«Стоять всем!» — кричит охранник с дубинкой в руках. Мигранты стоят вдоль корпуса «Г» многофункционального миграционного центра в поселке Сахарово (70 километров от МКАД): кто-то присел на бордюр от усталости, а кто-то прячется в тени от обеденного солнца. Молодой и «зубастый» чоповец время от времени патрулирует территорию центра и поднимает всех на ноги.
На крыльце корпуса «Г», где проходит тестирование по русскому языку (одно из важнейших условий получения патента на работу), стоит охранник. Рядом с ним кучкуются около 10 мигрантов. Чоповец произносит заветный пароль: «Деньги приготовили?» — и впускает их на территорию брезентового павильона. Несмотря на то что я стою в середине очереди, меня откидывают в самый конец. «Сначала пройдут люди из компании, потом — вы», — отрезает светловолосый мужчина, координирующий группу.
Позже на крыльце появляется сотрудница центра, одетая в униформу. Она, облокотившись о металлические ограждения, неспешно курит сигарету и прокручивает ленту в «Одноклассниках». Любопытный и неплохо говорящий по-русски мигрант из Узбекистана не упускает момента, подходит к ней и завязывает разговор. Как выясняется, в тесте по русскому языку содержится всего 20 вопросов, а на выполнение задания отводится 40 минут. «Ну вы что, не знаете, кому принадлежит фраза «Отступать некуда — позади Москва?» — кокетливо улыбается сотрудница центра. — Не получится — сдадите еще раз. Вон, один ваш соотечественник сдал экзамен с 23-й попытки. Ему даже какой-то подарок подарили». К слову, стоимость экзамена по русскому языку в миграционном центре составляет 600 рублей. Но за каждую новую попытку мигранту приходится платить по новой.
В очередной раз, когда охранник выглядывает из павильона на улицу, он неожиданно просит меня покинуть территорию — сначала спокойным голосом, затем — на повышенных тонах. Чоповец объясняет, что стоять у здания, как и сидеть на корточках, запрещают «правила вышестоящих инстанций» (для этого имеется специально отведенный загончик). Я пытаюсь вступить с ними в дискуссию, хотя мигранты меня не поддерживают, а, наоборот, пытаются оттащить от «спорного» места («Землячка, пойдем отсюда, зачем тебе проблемы?»).
«Не ставьте никаких галочек»
Единственное средство распространения информации среди мигрантов — сарафанное радио. Если подойти к одному из них и с грустным выражением лица пожаловаться на «трудности перевода», то он обязательно свяжет тебя с человеком, который «решает все вопросы».
«Гарантия — 100 процентов», — уверяет меня голубоглазый парень по имени Рома, переехавший недавно из Луганска. Через несколько секунд к нему сбегаются мигранты и без зазрения совести кладут в ладонь 3500 рублей. Кто-то из них вполне разумно просит предприимчивого парня «не палиться и отойти в сторону». Но пренебрегающий осторожностями «новоросс» продолжает обрабатывать меня: «Если вы никогда не сдавали экзамен по русскому языку и вас нет в базе, то я смогу помочь. Я здесь не первый день работаю, доверьтесь мне».
Рома диктует мне номер своего телефона, просит позвонить ему в воскресенье, обещает сообщить дату и время, когда нужно будет подъехать в центр и пройти тестирование. «Не переживайте, я с вами не буду туда заходить. Вы войдете в корпус вместе с группой, выйдите оттуда и сразу же получите сертификат», — успокаивает меня «решала».
Неподалеку от корпуса «Г» у меня завязывается разговор с Асланом из Туркменистана. Парень досадует, что его подвели соотечественники, которых он привез в центр. «Я им нормально объяснил: не ставьте никаких галочек. А они, дураки, взяли и нажали на какие-то кнопочки (экзамен проходит за компьютером. — Д. Х.)». Аслан дает мне номер фээмэсника Олега, который сидит в одном из московских офисов и знает, как безболезненно получить готовый патент.
Ради эксперимента я звоню одному из таких «решал» и прошу за деньги сделать сертификат «работникам моей строительной компании». Четыре 18-летних парня, которые не говорят и не понимают по-русски, в назначенный час заходят в корпус «Г». Там сотрудницы центра подсказывают им кнопки с правильными ответами, а через 40 минут выдают сертификат о знании русского языка — абсолютно непрезентабельную, отпечатанную на принтере бумажку (даже подпись и печать не являются оригиналом).
