Акционерные конфликты, за последнее время не обошедшие стороной такие компании, как Enter, Wikimart и Exist.ru, похоже, становятся традицией для российского онлайн-ритейла. По масштабу среди них выделяется борьба за "Юлмарт" — до недавнего времени крупнейший отечественный онлайн-магазин, потерявший свои позиции из-за трений между акционерами. Впрочем, никто не готов признать, что такие конфликты в природе самого бизнеса: по мнению экспертов, проблему скорее можно назвать общей для всех стартапов, у которых в какой-то момент просто заканчиваются деньги.
Причины для пессимизма
"Нет причин для пессимизма. У нас не было больших форс-мажоров, мы не обременены никакими корпоративными конфликтами или долгами",— рассказывал Forbes совладелец "Юлмарта" Дмитрий Костыгин в марте 2014 года. Сглазил: вскоре между акционерами компании развязалась настоящая война с судебными исками и взаимными обвинениями через прессу.
Конфликт в "Юлмарте" отличается масштабом: долгое время компания считалась крупнейшей в российском онлайн-ритейле, но, по оценке агентства "Infoline-Аналитика", в первом полугодии 2016 года уступила лидерство компании Wildberries. Вместо запланированных 65 млрд руб. по итогам 2016 года выручка "Юлмарта" составит лишь 55 млрд руб., говорит Дмитрий Костыгин. И это на фоне роста российского рынка электронной торговли, который по итогам 2016 года достигнул около 900 млрд руб. (рост на 18,4%), по данным Ассоциации компаний интернет-торговли (АКИТ). "Конфликт в "Юлмарте" означает замедление развития одного из самых успешных проектов в e-commerce, а значит, к сожалению, всего рынка в целом",— констатирует сооснователь Data Insight Федор Вирин.
По одну сторону баррикад — сам Дмитрий Костыгин, который через компанию Koshigi владеет 31,6% Ulmart Holdings Limited (UHL; головная компания "Юлмарта"), и его давний партнер Август Мейер, которому через компанию Svoboda принадлежат 29,9% UHL. По другую — Михаил Васинкевич, который через Donna Union Foundation контролирует остальные 38,5%. Как же получилось, что совладельцы "Юлмарта" перестали выносить друг друга?
Период роста
Первый кибермаркет "Юлмарта" — магазин, в котором нет витрин и выкладки товара, но есть терминалы самообслуживания, кассы и склад,— появился в 2008 году на месте склада Ultra на Кондратьевском проспекте в Петербурге. Его открыл Алексей Никитин, который с начала 1990-х торговал компьютерами и вместе с Сергеем Федориновым, ставшим потом гендиректором "Юлмарта", удачно выкупил у обанкротившейся Ultra Electronics ее информационную систему. Заодно партнерам достался бренд "Юлмарт" и доменное имя — изначально это был проект самой Ultra.
Вскоре Алексей Никитин пригласил поучаствовать в бизнесе Михаила Васинкевича, с которым подружился во время занятий йогой. Господин Васинкевич был знаком с Дмитрием Костыгиным, которого, по собственным словам, позвал в "Юлмарт" для поиска инвесторов. Тот предложил войти в бизнес своему партнеру Августу Мейеру. Тогда господа Костыгин и Мейер были совладельцами торговой сети "Лента", но вскоре удачно продали свои доли в ней инвестфондам TPG, "ВТБ Капитал" и ЕБРР за $1,14 млрд.
Как утверждает теперь Дмитрий Костыгин, Михаил Васинкевич получил 15% "Юлмарта" только за то, что познакомил с ним и Августом Мейером Алексея Никитина. "Сам он никаких денег в компанию никогда не вкладывал",— утверждает господин Костыгин. "Никто из партнеров не собирался развивать компанию только за счет собственных средств, ставка делалась на инвесторов и кредиты",— парирует Михаил Васинкевич. По акционерному соглашению "Юлмарта" ни у одного из акционеров нет обязанности инвестировать в компанию — об этом договорились еще на старте, утверждает он. Тем не менее, по словам господина Васинкевича, сам он инвестировал в "Юлмарт" "много миллионов долларов".
Бизнес быстро рос: к 2013 году "Юлмарт" располагал уже тремя центрами исполнения заказов, примерно 30 кибермаркетами, 250 пунктами выдачи и приема и парком в 300 автомобилей. В ассортименте ритейлера было 55 тыс. наименований, а ежедневная аудитория сайта достигла 750 тыс. посетителей. В том же году оборот "Юлмарта", по собственным данным, превысил $1 млрд.
По словам Дмитрия Костыгина, следующими задачами были привлечение стратегического инвестора, выход на биржу и рост выручки до $10 млрд. Продажа акций "Юлмарта" обсуждалась с немецкой Rocket Internet, китайскими Alibaba и JD, говорит господин Костыгин. Согласно копии договора term sheet — основных условий сделки с JD от сентября 2014 года (есть у "Ъ"), "Юлмарт" был оценен в $800 млн, JD планировала вложить $300 млн.
Утрата доверия
У каждого участника конфликта своя версия того, как он развивался. Карты спутало падение курса рубля в ноябре 2014 года, считает Дмитрий Костыгин: в JD свернули переговоры, а развитие "Юлмарта" требовало новых инвестиций. Михаил Васинкевич уверен, что сделка расстроилась по вине партнера. По его словам, господин Костыгин "отказывался от предложений, предполагая размыть долю других акционеров и увеличить свой пакет".
