Представьте, что вы купили квартиру у государства на торгах, а через десять лет к вам приходит иск с требованием вернуть жилье в собственность государства, потому что кто-то в начале 90-х его неправильно приватизировал. Владельцам группы петербургских компаний с Корабельной улицы и представлять не надо. Один за другим Генпрокуратура оспаривает договоры, на основе которых организации были акционированы и обзавелись первым имуществом. В результате акционеры остаются кругом неправы — без денег и без акций. Они рассказали «Фонтанке», почему это опасный прецедент.
Спорная приватизация
В конце октября по требованию заместителя генерального прокурора России Арбитражный суд Петербурга и Ленобласти арестовал акции пяти петербургских компаний («Эфес Северной верфи», «Машиностроение Северной верфи», «Инструмент-СВ», «Норд-Вест СВ» и «Нива-СВ»), которые были основаны в середине 90-х в процессе приватизации «Северной верфи». Саму процедуру передачи государственного предприятия в частные руки ведомство уже ранее оспорило в деле против другой петербургской фирмы — АО «КЦТЛ», которая по решению суда должна перейти в собственность государства. Доводы и требования Генпрокуратуры с тех пор значительно не изменились, разница в деталях: датах, количестве акций, размерах пакетов ценных бумаг. Напоминаем коротко, как было дело.
В 1991 году президент РФ издал указ «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий». Оператором программы приватизации стал Государственный комитет по управлению государственным имуществом (ГКИ). В 1992 году ведомство прислало в правительство РФ предложение приватизировать судостроительный завод имени Жданова — сейчас он известен как «Северная верфь». Предложение было поддержано. Подпись от ГКИ — его главы, Анатолия Чубайса. Подпись с согласием от правительства — первого замглавы Егора Гайдара.
План приватизации «Северной верфи» в декабре 1992 года утвердил Сергей Беляев, председатель комитета по управлению городским имуществом мэрии Петербурга — территориального агентства Госкомимущества РФ. Также под планом стоят подписи рабочей комиссии, куда вошли два заместителя директора и три представителя трудящихся. Они решили, что непрофильные активы предприятия следует обменять на ценные бумаги других акционерных обществ. Что это за общества и каким образом они должны быть учреждены, прописано в проекте реорганизации «Северной верфи». Этот документ в ноябре 1993 года также не остался без визирования представителями высоких уровней власти. Он был согласован зампредом ГКИ Альфредом Кохом и утвержден генеральным директором завода Юрием Боковым (руководил им до 1996 года).
Из проекта следует, что предприятие, насчитывающее 7700 сотрудников, должно было стать холдингом с центральной материнской компанией. Из единой «Северной верфи» выделялись восемь производственных «дочек» и четыре инфраструктурных. Подразделения из первой группы занимались производством — от кораблей до мебели и кухонных моек, из второй — обслуживанием, от технической подготовки производства до энергоснабжения и бытовых услуг.
«В качестве учредителей (этих дочерних обществ. — Прим. ред.) могут выступать только физические лица, как правило, из числа работников того подразделения, приобрести имущество которого намеревается фирма. Допускается по решению собрания учредителей участие и других физических лиц», — говорится в проекте.
Так, в частности, появились АО «КЦТЛ», «Машиностроение СВ», «Инструмент-СВ», «Норд-Вест СВ», «Эфес-СВ» и «Нива-СВ», которые сейчас привлекли внимание прокуратуры. С каждым из них «Северная верфь» заключила генеральный договор, по которому имущество предприятия, отнесенное для него к непрофильным активам, обменивалось на акции созданных компаний. В документах прописаны условия обмена, например сколько акций получает взамен «Северная верфь» и какой доле в каждой компании они соответствуют.