Координатор одной узбекской группы дворников сообщает, что система эволюционировала с начала года. «Еще в январе можно было заплатить за так называемую «консультацию по русскому языку» 2500 рублей и получить гарантированный сертификат, — рассказывает он. — Потом правила изменились: нужно было отправить SMS с контактными данными мигранта и спустя некоторое время прийти за готовым сертификатом. Сегодня все вопросы решают уличные посредники».
Отличительная особенность миграционного центра в Сахарове от других организаций, принимающих экзамен, — это отсутствие устного и письменного экзамена (наличие теста на говорение и письмо как составляющих частей экзамена прописано в приказе Минобрнауки). Почему-то московские власти решили, что мигрантам необязательно говорить по-русски. К тому же в Сахарове не проводятся никакие разъяснительные консультации и инструкции перед экзаменом. Похоже, здесь утрачивается смысл, заложенный в само название экзамена указом, которым он был введен, — Указ Президента РФ № 602 «Об обеспечении межнационального согласия».
Чисто политическое решение
Прямо перед каникулами, 3 июля 2015 года, депутат Госдумы от «Единой России» Ирина Яровая адресовала вице-премьеру Игорю Шувалову, курирующему в правительстве миграционную политику, проект Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ». Этот документ, как утверждает его автор, направлен на совершенствование миграционного законодательства.
Новые поправки к закону пока еще не направлены в Госдуму, но уже гуляют среди избранных экспертов. Большая часть участников рынка, предоставляющих услуги мигрантам, о существовании законопроекта и не подозревает.
Главным предметом разногласий среди экспертов «Новой газеты» является экзамен по русскому языку. Дело в том, что, по действующему законодательству, мигрант может пройти комплексный экзамен по русского языку, знанию истории России и основ законодательства и получить сертификат федерального образца. Однако только г. Москва и еще около 7 регионов, будучи субъектами Федерации, воспользовались своим законным правом и ввели в оборот так называемый «региональный» экзамен. Разница в том, что сертификат федерального образца выдается на 5 лет и стоит около 5 тысяч рублей, а регионального — на 1 год и действует исключительно на территории субъекта, выдавшего документ (его цена в Москве, например, составляет 600 рублей).
Согласно свежим поправкам к закону, Яровая предлагает «в целях смягчения избыточных обременений» увеличить срок действия обоих сертификатов — до 10 лет.
Подобная инициатива, с одной стороны, упрощает жизнь мигранта и с другой — обессмысливает саму суть «критерия отбора». Сегодня для получения сертификата требуется элементарный, первый из шести уровней владения языком (800 слов), предназначенный для решения самых простых коммуникативных задач. Эксперты единогласно утверждают: мировой опыт показывает, что столь низкий уровень владения языком может быть утерян в случае нахождения вне языковой среды более 2 месяцев.
«С профессиональной точки зрения я отношусь к данной инициативе отрицательно, — говорит заместитель руководителя Центра языкового тестирования Института русского языка имени А.С. Пушкина Елена Шаманюк. — Если мигрант будет находиться за пределами России в течение 3 лет, то произойдет полная потеря знаний. Десятилетний срок действия сертификата не имеет никакого научного обоснования. Это чисто политическое решение».
Президент Российской академии образования Людмила Вербицкая считает, что «целесообразно» выдавать сертификат о знании русского языка на 5, а не на 10 лет. «К сожалению, приезжающие к нам работать мигранты часто очень слабо владеют языком, это вызывает массу проблем; за время работы их уровень владения языком практически не меняется», — говорит она.
Всеобщее право
Сегодня право на проведение экзамена по русскому языку для мигрантов имеют только 5 вузов: МГУ имени Ломоносова, Санкт-Петербургский государственный университет, Российский университет дружбы народов, Институт русского языка имени Пушкина, Тихоокеанский государственный университет. Это значит, что в свое время они подали заявку и прошли кастинг в Министерстве образования.
Яровая предлагает расширить список вузов и ввести всего два критерия отбора. Она считает, что все государственные вузы, подготавливающие студентов по специальности «Филология», должны иметь возможность принимать экзамены у мигрантов. При этом депутат умалчивает о критериях отбора для организаций, проводящих экзамен по региональным процедурам (перечень этих организаций, а также порядок и стоимость проведения экзамена устанавливает региональное правительство). То есть получается, что любой субъект России может отправить мигранта сдавать экзамен по русскому языку в детский сад или школу.
