Илона Борисова
проработала в «Аэрофлоте» 19 лет
1 октября этого года «Аэрофлот» уволил меня — практически сразу после того, как я объявила голодовку. Увольнение произошло по совокупности нарушений — это стандартная тактика, которая используется, чтобы избавляться от неугодных.
Компания оформила несколько взысканий. Во-первых, написали, что я самовольно покинула рабочее место — ушла из офиса службы бортпроводников без предупреждения. Во-вторых, появилась в офисе в платье вместо брючного или юбочного костюма. В-третьих, во время одного рейса после подготовки к посадке у пассажира возле аварийного выхода обнаружилась под ногами сумка, чего быть не должно. Таким же способом увольняют сейчас мою коллегу Ирину Щербакову, старшего бортпроводника (36 лет стажа безупречной работы) и члена президиума нашего независимого профсоюза, ей также вменяют совокупность нарушений. У Ирины несколько дел в суде в отношении медицинского центра «Аэрофлота» — там плохо оказывают медицинскую помощь.
За последние годы для коллектива бортпроводников трудовые условия сильно ухудшились. Работать стало практически невозможно, со стороны начальства идет постоянное давление. Например, уже несколько лет нам не повышали зарплату — последний раз индексация проводилась в 2012 году. Сейчас в компании сильная текучка: насколько мне известно, за сентябрь из «Аэрофлота» ушло около 300 бортпроводников.
Если бортпроводник посмеет реализовать свои трудовые права или хотя бы заговорить об этом, он тут же попадет в категорию неугодных.
То же самое произойдет, если бортпроводник посмеет возразить руководству, высказаться негативно о работе авиакомпании в соцсетях или даже просто заявить о том, что ему не нравится форма. У «Аэрофлота» есть понятие о лояльном и нелояльном сотруднике. Лояльный сотрудник — тот, кто готов разбить вдребезги личную жизнь ради интересов компании. Он может в любой день, даже в выходной, спонтанно выйти на работу, не выступает против постоянного изменения графика и терпит психологическое давление со стороны начальства.
Методы давления у «Аэрофлота» разные. Самый популярный — перевод на короткие рейсы. Это очень изматывающая работа, потому что приходится выполнять перелеты в различное время суток — причем время начала и окончания рейсов постоянно меняется. И это хаотичное движение происходит в течение всего месяца: у человека просто стирается ощущение дня и ночи, будней и выходных. Безусловно, это также отражается на физическом состоянии бортпроводника. При этом планирование графика зависит только от работодателя, повлиять на этот процесс никак нельзя. Сколько времени тебе запланируют летать в месяц, столько ты и отлетаешь. Опять же, тебе могут поставить 80–90 часов в месяц, а могут 50 — и в первом случае ты получишь гораздо более высокую зарплату, чем во втором. Но от тебя это совершенно не зависит, а значит, ты не можешь предсказать, сколько заработаешь в том или ином месяце.
Я бы не сказала, что это началось недавно. Мне кажется, что все шло по нарастающей. Но раньше компания хотя бы сдерживала себя в рамках Трудового кодекса, а сейчас уже нет. Например, есть решение Нагатинского суда от 2013 года, где предписывается выдавать работникам их графики за месяц до введения их в действие. То есть 31 декабря — крайний срок, когда у бортпроводника должен быть график за февраль. «Аэрофлот» этого не выполняет — он присылает график работы на следующий месяц с 25-го числа текущего месяца. Кроме того, эти графики не соблюдаются, они выдаются номинально. Фактически выполняемые рейсы не соответствуют этому плану работы.
Часто причиной сокращения зарплаты становятся жалобы от пассажиров. Они рассматриваются предметно и большинство из них признаются обоснованными. При этом сам работодатель не обеспечивает качественный рабочий процесс. В вестибюлях-кухнях самолетов постоянно не работает подогрев полов, и бортпроводники переохлаждаются. Бытовое оборудование, которое используют бортпроводники, постоянно выходит из строя. Например, кофемейкеры регулярно текут, также ломаются электродуховые шкафы, в которых подогревается питание для пассажиров. Приходится постоянно изворачиваться.
Евгения Магурина
уволилась из «Аэрофлота» два года назад
Раньше в «Аэрофлоте» был официальный документ, регламентирующий габариты бортпроводников. Женщины должны были носить одежду от 42 до 48-го размера, а мужчины — от 46 до 54-го. Однажды компания ввела положение об оплате труда, согласно которому женщины, которые носят одежду больше 48-го размера, лишаются части заработной платы — от четырех до восьми тысяч в месяц. Когда это коснулось меня, я пошла решать этот вопрос через суд. Добровольно наш работодатель на диалог не шел: считал, что он прав и может творить, что хочет. Разбирательство длилось около девяти месяцев: в районных судах мы проиграли, но потом Мосгорсуд восстановил наши права. В итоге мы отменили этот документ — правило о том, что бортпроводники должны быть определенных размеров, перестало действовать.