Кто виноват: версия прокуратуры
В 2022 году прокуратура провела проверку приватизации судостроительного завода и по ее результатам обратилась в суд с исками о признании генеральных договоров недействительными и зачислении акций вышеперечисленных компаний на счет Росимущества, то есть в собственность государства. Основания для этого ведомство называло следующие: во-первых, в состав комиссии, которая должна выработать порядок приватизации, не был включен представитель ГКИ; во-вторых, план приватизации предусматривал на заключительном этапе разделение имущественного комплекса на два самостоятельных юридических лица, что противоречит действовавшему тогда закону; в-третьих, приватизация была осуществлена путем преобразования «Северной верфи» в холдинг, а это требовало одобрения антимонопольного органа, которого не было.
Основная претензия связана с тем, что после приватизации доля государства в «Северной верфи» была уменьшена с 60% до 46%. Правда, это произошло в результате продажи на торгах немецкому инвестору 14% акций, находившихся в управлении Фонда имущества Петербурга. Сделка произошла в 1993 году еще до того, как из структуры завода были выделены «дочки» холдинга. Впрочем, потом она была отменена, как сообщил на одном из нынешних судебных заседаний представитель прокуратуры.
Сама прокуратура в деле против КЦТЛ указывала на виновника таких событий: «Преследуя целью скрыть указанные нарушения закона, действуя вопреки интересам Российской Федерации и не имея на то полномочий, председатель комитета по управлению городским имуществом изменил раздел 2 плана приватизации завода, уменьшив количество подлежащих передаче в федеральную собственность ценных бумаг АО «Северная верфь» с 60% до 46%». Фамилия главы не указана, но сопоставить факты несложно — речь о Михаиле Маневиче.
Справедливости ради, список фамилий чиновников, с чьего согласия прошла, как оказалось теперь, незаконная приватизация, им не ограничивается, однако прокуратура предъявляет претензии не к ним, а к действующим собственникам акций. В случае с компаниями «Эфес СВ», «Машиностроение СВ», «Инструмент-СВ», «Норд-Вест СВ» и «Нива-СВ», которые по смыслу и составу акционеров логично объединить в группу компаний, ведомство указывает на недобросовестность первых акционеров, которые в том числе были сотрудниками предприятий.
«До завершения приватизации руководство АО «Северная верфь», действуя недобросовестно из корыстных побуждений, приняло решение раздробить завод и вывести все его имущество на подконтрольные им коммерческие организации, а само общество — ликвидировать, — говорится в исковом заявлении, поступившем в адрес компании «Инструмент СВ». — В связи с тем, что распоряжение Правительства РФ от 11.06.1992 № 1065-р и план приватизации от 10.12.1992 исключали такую возможность, а закон РСФСР от 03.07.1991 № 1531–1 и указы Президента РФ от 29.01.1992 № 66, от 01.07.1992 № 721, от 16.11.1992 № 1392 не допускали изменения способа приватизации государственного предприятия после его преобразования, руководство АО «Северная верфь» разработало проект реорганизации общества под видом создания холдинга».
Генпрокуратура считает, что проектом реорганизации статус дочерних придавался сторонним организациям, которые фактически таковыми не являлись, поскольку «Северная верфь» не учреждала их и не вносила имущество в уставные капиталы. По мнению надзорного органа, единственной целью реорганизации была легализации незаконной схемы «дробления предприятия» путем обмена активов на акции «дочек».
«Реализуя вышеизложенный незаконный план, используя свое положение с намерением причинить вред Российской Федерации и преследуя цель незаконного обогащения в обход законодательства о приватизации, бывший начальник отдела 26 АО «Северная верфь» Комиссаров Б. Д. 17.03.1994 учредил и возглавил АО «Инструмент-СВ»; совместно с другими работниками структурного подразделения завода сформировал уставный капитал <...> на сумму 120 тыс. руб. (неденоминированных); разделил его на 120 акций номинальной стоимостью 1000 руб. (неденоминированных) каждая, распределив их между собой; увеличили количество акций до 4000 шт.», — перечисляют обвинители.
Доводы акционеров
Разбираться в событиях 30-летней давности пришлось нынешним акционерам. Как говорит представляющий их интересы адвокат Юлия Ковалева, совокупная доля акций, принадлежащих сейчас сотрудникам тех самых акционированных предприятий и их наследникам, составляет считаные проценты. Это никак не принижает их интересы, но отстоять свою позицию самостоятельно в суде им трудно.
