Сегодня Пригожин заявил об обращении к генпрокурору РФ с просьбой провести проверку в отношении YouTube и рассмотреть вопрос о признании деятельности компании Google нежелательной. До этого он раскритиковал владельцев крупных предприятий Белгородской и Курской областей, которые не дают сотрудникам отпуск для обучения навыкам обороны на базах ЧВК «Вагнер». Пригожин ворвался в российскую политику на фоне неудач в проведении СВО. Теперь его выходящий за рамки законов, проникнутый духом чрезвычайщины эпатаж одобряется частью населения и пугает элиты. А эксперты гадают, кем на самом деле является этот успешный предприниматель и что означает резкий рост его активности: это пиар на войне, очередной проект Кремля, военизированная тоталитарная секта или претензия на перезагрузку политического поля России?
Пригожину 61 год. Он родился и вырос в Ленинграде, окончил спортивную школу-интернат. В 1981 году был приговорен к 13 годам лишения свободы по ряду уголовных статей (кража, разбой, мошенничество). Выйдя на свободу в 1990-м, поступил в Ленинградский химико-фармацевтический институт и занялся бизнесом – сначала мелким (продажа хот-догов), потом более крупным (строительство, элитные рестораны, сеть кафе, кейтеринг и прочее), а затем – информационными, военными и культурными проектами.
«Контракт с Родиной. Контракт с совестью»
Если обратиться к прямой речи Пригожина и посмотреть на реализуемые им проекты, создается впечатление, что он является фронтменом национально ориентированной, ответственной элиты, пытающейся взять на себя часть нагрузок, которые испытывает государство. Он пришел в медийно-пропагандистскую сферу сразу после попытки устроить цветную революцию (события на Болотной) и создал ЧВК «Вагнер» в ответ на переворот на Украине. Сегодня его информационные ресурсы продвигают позицию российского государства, а «музыканты» воюют в Донбассе.
Миссия открытого им в Петербурге «ЧВК Вагнер Центра», как сказано на сайте, – «обеспечение (бесплатно) комфортной среды для генерации новых идей с целью повышения обороноспособности России, в том числе информационной». То есть преодоление технологического отставания России. А девиз ЧВК «Вагнер», озвученный в проспонсированном Пригожиным фильме «Лучшие в аду», звучит так: «Контракт с компанией, контракт с Родиной, с совестью, и мы будем исполнять его до конца. Живыми или мертвыми». За такой подачей информации чувствуется рука опытного пиарщика.
Вид на здание «ЧВК Вагнер Центра». Проект основателя частной военной компании Евгения Пригожина предлагает площади для бесплатного размещения проектировщиков, изобретателей, специалистов в сфере IT, экспериментального производства и стартап-пространств с целью повышения обороноспособности России, в том числе информационной.
Вид на здание «ЧВК Вагнер Центра». Проект основателя частной военной компании Евгения Пригожина предлагает площади для бесплатного размещения проектировщиков, изобретателей, специалистов в сфере IT, экспериментального производства и стартап-пространств с целью повышения обороноспособности России, в том числе информационной.
Одновременно с этим бизнесмен посылает обществу очень правильные и злободневные месседжи: «Война – это совместное творчество военных, политиков, промышленников и народа», «Нам предстоят тяжелые годы, но это не значит, что они будут несчастными. Мы должны начать работать на могущество страны, чтобы она могла себя защитить», «Дело <...> идет к моменту истины, когда нужно будет принять решение, за кого ты: за американизированный гламур или за свой русский народ».
Но известность Пригожина растет не потому, что он делает полезные для страны дела и призывает объединиться для отражения грозящей ей опасности, а за счет связанных с его именем скандалов, которые вступают в резонанс с вербальными (зачастую достаточно грубыми) атаками предпринимателя на вороватых, некомпетентных чиновников, жирующих бизнесменов, бездействующее региональное начальство и неспособных реализовать цели СВО военных.