Но это не все проблемы. Бортпроводники были разделены на четыре группы, и от того, в какую группу ты попадал, зависели твои рейсы.
Молодые, худые и красивые летали по всем направлениям, а те, кто не нравился руководству, летали по России, причем ночью или рано утром. И таким выматывающим графиком людей просто вынуждали увольняться.
Сразу после городского суда я уволилась, потому что осознала: больше не хочу работать в этом бардаке. По прошествии двух лет я поняла, что мое решение было правильным. Все, что со мной происходило в последние годы работы, вспоминаю как страшный сон.
Заработная плата бортпроводника настолько завуалирована, что даже тебе самой сложно понять, сколько ты получишь в определенном месяце. Есть, например, такой пункт, как личный вклад. Он зависит от многих параметров: знание английского, налет (количество часов, проведенных в полете. — Прим. ред.) за предыдущий год, отсутствие замечаний от инструктора и так далее. Причем личный вклад — это примерно 15–20 тысяч. И если, например, человек сдал английский на двойку, он автоматически теряет эту надбавку.
Самое ужасное, что этот опыт тут же начинают перенимать другие авиакомпании. Потому что если «Аэрофлоту» можно, значит, и всем можно. Знаю, что авиакомпания Nordwind также поувольняла многих возрастных бортпроводников и инструкторов.
Когда я начинала летать, нормой были 70 часов, сейчас уже 90 — это значит, что за месяц ты можешь сходить на 2–3 длинных рейса и несколько коротких, либо, если тебе не дадут длинные, будешь собирать короткими. И во втором случае ты либо спишь, либо летаешь, либо едешь на работу — это вся твоя жизнь.
До «Аэрофлота» я работала в региональной авиакомпании, и это тоже не самый положительный опыт. Тоже было неуважительное отношение со стороны работодателя, но что еще хуже — техника была очень старая. Из‑за этого мне было по-настоящему страшно идти на работу.
Алина (имя изменено по просьбе героини)
работает в «Аэрофлоте» полтора года
Мы летаем 90 часов в месяц. И хотя зарплата у меня нормальная — около 80 тысяч — я ужасно устаю. Иногда я плачу после рейса от бессилия, потому что ужасно устала. Я могу прилететь домой, а через 12 часов у меня уже новый рейс. За это время можно успеть доехать до дома, пару часов отдохнуть, сходить в душ и снова собираться на работу.
В последний месяц я летала вообще без выходных. Обычно это 11–13 рейсов в месяц. Получается, что в один день у меня рейс, потом день или ночь я отсыпаюсь, и у меня снова рейс. Двух дней отдыха подряд у нас не бывает. И я уже давно не помню, что такое суббота и воскресенье. И проблема не в том, что нужно отлетать 90 часов, — в некоторых авиакомпаниях и больше летают — проблема в том, с какой интенсивностью мы это делаем.
Нас в «Аэрофлоте» около 7000 бортпроводников, мы все разделены на 11 отделений. В каждом есть начальник и замначальника. С недавних пор они начали просить худеть всех, у кого размер больше 46-го. Просить — значит ставить плохие ночные рейсы по России и постоянно делать замечания из‑за внешнего вида.
На каждый рейс мы идем через диспетчерскую: там сидит инструктор, которая проверяет твою готовность к полету. Она не только задает вопросы по безопасности, но еще и оценивает внешний вид: прическу, макияж, маникюр, цвет помады; смотрит, в каком состоянии обувь и форма. Любые нарушения она записывает, и буквально на следующий день тебя вызывают к начальнику отделения, отчитывают, а потом решают твою судьбу. Тебя могут лишить премии, корпоративных авиабилетов, отправить на подготовку или просто полгода ставить рейсы только по России.
По договору нам всем полагается 13-я зарплата — годовая премия. В этом году ее не выдали никому. Сначала они говорили: «У нас «Суперджет» сгорел, денег нет, подождите».
А потом начали ходить слухи, что руководство эти деньги между собой поделило. Вроде как на них уже завели уголовные дела, но я точно не знаю (дело связано с нарушением в 2016–2017 годах правил проведения тендеров на оказание услуг. — Прим. ред.). А еще бывает, что перед квартальной премией они чуть-чуть урезают зарплаты, чтобы потом нам выдать премии.
Я летаю как по России, так и за границу. И каждый месяц мне приходит разная зарплата: в одном чуть больше, в другом чуть меньше. И никто тебе не ответит, почему так произошло. У каждого бортпроводника зарплата рассчитывается индивидуально исходя из множества факторов. И тут тоже встает вопрос о дискриминации: бортпроводница, у которой размер одежды больше 46-го и которая летает только по России, никогда не будет зарабатывать так же, как молодая и худая бортпроводница, летающая за границу.