В своем выступлении перед Федеральным собранием Владимир Путин
заявил, что если турки думают, что «отделаются помидорами или какими-то ограничениями в строительных или иных отраслях, то они глубоко заблуждаются». Безусловно, полномасштабные санкции со стороны РФ стали бы ночным кошмаром для Турции. Российский рынок для нее значит намного больше, чем турецкий рынок для России.
Сюжет: Войны XXI века
Но в условиях санкционной войны, как известно, страдают все. И не случайно многие эксперты стали гадать сейчас, по каким крупным российским компаниям в первую очередь ударит кризис в отношениях с Анкарой.
Прежде всего на ум приходит «Газпром», который совместно с турецкими партнерами планировал реализовать амбициозный проект по строительству трубопровода «Турецкий поток». Этот проект должен был заменить не менее амбициозный проект газопровода «Южный поток». Однако стоит отметить, что уже в октябре руководство российской газовой корпорации решило сократить проектную мощность газопровода почти вдвое за счет «Северного потока». И некоторые обозреватели уже тогда предположили, что «Турецкий поток» останется только на бумаге.
Есть, правда, еще «Голубой поток» – трубопровод, проходящий по дну Черного моря, который обеспечивает 60% общего потребления газа в Турции. Поставки по нему идут еще с 2003 года, существует, в конце концов, действующий контракт, и поэтому у обеих сторон есть серьезные основания не кипятиться, чтобы не наломать дров.
Как бы то ни было, у «Газпрома» давно уже начались трения с турецкими партнерами. При этом эксклюзивность поставок гарантирует определенную их защищенность. С куда более серьезными потерями столкнется госкорпорация Росатом: скорее всего ей придется отказаться от дорогостоящего проекта по строительству АЭС «Аккую» на побережье Средиземного моря.
Но, пожалуй, самым болезненным ударом разрыв с Турцией станет для нефтяной компании ЛУКОЙЛ, которая всегда чувствовала себя в этой стране очень комфортно. Бизнес ЛУКОЙЛа не просто уязвим, он оказывается в зоне острых политических рисков.
Скорее всего ЛУКОЙЛ был вынужден наладить тесные связи с кланом Эрдогана. А как же иначе сохранить влиятельные позиции на турецком топливном рынке, который является зоной особых интересов семьи президента?
Компания ЛУКОЙЛ действует на турецком топливном рынке с 1998 года, розничными продажами в Турции занимается с 2006-го. В 2008 году турецкая «дочка» ЛУКОЙЛа Lukoil Eurasia Petrol A.S. приобрела крупного оператора сети АЗС «Акпет» (Akpet gaz – 5% турецкого розничного рынка нефтепродуктов), в результате чего розничная сеть ЛУКОЙЛа за рубежом увеличилась на 18%.
Сделка была полностью закрыта в 2009 году по цене значительно ниже рыночной – менее 0,6 млрд долларов США. Существенная скидка, по мнению экспертов, могла предполагать наличие в соглашении скрытых обязательств ЛУКОЙЛа перед продавцом (следует отметить, что такого рода сделки не редкость для представителей бизнес-сообщества). На территории Турции активы «Акпет» включали: около 700 АЗС, пять хранилищ СУГ, три заправочных комплекса авиатоплива, завод моторных масел, восемь нефтепродуктовых терминалов, шесть из которых могут осуществлять морскую перевалку и три соединены нефтепродуктопроводами с НПЗ компании «Тюпраш» (Tupras).
Ключевую роль в турецкой империи ЛУКОЙЛа играет Lukoil Eurasia Petrol A.S. – региональный логистический центр, позволяющий координировать бизнес в Азербайджане, Грузии и Турции. Кроме того, ЛУКОЙЛ контролирует около 20 юридических лиц в Турецкой Республике. Во многих фирмах нам не удалось установить бенефициаров, интересы которых в составе органов управления представляют турецкие директора.
О том, как высоко ценят в ЛУКОЙЛе турецкие активы, свидетельствует тот факт, что управляют ими люди далеко не последние в корпоративной иерархии. Генеральный директор Lukoil Eurasia Petrol A.S. (глава Евроазиатского межрегионального объединения) Александр Терлецкий ранее занимал пост первого заместителя генерального директора ООО «ЛЛК-Интернешнл» (реализация масел ЛУКОЙЛа). А председателем правления компании, по всей видимости, является Вадим Воробьев, вице-президент по координации сбыта нефтепродуктов ЛУКОЙЛа, бывший президент ОАО НК «Норси-Ойл», который приглядывал за переводом государственного нижегородского НПЗ под контроль Вагита Алекперова.
Кстати, ЛУКОЙЛ получает свои нефтепродукты для розницы с сицилийского нефтеперерабатывающего завода ISAB и болгарского НПЗ «Бургас». Однако этих нефтепродуктов, по-видимому, не хватает для того, чтобы обеспечить потребности всех турецких заправок ЛУКОЙЛа. А значит, ЛУКОЙЛ, вольно или невольно, мог покрывать недостающие объемы с турецких заводов, перерабатывающих контрабандную нефть, поставляемую запрещенным в России ИГ. Не исключено, например, что нефтепродукты ему поставляла компания «Тюпраш», у которой с ЛУКОЙЛом есть совместные логистические проекты по хранению и транспортировке нефти. (В соответствии с данными Минобороны России, один из НПЗ «Тюпраш», расположенный в населенном пункте Батман в 100–150 километрах от границ с Сирией и Ираком, используется для переработки контрабандной нефти, которую террористы ИГ поставляют из сирийского района Дейр-Эз-Зор (северный маршрут) и через иракско-турецкую границу в районе Захо (восточный маршрут).
При этом ни для кого не секрет, что члены семьи президента Турции участвуют в нелегальной продаже нефти и нефтепродуктов. Речь в том числе идет о зяте Эрдогана – министре энергетики Берате Албайраке и сыне президента Билале Эрдогане – собственнике BMZ Group, которая занимается морскими транспортировками и логистикой. Для финансовых расчетов в нелегальном бизнесе используется близкий Эрдогану государственный Халк Банк, входящий в семерку крупнейших турецких банков.
Особые отношения с семейным бизнесом Эрдоганов вполне вписывались в позитивную атмосферу российско-турецких отношений. Теперь, после того как Путин подписал указ о применении специальных экономических мер в отношении Турецкой Республики, который фактически обязывает крупных российских бизнесменов свернуть отношения с фирмами, прямо или косвенно связанными с кланом Эрдогана, ситуация резко изменилась.
ЛУКОЙЛ, который столько лет стремился закрепиться на турецком топливном рынке, попал в щекотливое положение. Вопрос в том, готов ли он сейчас пожертвовать своими связями и бизнес-интересами ради национальной безопасности России.
Алекперова всегда считали человеком, умеющим решать любые, даже абсолютно нерешаемые, проблемы, выходить сухим из воды. Однако практически невозможно представить себе, как он будет действовать в сложившейся ситуации: распродавать с молотка свою турецкую империю или сотрудничать с теми бизнесменами, которые, по словам президента РФ, «набивают свой карман и дают заработать террористам на продаже награбленной в Сирии нефти»?