Игра на обострение ради пользы дела
Начавшаяся больше года назад война Пригожина с губернатором Санкт-Петербурга Александром Бегловым отличается от подобных конфликтов между региональной властью и местным бизнесом постоянно нарастающим накалом. На минувшей неделе предприниматель конкретизировал претензии к петербургской власти в списке из 80 «неудобных» вопросов, подготовленных к прямой линии с главой культурной столицы. В результате мероприятие было перенесено на неопределенный срок.
На фоне проблем, возникших в Петербурге во время проведения частичной мобилизации, предприниматель перешел к действиям, которые могут иметь юридические последствия. Подал в Генеральную прокуратуру два заявления с просьбой провести проверку по возможному факту создания Бегловым организованного преступного сообщества с целью разграбления госбюджета и оценить действия губернатора, уточнив наличие в них признаков государственной измены.
Некоторые эксперты считают, что, выдвигая такие обвинения, Пригожин «позволяет себе слишком много». Другие убеждены, что он создает опасный прецедент, который «может стать примером для многих состоятельных людей в регионах», то есть де-факто провоцирует конфликты, разрушающие устойчивость государственной системы. Но сам возмутитель спокойствия демонстрирует уверенность в том, что, атакуя губернатора, он делает полезное для города и страны дело.
Аналогичными соображениями, судя по всему, объяснялась и критика действий военных в ходе СВО, которая, если верить американской газете The Washington Post, стала предметом специального доклада разведки США. Но эта тема была закрыта Пригожиным после назначения командующим генерала Сергея Суровикина, который, по словам бизнесмена, «может действовать в сложившейся обстановке исходя из тех возможностей, которые у него есть, и опираясь на ту ситуацию, которая ему передана предшественниками, а передана она, мягко говоря, не в лучшем виде».
Пилотный проект или операция прикрытия?
Гораздо более интересно обстоят дела с обвинениями Пригожина в адрес крупных предпринимателей (олигархов). Упрекая их в безответственности и бездействии, он на разные лады повторяет одну и ту же мысль: в стране есть огромное количество бизнесменов, имеющих «те же деньги, тот же статус, те же возможности», что и он, и, если каждый из этих людей перестанет думать о своих особняках в Каннах и на Рублевке и займется общественно полезным делом, «страна будет в полной гармонии и безопасности».
Поскольку все это говорится в прямой привязке к СВО, естественно предположить, что Пригожин возмущается тем, что олигархи не следуют его примеру, не создают свои ЧВК, а продолжают жить по принципу «война и мобилизация – это для народа, а элиты будут наслаждаться жизнью как ни в чем не бывало».
Отдельный вопрос – являлось ли создание ЧВК «Вагнер» личной инициативой Пригожина или это был одобренный государством пилотный проект, ориентированный на дальнейшее тиражирование.
Судя по тому, что «музыканты» воевали в Сирии, а сейчас в их состав набирают заключенных, которым через полгода службы гарантируется помилование, деятельность компании согласована с руководством страны. Да и сам Пригожин несколько раз давал понять, что его действия не противоречат политике, проводимой президентом.
При этом его ЧВК уже который год работает в «серой зоне». Судя по публикациям в открытых источниках, существует некий регламент, определяющий его взаимодействие с Министерством обороны и Генштабом. В частности, они могут привлечь «музыкантов» к решению конкретных задач, но только с согласия владельца компании. Такое положение дел не устраивает армейское командование, которое лоббирует принятие закона о ЧВК, подчиняющего компании ему, а бизнесмен всячески противится этому.
Но, если изначально речь шла о тиражировании опыта «Вагнера», такой закон действительно нужен, и промедление с его согласованием может быть оправдано тем, что бизнес не спешит следовать примеру Пригожина.
Отсюда его гневные инвективы в адрес «безответственных» элит.
Но возможен и другой вариант: часть крупного бизнеса включилась в создание своих ЧВК, но не хочет афишировать это из-за санкций, а череда скандалов, связанных с «Вагнером», и медийная демонизация его владельца являются операцией прикрытия этой деятельности.
