели непосредственное отношение к крупнейшему российскому производителю БАДов – ЗАО «Эвалар».
Смерть в кабинете
20 июля 2016 года около трех часов дня почетный гражданин города Бийска, доктор технических наук, академик Александр Жарков скончался прямо на своем рабочем месте – в кабинете генерального директора АО «ФНПЦ «Алтай», одного из важнейших оборонных предприятий страны. С 2010 года ФНПЦ «Алтай» входит в состав АО «Корпорация «Московский институт теплотехники» и производит горючее для боевых ракет стратегического и тактического назначения. Именно там, в Бийске, выпускается твердое топливо для межконтинентальных баллистических ракет типа «Булава» и «Тополь-М», которые составляют основу стратегических сил ядерного сдерживания России.
На первый взгляд обстоятельства кончины гендиректора не выглядели особенно подозрительными: он был уже немолод, незадолго до кончины две недели провел в больнице и, как говорили его знакомые, жаловался на сердце. До момента смерти Жарков бессменно возглавлял ФНПЦ «Алтай» уже почти 20 лет, а работал на предприятии он с 1973 года. Александр Жарков связал с бийским оборонным заводом всю жизнь, и было даже что-то глубоко символичное в том, что смерть настигла его не где-нибудь, а в рабочем кресле.
Однако после кончины Жаркова по Бийску поползли неприятные слухи. В кулуарах обсуждали проверки, которые сотрудники спецслужб якобы вели на предприятии с февраля и в результате которых о гендиректоре могли выясниться очень неприятные вещи. Тревогу ближайшего окружения Жаркова усилил и тогдашний руководитель СУ СКР по Алтайскому краю Евгений Долгалев, который хотя и заявил, что в производстве его управления уголовных дел и материалов по ФНПЦ «Алтай» нет, но намекнул, что они вполне могут быть у его «коллег из МВД или других следственных органов».
Осенью Следственный комитет констатировал, что в смерти Жаркова не было никакой криминальной составляющей. Но в январе 2017-го, когда после его кончины прошло ровно полгода, инспектор Бийского отдела Государственной инспекции труда по Алтайскому краю Михаил Гончаров на пресс-конференции вдруг объявил, что директор ФНПЦ «Алтай» умер не по естественным причинам, а в результате самоубийства.
Версия о том, что на предприятии происходит нечто неладное, к тому же пахнущее уголовным делом, получила косвенное подтверждение. В дальнейшем стало известно, что речь шла о растрате не менее 115 млн рублей.
Преступление, увековеченное в бронзе
Расследование, как это водится в случае оборонных предприятий, было тихим, а судебные заседания проходили в закрытом режиме. В суд уголовное дело передали еще весной 2018 года, однако в СМИ информация не просачивалась вплоть до июля, когда состоялось уже 55-е по счету заседание Бийского городского суда. Тогда широкой публике стало известно, что на скамье подсудимых сидят двое: главный конструктор ФНПЦ, первый заместитель гендиректора и по совместительству зять покойного Жаркова Андрей Литвинов, и бывший директор Научно-производственного концерна «Алтай», депутат Алтайского краевого Заксобрания от «Единой России» Ирина Теплова. Про последнюю СМИ писали, что она начинала карьерный путь с должности секретарши Александра Жаркова.
И Тепловой, и Литвинову инкриминировалось пособничество в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст. 160 УК РФ (присвоение или растрата, совершенные организованной группой либо в особо крупном размере). Организатором хищения на сумму не менее 115 млн рублей следствие считало погибшего директора ФНПЦ «Алтай» Александра Жаркова. По иронии судьбы, пока шло расследование, в Бийске в честь Жаркова установили самый настоящий памятник – бронзовый бюст.
По версии следствия, схема вывода средств оборонного предприятия была довольно незамысловатой. Жарков якобы заключал договоры подряда с возглавляемыми Литвиновым и Тепловой предприятиями — ЗАО «Научно-производственное предприятие «Бийскфизтех» и ЗАО «НПК «Алтай». Договоры касались услуг по разработке конструкторской документации, изготовлению, сборке и монтажу оборудования. Но, как выяснили следователи, все эти работы выполнялись исключительно работниками федерального предприятия и на его оборудовании, тогда как деньги за них – не менее 115 млн рублей – уходили на сторону.
В ноябре 2019 года, после полутора лет заседаний, Литвинов и Теплова были признаны виновными и получили по четыре года условно и штраф в размере 1 млн рублей каждый.
Хотя гособвинение сочло этот приговор чрезмерно мягким, местные СМИ отмечали, что фигуранты и не рассчитывали на реальные сроки. По крайней мере, Теплова явилась на вынесение приговора с одной лишь маленькой дамской сумочкой, а не с чемоданом вещей, как это бывает с теми, кто готовится сразу из зала суда уехать в колонию. Позже она попыталась оспорить приговор в краевом суде, но апелляция оставила его в силе. В результате Теплова осталась на свободе, но распрощалась с местом в краевом Заксе: в феврале 2020 года ее лишили депутатского мандата.
Крестный отец «Эвалара»
Как показывает анализ открытых источников, и Жарков, и Теплова судя по всему были связаны с ведущим алтайским производителем биологически активных добавок к пище – ЗАО «Эвалар». При этом мы не располагаем данными о том, что в рамках расследования растраты на ФНПЦ «Алтай» правоохранительные органы имели какие-либо претензии к нынешним собственникам или менеджерам этой компании. Однако, по мнению экспертов, близость к скомпрометировавшим себя фигурам может нанести «Эвалару» ощутимый репутационный ущерб.
