За право приобрести очередные строения конкурировали лица, связанные с бывшим свердловским вице-губернатором Владимиром Тунгусовым. Банкротство предприятия длится третий год. Его процедура вызывает вопросы не только к организаторам и участникам торгов, но и к федеральным структурам – Минпромторгу и ГК «Ростех».
На очередные торги в рамках процедуры несостоятельности ОАО «Завод радиоаппаратуры» в июле были выставлены два здания (лаборатория внешней приемки и насосная) и два быстровозводимых сооружения по адресу: Екатеринбург, улица Щорса, 7. При начальной цене лота 9,7 млн рублей он ушел с молотка за 76,4 млн. Примечательно, что весь комплекс завода в 2022 году был продан на торгах за 191 млн. Помимо существенного роста цены на неликвид, есть тонкость, заставляющая усомниться в прозрачности процедуры. Как минимум двое из пяти участников торгов аффилированы друг с другом и с окружением бывшего заместителя губернатора Свердловской области Владимира Тунгусова.
Первый из них – ООО «Легион-Строй».
Соучредитель этого предприятия Александр Дмитриевич Карпенко с большой долей вероятности может быть родственником Александра Александровича Карпенко – зятя Тунгусова.
Это предположение косвенно подтверждается деталями: ранее в банкротных процедурах Завода радиоаппаратуры фигурировало ООО «Энергоремонт-Екатеринбург», 50 процентов которого принадлежат Александру Александровичу Карпенко.
Александр Дмитриевич Карпенко также занимает пост директора ООО «Дока-Строй», единственным учредителем которого выступает многолетний бизнес-партнер семьи Тунгусова Михаил Семериков. ООО «Дока-Строй» зарегистрировано в принадлежащем партнерам Владимира Тунгусова екатеринбургском БЦ «Президент». Коммерческим директором этого бизнес-центра до недавнего времени был Михаил Казенный. Бизнесмен с такими именем и фамилией выступает единственным владельцем выигравшего участника торгов – ООО «Завод радиоаппаратуры» (новое юрлицо, вероятно, созданное под торги).
Екатеринбургский Завод радиоаппаратуры был основан в 1959 году. С первых дней работы предприятие обслуживало армию. Основным направлением его деятельности стал выпуск средств дальней радиосвязи с радиусом действия до десятков тысяч километров. Одним из наиболее известных аппаратов уральского предприятия считается Р-170П «Бригантина». Он по сей день используется на судах российского военного и промыслового флота, а также в войсках связи в составе радиостанций средней мощности. В линейке завода есть аппараты, закупаемые ФСБ и другими силовыми структурами.
Совместно с «Пневмостроймашиной» екатеринбургский завод также выпускал изделия для топливной заправки ракет. С его конвейера сходила и гражданская продукция.
После распада СССР предприятие попало под конверсию, но с конца 90-х годов прошлого века вернулось в состав ОПК. Продолжив производство секретной продукции, оно также развивало площадки по выпуску автомобильных компонентов и аппаратуры для ТЭК.
Несмотря на стратегическую значимость, на протяжении последней четверти века завод неоднократно сталкивался с финансовыми трудностями. В 2000 году Октябрьский районный суд Екатеринбурга приговорил экс-директора предприятия Сергея Новосельцева и его заместителя Александра Иванова к условному сроку за уклонение от уплаты налогов. Спустя два года это решение было отменено в связи с отсутствием в их действиях состава преступления.
Для недопущения подобных инцидентов государство взяло Завод радиоаппаратуры под свою опеку. В 2009 году Правительство РФ распоряжением № 1226-р внесло его в перечень стратегических организаций и закрепило Минпромторг в качестве его куратора. Позднее 50,67 процента акций предприятия были переданы «Ростеху».
Но эти шаги оказали лишь временный эффект. В 2016 году завод не получил оборонзаказ и был вынужден ввести режим неполной занятости для 320 сотрудников.