Аналогичным образом могут обстоять дела и с формированием региональных подразделений. Сегодня в центре внимания находится деятельность в этом направлении главы Чечни Рамзана Кадырова. Но никто точно не знает, что стоит за его агрессивным пиаром – выросшие политические амбиции, согласованная с Кремлем пропаганда дружбы народов России или создание информационного шума, за которым невозможно разглядеть, что происходит в других регионах. Не случайно же в пабликах разгоняется мем про «боевых бурятов Путина».
Брутальность альтернативного права
Бороться с безответственными, нелояльными своей стране элитами Пригожин предлагает путем лишения их возможности заниматься бизнесом (экспроприация, национализация?) и «применения к ним сталинских репрессий». Еще более жестко он относится к предателям и дезертирам из числа военных. В июне этого года, когда стало известно, что часть контрактников отказалась принимать участие в СВО, он призвал отменить мораторий на смертную казнь.
Как известно, такое решение принято не было. Но в августе в видеоролике из колонии «человек, похожий на Пригожина», вербуя заключенных для службы в «Вагнере», предупредил, что по действующим в ЧВК правилам дезертиров расстреливают. То есть к сомнительной с точки зрения закона практике привлечения осужденных к участию в боевых действиях добавилось присвоение права на применение высшей меры наказания, запрещенной в стране. Картину дополнил ролик с кувалдой, которой якобы казнили одного из дезертиров.
Существует множество версий, касающихся происхождения этой записи и целей ее вброса. Но в конечном счете они не имеют значения. Гораздо важнее другое: обществу была предъявлена картинка, подтверждающая ничтожность действующих законов и наличие в стране де-факто действующего альтернативного права. При этом сам Пригожин опроверг свою связь с этой провокацией («Кувалда – это не мой метод»), но в то же время одобрил такие действия и сделал это в достаточно грубой форме («Собаке – собачья смерть»).
Эти истории добавили брутальности образу владельца «Вагнера» и напугали определенные слои общества, которые вдруг осознали, что в стране есть не только люди, готовые поддержать подобные расправы, но и силы, способные их осуществлять. Транслируя эти страхи, эксперты наполнили медийное пространство прогнозами о грядущих репрессиях, гражданской войне, перевороте, который могут устроить «музыканты», если соберутся на Болотной, и новом 1937 годе, который готовит Владимир Путин, якобы попавший под влияние Пригожина и Кадырова.
Опасность стихийного радикализма
Воюющая страна имеет полное право и даже обязана защищаться от людей, действия которых ослабляют ее в ситуации внешней опасности. Это понимают многие. Поэтому, если бы, начиная СВО, президент объявил о введении более жестких мер в отношении дезертиров, саботажников, коррупционеров и предающего свою страну бизнеса, такое решение могло сработать на повышение ответственности и внутренней дисциплины, а значительная часть общества приняла бы его как должное.
Если власть не делает таких шагов, появляется феномен Пригожина, который обкатывает экстраординарные меры в рамках своей ЧВК, то есть за пределами правового поля, заявляет, что «сейчас время не закона, а действия», накачивает и без того существующую классовую ненависть, продвигая антиэлитный тренд, – и все это на фоне чуть ли не ежедневных призывов к репрессиям и расстрелам, звучащих на федеральных каналах.
Какими бы соображениями ни руководствовались Пригожин, Владимир Соловьев и другие сторонники радикальных мер, объективно они работают на появление партии «чрезвычайных мер» и формирование в обществе запроса на репрессии в отношении олигархов и прочих «врагов народа», в список которых может попасть кто угодно.
Пока, если верить соцопросам, подавляющее большинство российских граждан не склонно к радикализму. Но если разбуженный войной и вдохновленный примером вседозволенности народ начнет всерьез требовать справедливости и крови предателей, дело действительно может дойти до массовых репрессий и расстрелов. И сегодня невозможно предсказать, какие страты общества станут главными жертвами разгула чрезвычайщины.