Например, в Пензенской области такие экзамены уже проводятся в техникумах и промышленных колледжах. А во Владимирской области и вовсе не стали церемониться и придумали свои правила. Там не принимают сертификаты, выданные в РУДН, «на основании постановления администрации Владимирской области» (в редакции имеются жалобы мигрантов). Местная власть направляет всех мигрантов в организации, которые имеют исключительную монополию на проведение тестирования по русскому языку. Среди них — Владимирский государственный университет, Муромский институт, Покровский филиал МГГУ имени М.А. Шолохова, Региональный центр подготовки кадров ОАО «Ковровский электромеханический завод», отдел ФГУП «Паспортно-визовый сервис» ФМС по Владимирской области и ООО «Мигрант».
Шаманюк из Института Пушкина объясняет, почему именно 5 федеральных вузов попали в список Министерства образования. «Логика отбора понятна, — говорит эксперт. — Именно эти учреждения разработали в 90-е годы систему тестирования русского языка как иностранного». Вербицкая, в свою очередь, уверена, что нельзя разрешать всем вузам принимать экзамен по русскому языку и выдавать сертификат. «Указанные 5 вузов имеют соответствующие программы, материалы, квалифицированных специалистов, которые являются авторами соответствующих методик и требований», — отмечает она.
Монополия на посредничество
Очевидно, что 5 вузов не могут обслужить всю страну (съездить в отдаленные деревни и провести там экзамен), а мигранты — позволить себе финансовые расходы на поездку в Москву. Для этого была придумана легальная схема сотрудничества с фирмами-посредниками (по закону головной вуз имеет право делегировать часть своих функций партнерам).
Вузы, аккредитованные Министерством образования, разрабатывают экзаменационные задания, проверяют результаты, оформляют сертификаты, ведут федеральную базу данных о выданных сертификатах для ФМС России, заключают с такими компаниями договор — разрабатывают и предоставляют им все необходимые методические материалы и получают за это небольшой процент от общей стоимости сертификата. Сама же организация-партнер отвечает только за организацию экзамена: собирает группу, нанимает инструкторов, которые погружают мигрантов в правила проведения экзамена, и следят за их соблюдением, находит помещение, снимает процесс проведения экзамена на видеокамеру и направляет результаты тестирования вместе с видеозаписью в вуз. Там представленная информация проверяется специалистами по русскому языку и, в случае удовлетворительного результата, изготавливается сертификат гособразца.
Таким образом, РУДН, Институт имени Пушкина, МГУ, СПбГУ и ТОГУ сегодня сотрудничают с 350 организациями-партнерами. Девяносто процентов из них — это образовательные государственные и частные организации (к примеру, языковые школы, колледжи).
Яровая считает, что участие фирм-посредников (так она называет образовательные организации, задействованные в экзамене) в указанной деятельности должно быть исключено. Для этого она предлагает сделать единственным законным посредником «уполномоченную субъектом организацию» (для московских мигрантов — это Миграционный центр в Сахарове). К слову, экзамен там уже проводит Институт открытого образования, которому центр предоставляет свою площадку. Очевидно, если закон будет принят, то объем работы вузов резко сократится. Так, например, с января по сегодняшний день РУДН выдал 500 тысяч сертификатов, а Институт русского языка имени Пушкина — 440 тысяч.
Директор проектов фонда «Добрососедство» и ответственный секретарь общественно-консультативного совета УФМС по Москве Юрий Московский понимает, но не разделяет логику расширения списка вузов, принимающих экзамен. «Мигрантов, желающих пройти тестирование, очень много, но с водой можно выплеснуть и ребенка. Нужно усиливать механизмы контроля за действиями экзаменационных центров, а не создавать новые, которые могут не отвечать требованиям качества и превращать процесс в профанацию. Я понимаю, что централизация услуг в Миграционном центре необходима из-за его «недозагрузки», но как любая монополизация — она вредна», — заключает эксперт.
Вице-президент центра адаптации мигрантов «Надежда» Ольга Косец опасается, что новые поправки к закону нарушают антимонопольное законодательство. Они могут оставить рынок без конкуренции и усложнить тем самым жизнь мигранта. «Сейчас мигранты могут получить услуги по цене и качеству, которые регулирует рынок через разнообразные предложения (вузы, миграционные центры, НКО, землячества), а при предполагаемой «зачистке» этого поля останется лишь один исполнитель с одной организацией по оказанию услуг. Я считаю, что эта ситуация создаст почву для коррупции, снижения качества и повышения стоимости услуг», — резюмирует она.