В 2017 году Минобороны вновь перенесло оборонзаказ на более поздние сроки, с заводом сократил объем сотрудничества холдинг «Российская электроника». После этого предприятие выпустило отчет, в котором указало на признаки собственной несостоятельности. Впоследствии оно уже не смогло оправиться от полученного удара.
В 2017 году ООО «Группа компаний “Снабжение”» (Санкт-Петербург) и Банк «Ак Барс» подали иски о признании уральского предприятия банкротом. В октябре 2020 года Арбитражный суд Свердловской области признал его несостоятельность. В реестр требований кредиторов вошли претензии на сумму не менее 741,7 млн рублей. Использованием и реализацией имущества должника было поручено заниматься конкурсному управляющему – члену союза арбитражных управляющих «Саморегулируемая организация “Северная столица”» Владимиру Тихонову.
В начале процедуры встал вопрос, проводить ли ее по общим правилам или в рамках особой процедуры, которая применяется по отношению к стратегическим предприятиям и описывается статьями 190–196 Федерального закона «О несостоятельности». Формально Завод радиоаппаратуры продолжал на момент начала банкротства оставаться в стратегическом списке. Но по факту должен был утратить этот статус, так как не имел государственных контрактов.
Ни власть, ни представители предприятия, ни Владимир Тихонов не стали подавать заявку об исключении завода из особого перечня. Поэтому процедура банкротства пошла по наиболее сложному пути.
Особый порядок, в частности, позволяет курирующим должника органам власти становиться участниками банкротства, проводить закрытые торги по реализации производственных площадок. Также он накладывает некоторые ограничения и запреты. С одним из них кредиторы столкнулись в апреле 2023 года. Запланированные торги по продаже дебиторской задолженности ФГУП «Главное военно-строительное управление № 14» в размере 4,5 млн рублей были отменены из-за невозможности уступки этой задолженности. И это может быть не единственный проблемный лот.
Активно вмешивавшаяся в другие банкротные процессы власть в лице Минпромторга отказалась участвовать в определении дальнейшей судьбы Завода радиоаппаратуры. Министерство не вышло с инициативой о выкупе предприятия государством, реструктуризации его долгов под гарантии государства. Не проявил активности в этих вопросах и «Ростех».
Партнер юридической фирмы OrlovaErmolenko Александр Ермоленко заявляет «Октагону», что такая реакция государства стала ожидаемой.
– Существующие нормы о банкротстве стратегических предприятий создавались для ситуаций, когда государство минимально участвует в экономике. Когда такие предприятия частные и государство должно в определенных случаях вмешиваться в их деятельность, – считает эксперт.
«Но сегодня важнее нерыночные механизмы принятия решений. Это не механизмы, предусмотренные законом, а механизмы прямого контроля, неформального принятия решений. Государство в каждом конкретном случае оценивает, нужна ему эта входящая в стратегический список компания или не нужна».
Александр Ермоленко | партнер юридической фирмы OrlovaErmolenko
– Если предприятие по какой-то причине не сильно нужно государству, принадлежит людям, которые не входят в нужный круг, или формально является стратегическим, но его участие в производственных цепочках не является обязательным, то государство теряет к нему интерес. В большинстве случаев такие предприятия живут за счет госконтрактов. Если государство перестает размещать госзаказ и заключать госконтракты, начинает закупки в другом месте, то оно помещает такое предприятие в предбанкротную ситуацию. Когда такое предприятие входит в банкротство, то в отношении него государством решение уже принято. Государству нет смысла его спасать. По этой причине особой практики по банкротству стратегических предприятий в сложившейся модели экономики не так уж и много. Да она государству и не сильно нужна, – убежден Ермоленко.
Закрытые торги по продаже производственных зданий и земельных участков предприятия единым лотом прошли в августе 2022 года. Перед потенциальными участниками поставили два ключевых условия. В утвержденном Арбитражным судом положении было указано, что новый собственник должен был сохранить целевое назначение производственного комплекса. Ему также предстояло выполнять все договоры по государственному оборонному заказу. Такая возможность должна была быть подтверждена наличием у покупателя лицензий на осуществление работ с использованием составляющих государственную тайну сведений, на разработку или производство военной техники.