Сейчас история «Эвалара», компании с оборотом более 8 млрд рублей в год, в публичном пространстве позиционируется как типичная success-story одной талантливой женщины – бывшей сотрудницы ФНПЦ «Алтай» Ларисы Прокопьевой. Из раздела «История» на официальном сайте компании можно сделать вывод, что «Эвалар» она создала едва ли единолично, пользуясь поддержкой лишь 12 наемных сотрудников. Однако это не так: без помощи ФНПЦ «Алтай» и лично Александра Жаркова успех «Эвалара» мог бы не состояться.
То, что «Эвалар» был создан в 1991 году на базе ФНПО «Алтай» (в дальнейшем ставшем ФНПЦ) не является секретом. Наоборот, тот факт, что сотрудники ФНПЦ организовали производство косметики, а потом и БАДов, на мощностях оборонного предприятия даже представлялось как «фишка» – для того, чтобы подчеркнуть «высокотехнологичность» и «наукоемкость» продукции.
В число первых учредителей «Эвалара» входил десяток физлиц, среди которых был и обвиненный в растрате Александр Жарков, на тот момент – первый заместитель гендиректора оборонного завода. Он и дал будущей «королеве БАДов» путевку в бизнес-жизнь. Ключевую роль Жаркова в создании и становлении «Эвалара» не отрицала и сама Прокопьева. «На оборонном производстве были организованы курсы маркетинга для руководителей. Идея принадлежала генеральному директору оборонного предприятия, который объединил нас и помог выжить – Жаркову Александру Сергеевичу», - говорила она в интервью изданию «The Chief» в апреле 2014 года.
Среди юрлиц-учредителей «Эвалара» в начале 90-х было в том числе ЗАО НПК «Алтай», судя по всему, то самое, которое в течение 16 лет возглавляла Ирина Теплова, и на счета которого, по данным следствия, выводились деньги федерального научно-производственного центра. Похоже, что через НПК «Алтай» и Жарков, и Теплова, и Прокопьева опосредованно владели дополнительными долями в «Эваларе»: в НПК «Алтай» Жаркову принадлежало 19,8%, Тепловой – 15%, а Прокопьевой – 4,5%. По крайней мере, эти данные были актуальны на 2007 год (распределение долей в ЗАО является непубличной информацией, поэтому проверить актуальность этих данных проблематично).
Формально связь между ФНПЦ «Алтай» и производителем БАДов перестала существовать в 2004 году, когда «Эвалар» полностью перебрался на собственную производственную базу в Бийске. Однако НПК «Алтай» еще много лет входил в число основных акционеров производителя БАДов – по крайней мере, об этом известно из публикаций деловых СМИ и из базы «СПАРК Интерфакс». Не исключено, что НПК остается в составе учредителей и сейчас («Эвалар» как закрытое акционерное общество не раскрывает структуру своих акционеров).
Неизвестно и то, что произошло с долей самого Жаркова: в открытых источниках нам не удалось найти сведений, прямо указывающих, что он отказался от пакета в «Эваларе» и вышел из состава его акционеров. Нельзя исключать, что он владел долей в алтайском предприятии до самой своей смерти.
В 2014 году «Эвалар» и ФНПЦ «Алтай», совместно с рядом других юридических лиц, подписали общий коллективный договор, регулирующий трудовые, социально-экономические и профессиональные отношения в коллективах как самого федерального научного центра, так и других подписавших его обществ. Вероятно, в рамках исполнения этого договора в 2016-м, когда ФНПЦ «Алтай» грозила крупная волна сокращений, владельцы «Эвалара» объявили о намерении протянуть ему руку помощи, трудоустроив уволенных сотрудников на свое производство.
Не БАДом единым
Деловое сотрудничество Жаркова, Тепловой и Прокопьевой не ограничивалось производством БАДов. По крайней мере, все трое входили в состав совета и в число совладельцев Народного земельно-промышленного банка (НЗПБ), который в 2017 году, уже после смерти Жаркова, был присоединен к Форабанку. Непосредственно перед продажей кредитной организации Ирина Теплова, а также Александра Андреевна и Вера Андреевна Литвиновы (скорее всего, дочери осужденного за растрату в ФНПЦ «Алтай» Андрея Литвинова) владели долями в этом банке через ООО «Регион». Лариса Прокопьева, впрочем, на тот момент среди бенефициаров банка уже не числилась.
С семьей Прокопьевых Теплову связывают отношения и по политической линии. Сын Ларисы Прокопьевой Александр с 2011 года заседает в Госдуме, будучи, как и Теплова до недавнего времени, членом партии «Единая Россия». И Прокопьев, и Теплова реализовывали совместные проекты: участвовали в развитии казачества, алтайского биофармацевтического кластера, поддерживали молодых ученых. По данным СМИ, в 2015-2017 годах «Эвалар» входил в десятку крупнейших в Сибири спонсоров «ЕР».
В начинаниях депутата Прокопьева участвовал и сын Ирины Тепловой Александр: сначала он был помощником Прокопьева в Госдуме, а потом возглавил Алтайскую краевую общественную организацию содействия социально-экономическому развитию «Территория развития», созданную для поддержки деятельности Прокопьева (в 2016 году эта организация была ликвидирована, и вместо нее был учрежден «Фонд Александра Прокопьева»).
Вполне вероятно, что в ближайшем будущем Прокопьевы постараются откреститься от дискредитировавших себя партнеров и будут пытаться минимизировать репутационный ущерб. По мнению опрошенных редакцией экспертов и участников рынка, на продажах «Эвалара», работающего преимущественно в сегменте B2C, скандал, скорее всего, не скажется. Но он может повредить политической карьере Прокопьева-младшего, ограничить его лоббистские возможности и осложнить отношения с властями. И тот факт, что деньги выводились из стратегического оборонного предприятия, сыграет роль отягчающего обстоятельства, считают эксперты.