К 2015 году от управления "Юлмартом" отошел Алексей Никитин, а в августе 2015 года его долю консолидировала компания Михаила Васинкевича. Напряжение усилилось, когда акционеры стали обсуждать стратегию на 2016 год. "Дмитрий настаивал на масштабных инвестициях в инфраструктуру и новые продукты, на расширении, я — на том, что сначала необходимо сделать компанию операционно-рентабельной, более привлекательной для инвесторов и не требующей постоянных вложений",— объясняет Михаил Васинкевич. Менеджмент, по его мнению, к этому моменту был "не способен эффективно управлять компанией".
По версии Дмитрия Костыгина, конфликт вызвало то, что "наступило время все договоренности зафиксировать на бумаге". В феврале 2016 года он предложил внести в капитал компании $30 млн, $10 млн из которых должны были вложить Алексей Никитин и Михаил Васинкевич. Последний отказался, утверждает господин Костыгин. Тогда он предложил инвестировать эти средства за него под залог акций, но ответа, по его словам, не дождался. Михаил Васинкевич отвечает, что не исключал возможности докапитализировать бизнес. "Но за этим последовало предложение Костыгина о проведении допэмиссии со смехотворной оценкой компании в $50 млн",— недоумевает он, подчеркивая, что еще в конце 2015 года были предложения об инвестициях в компанию из оценки в $700-800 млн. Господин Васинкевич говорит, что после этого вел переговоры о продаже своих акций с представителями Дмитрия Костыгина и группой "Сафмар" семьи Гуцериевых--Шишхановых, но до сделок не дошло.
Весной 2016 года Михаил Васинкевич обратился за помощью в А1. С тех пор сотрудники инвестподразделения "Альфа-Групп" стали представлять его интересы, сменив в совете директоров юристов из Donna. Для господина Костыгина они не оказались удобными партнерами: он так и не смог решить вопрос назначения нового гендиректора и привлечения финансирования. "Они будто висят на ноге, затягивая процесс и не давая ничего сделать. Цель их, по сути, такая: заставить нас с Августом Мейером выкупить их долю подороже, зато остаться с активом",— сетует он.
В сентябре 2016 года стало известно, что Михаил Васинкевич обратился в Лондонский арбитражный суд с требованием обязать Дмитрия Костыгина и Августа Мейера выкупить его долю "по справедливой цене". Параллельно начались суды и в России. В середине сентября 2016 года Дзержинский районный суд Санкт-Петербурга арестовал имущество Михаила Васинкевича по иску Дмитрия Костыгина, связанному с кредитным соглашением "Юлмарта" и Газпромбанка на 555,3 млн руб., поручителями по которому выступали оба предпринимателя и компании группы. Господин Костыгин переуступил требования по долгу ООО "Балтийская электронная площадка", а то подало заявления о банкротстве ООО "Юлмарт региональная сбытовая компания" и ЗАО "Юлмарт девелопмент". А в ноябре 2016 года предприниматель Олег Морозов, которому господин Костыгин переуступил заем "Юлмарту" в размере 248 млн руб., подал заявление о банкротстве и к НАО "Юлмарт" (владелец доменного имени и товарного знака).
Проблема стартапа
Корпоративные войны уже становятся традицией российского e-commerce. Вспоминается, например, завершившийся в январе 2017 года многомесячный конфликт между акционерами крупнейшего интернет-магазина автозапчастей Exist, завершившийся выходом из бизнеса одного из основателей компании Владислава Доморацкого. Другой пример — разногласия между акционерами интернет-маркетплейса Wikimart, вышедшие в публичную сферу в декабре 2016 года. Сооснователь Wikimart Максим Фалдин тогда фактически заявил о прекращении существования компании, утверждая, что она брошена мажоритарными акционерами — то есть главой совета директоров Финпромбанка Анатолием Гончаровым — и ей грозит банкротство. До тяжелой ситуации довели конфликты и онлайн-ритейлера Enter, за который в числе прочих активов спорили его основатель Максим Ноготков и Группа Solvers Олега Малиса. В январе кредиторы Enter решили ввести в отношении компании процедуру конкурсного производства, общие требования к ритейлеру превышают 11,4 млрд руб.
Может показаться, что сама отрасль предрасположена к корпоративным конфликтам. Но эксперты и участники рынка не готовы с этим согласиться. Происходящее в "Юлмарте" — стандартная проблема стартапов, когда в середине пути оказывается, что акционеры строят разные вещи, считает сооснователь Data Insight Федор Вирин. "Это выглядит странно для компании такого масштаба, но картинка похожая",— уверен он. "Обычно конфликты возникают в ситуации, когда деньги закончились. Вдруг ресурс иссяк, за него приходится бороться с другими акционерами. В этот момент назревает конфликт, который формально может быть вызван ерундовым поводом, например спором о смене гендиректора или об открытии новой торговой точки",— добавляет президент АКИТ Алексей Федоров. По его мнению, российскому бизнесу не хватает медиаторов в разрешении споров. "В мировой практике это удобный, понятный и доступный институт разрешения конфликтов. Большинство конфликтов чисто психологические. А хороший медиатор — это и психолог, и бизнесмен, и авторитетный человек, который приводит стороны к пониманию, что проще и дешевле поступиться частью принципов, но разрешить конфликт, пожать друг другу руки и разойтись",— резюмирует он.
В случае "Юлмарта" такая возможность еще не потеряна. Источники "Ъ", знакомые с ходом конфликта, говорят, что стороны, похоже, наконец близки к соглашению. Впрочем, учитывая характеры конфликтующих, как дело завершится, предсказать по-прежнему невозможно, добавляет один из них.