Закрытая форма торгов почти всегда означает, что круг участников будет значительно ограничен и возможности реализовать актив по хорошей цене почти нет.
Так и вышло: на участие в торгах были поданы две заявки. Допущена к ним была одна компания – АО «Завод “Электромаш”». Общество соответствовало большинству заявленных для участников требований. Но с выполнением одного пункта положения о торгах возник вопрос. Он не допускает заинтересованности конкурсного управляющего при определении итогов процедуры.
Участники банкротства сообщили «Октагону», что Владимир Тихонов в период с 21 июня 2002 года по 17 сентября 2007 года был заместителем директора по финансам и экономике ФГУП «Завод “Электромаш”». С 17 сентября 2007 года по 08 апреля 2010 года он работал заместителем исполнительного директора по финансам и экономике этого предприятия. Сам Владимир Тихонов пояснил изданию, что АО «Завод “Электромаш”» и ФГУП «Завод “Электромаш”» – два разных предприятия и юрлица, поэтому о его заинтересованности не может быть и речи.
От имени АО «Завод “Электромаш”» на торгах в соответствии с агентским договором действовало ООО «Легион-Строй».
В ходе торгов под контролем конкурсного управляющего Владимира Тихонова стоимость лота была снижена с 238,5 млн рублей до минимальной суммы 191,5 млн рублей.
Эти средства фактически были внесены ООО «Легион-Строй», которому впоследствии и был передан под контроль имущественный комплекс. Если бы тогда ликвидные лоты продавались по отдельности, как неликвид на торгах в июле 2023 года, стоимость всего комплекса могла бы быть другой. В связи с этим возникает вопрос: нарушило ли снижение цены для одного покупателя интересы кредиторов и конечных бенефициаров – ГК «Ростех»?
Одновременно с подачей в 2017 году кредиторами иска против Завода радиоаппаратуры занимавший на тот момент пост вице-губернатора Владимир Тунгусов начал лоббировать вопрос о передаче двух третей земель находящегося в непосредственной близости от предприятия Центрального парка культуры и отдыха из областной в муниципальную собственность. Принятие соответствующего решения позволило снять с переданных участков статус природоохранных территорий и начать их застройку.
Территория Завода радиоаппаратуры является одной из наиболее перспективных для продолжения жилищного строительства вокруг ЦПКиО. Возможно, что именно с этим связано появление на объекте ООО «Легион-Строй». Его соучредитель Александр Дмитриевич Карпенко одновременно является директором «Дока-Строя». Последнее ранее находилось под управлением аффилированных с окружением Тунгусова застройщиков «НКС-Девелопмент» и РЭД.
Карпенко также принадлежат 40 процентов ООО «Специализированный застройщик “Стандарт”», которое управляется другой крупной уральской строительной компанией – «Астра-Девелопмент».
Однако на пути застройщиков стоит одна пока неразрешимая проблема: на территории радиозавода есть постройки, принадлежащие другим собственникам. Помещения предприятия также арендуют около 100 организаций – от зубных кабинетов и столовой до металлообрабатывающих производств. Уже через несколько месяцев после взятия под контроль территории руководители ООО «Легион-Строй» вошли с арендаторами в конфликт, ограничив им проезд к промплощадкам.
Осенью 2022 года сотрудники ЧОП «Формула Безопасности» (работает под контролем ООО «Легион-Строй») поставили шлагбаум на въезде на территорию завода, потребовав заключить договоры пропускного режима и платить по ним 150 тыс. рублей в месяц. Попыток решить все вопросы путем переговоров новые собственники и их представители пока не предпринимают. А это значит, что обстановка на объекте и дальше будет оставаться напряженной.
«Октагон» направил запросы на получение комментариев конкурсному управляющему Владимиру Тихонову и в Министерство промышленности и торговли РФ. На момент публикации материала ответ на них не получен.