«У них очень небольшой процент. У кого-то там три, у кого-то пять акций. То есть это ноль и еще два-три нуля после запятой. В совокупности их доля составляет несколько процентов — один-два общей сложности, — пояснила «Фонтанке» адвокат. — Бабушки, пожилые люди приходили на заседания, посидели и сказали, что ничего не могут сделать, и уходили, но в свое время они воспринимали это как некий свой актив».
Прокуратуре приходится разыскивать наследников скончавшихся. Так, например, третье и последнее заседание по делу «Инструмент-СВ» началось с непростого вопроса об установлении местонахождения одной из наследниц. Женщина была зарегистрирована в центре Петербурга, но в последнее время проживала в СНТ. Ни по одному из адресов она не получает уведомления о заседаниях. Со слов председателя садоводства, женщина тяжело болеет и где она находится именно сейчас — неизвестно. Суд посчитал, что все действия по ее розыску были предприняты. Хотя, как утверждают представители ответчиков, в обычных процессах на это уходят месяцы.
Те инвесторы, которых сейчас можно назвать основными владельцами группы компаний, приобрели пакеты акций уже в современной России, в том числе на публичных торгах. Например, 34,78% акционерного капитала «Нива СВ» ушли с молотка в 2019 году за 95 млн рублей, то есть по начальной цене аукциона. Категория торгов — приватизация, деньги по итогам поступили на счет Росимущества. 36,5% акций «Инструмент-СВ» продали на торгах в 2020 году, а затем покупатель перепродал их нынешним акционерам за десятки миллионов рублей. Но эту сделку прокуратура не оспаривает.
Ответчики интересуются, почему тогда не возникает претензий к Росимуществу, которое продало спорные активы. Прокуратура отмечает, что агентство ничего не знало и не могло знать. «Росимущество, если вы посмотрите процедуру приватизации, акционирования предприятий, никогда не было участником тех сделок и тех процедур. <...> Никогда Росимуществу не было известно о той процедуре, которая была проведена, о том, что отошли от постановления правительства, где не предусматривалось создание холдинга», — говорил на заседании представитель прокуратуры.
Что не так со сроком давности
Но собственники утверждают, что они тоже не знали и не могли знать о возможных проблемах с приватизацией. И считают, что даже если так, законный срок исковой давности уже истек. Согласно п. 2 ст. 196 ГК РФ, если нарушение права произошло до 1 сентября 2013 года, срок исковой давности составляет 10 лет, и следовательно, истекает 1 сентября 2023 года. А иски прокуратуры к группе компаний были поданы 24 октября 2023 года.
Адвокат Юлия Ковалева говорит, что данная норма Гражданского кодекса была введена как раз для того, чтобы избежать бесконечного пересмотра правоотношений и поставить срок отсечения, после которого уже ничего пересмотреть нельзя. «Инициатива была в том, чтобы все участники гражданско-правового оборота спали спокойно. Мы не можем отвечать за тех, кто приватизацию проводил, — говорит она «Фонтанке». — Тебе кажется, что государство, пуская в оборот те или иные активы, провело как минимум какую-то правовую экспертизу. Казалось бы, что может быть более железобетонным, но нет!»
Позиция прокуратуры отражена в мотивировочной части решения суда по уже рассмотренному делу «Норд-Вест СВ»: «В настоящем деле начало течения срока исковой давности следует исчислять с момента, когда Российская Федерация в лице своих исполнительных органов узнала или должна была узнать о допущенных при приватизации завода нарушениях и о том, в чьем незаконном владении находится выбывшее помимо ее воли имущество».
Ведомство ссылается на п. 5 Постановления Пленума ВС РФ № 43 от 29.09.2015. В нем говорится, что при обращении в суд прокурора начало течения срока исковой давности отсчитывается от момента, когда о нарушении своего права узнало или должно было узнать лицо, в интересах которого подано такое заявление. Проверку провели в 2022 году, а значит, срок не пропущен.
Юлия Ковалева называет это «резиновым сроком исковой давности» и отмечает, что при таком подходе «можно пересмотреть в приватизационных делах что угодно и когда удобно». По схожему принципу за последние три года по всей России прокуратура успешно истребовала акции таких ранее приватизированных предприятий, как Соликамский магниевый завод, «Коммерческий центр, транспорт и лес» (КЦТЛ), Ростовский оптико-механический завод, Сясьский целлюлозно-бумажный комбинат, «Метафракс Кемикалс» и «Волжский оргсинтез».
«Мы прекрасно понимаем, каким именно образом рассматриваются иски прокуратуры. Мы видим дела, которые были до этого рассмотрены, но в то время, когда они рассматривались, не истек ограничительный срок до 1 сентября 2023 года. По сути, наше дело рассматривается вновь, таких дел еще не было, мы создаем судебную практику. Мы на сегодняшний день видим, что эту норму (п. 2 ст. 196 ГК РФ. — Прим. ред.) все игнорируют, не видят, не читают, но она существует. Мы намерены отстаивать свои права вплоть до Конституционного и Верховного суда», — заявила Ковалева на заседании по «Инструмент-СВ».
Тем не менее на судью это, кажется, значительного эффекта не произвело. Для вынесения решения она удалилась из зала на 40 секунд, а после удовлетворила требования прокуратуры в полном объеме, постановив зачислить акции «Инструмент-СВ» на счет Росимущества. Аналогичная судьба ранее постигла две компании — «Норд-Вест СВ» и «Эфес-СВ». Следующие заседания по делам «Машиностроение СВ» и «Нива-СВ» назначены на 13 декабря.
Промышленный кластер
Один из моментов, на который обращала внимание прокуратура в исковых заявлениях, — ликвидация трех юрлиц из группы компаний. Речь о «Мебельной фабрике», «Инструменте» и «Ниве». Они ликвидируются с 2022 года. По мнению надзорного ведомства, это связано с проверкой. Якобы собственники решили побыстрее закрыть компании и вывести их имущество. Предприниматели это отрицают и мотивируют реорганизацию масштабными планами по созданию технопарка.
«Идея связана с консолидацией активов на одном из обществ, ООО «Петербургские отельеры», чтобы ими было удобнее управлять и платить налоги. [У нас были планы] с участием государства на уровне Законодательного собрания получить льготы на использование данного имущества, развивать бизнес, промышленный кластер. Почему-то прокуратура решила, что такие действия по созданию технопарка — это недобросовестное поведение», — говорил в суде представитель ответчиков.
Как сообщил другой представитель компаний «Фонтанке», идея создания промышленного кластера у акционеров возникла еще в 2020 году, когда предприятия оказались вынуждены выживать, потеряв крупного заказчика. Общий объем их портфеля производственных объектов составляет 60,6 тыс. кв. м. Его планировали передать «Петербургским отельерам», а пустые юрлица ликвидировать. Затем единая компания должна была сменить название на «Промышленное развитие инновационно-технологических отраслевых компаний» (ПРИТОК). Провести реорганизацию планировали в 2022–2025 годах. Производственные мощности собирались заселить различными производственными предприятиями, часть из которых уже сейчас работает на них.
Только для того надо было выкупить доли акций у других действующих акционеров, в частности у «Северной верфи», которой на момент составления плана принадлежало 38,65% акций «Эфес» и 44,28% «Машиностроения». «Этот этап наиболее затратен по времени, так как существует длительная процедура перевода активов в непрофильные, оценка пакета акций и его дальнейшая продажа (по аналогии с процедурой в отношении пакета акций АО «Эфес-СВ»)», — говорится в плане создания технопарка.
Уставный капитал фирмы «Петербургские отельеры» составляет 170 млн рублей. Как ранее писала «Фонтанка, она в равных долях принадлежит предпринимателям Борису Гринбергу и Тимуру Абдурахманову. Также им с 2014 года принадлежит «НПО Топаз», имеющее доли в акционерном капитале компаний с приставкой «СВ».