Проекты и стартапы, связанные с исследованиями генома, интересны инвесторам и крупным компаниям. В октябре биотехнологическая компания 23andMe, предлагающая услуги по расшифровке генов и выявлению предрасположенности к ряду заболеваний, объявила о получении $155 млн от инвесторов, в числе которых – Fidelity Management & Research Company, Casdin Capital и WuXi Healthcare Ventures. Общая сумма инвестиций в компанию выросла до $241 млн. Сейчас стоимость 23andMe, по оценке Forbes, составляет $1,1 млрд. Для соосновательницы компании Анны Войжитски успешный инвестраунд был особенно важен — помог укрепить веру в себя и в перспективы проекта.
Запускался бизнес при поддержке Google, сооснователь которой Сергей Брин (№ 20 в списке Forbes) на тот момент был женат на Войжитски. Она родилась в 1973 году в семье физика Стэнли Войжитски, окончила школу в Пало-Альто. Замуж за Брина вышла после восьми лет знакомства – ее сестра Сьюзен сдавала основателям Google тот самый легендарный гараж, где стартовала будущая корпорация. В 2006 году Анна Войжитски и Линда Эви основали компанию 23andMe (23 пары хромосом содержится в здоровой клетке человека).
В 2013 года брак с Брином начал рушиться из-за романа супруга с сотрудницей (супруги развелись официально в мае 2015 года). В дополнение к личной драме, которую переживала тогда Анна, начались проблемы в ее компании. Когда Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) предписало ей приостановить предоставление клиентам результатов генетических тестов, компания едва не закрылась.
Одним из факторов, поставивших компанию под угрозу краха стало то, что ее покинул главный менеджер по взаимодействию с госорганами. А начальник по маркетингу, новичок в компании, тем временем взялся за подготовку мощной рекламной кампании. «Мы тогда кое-что упустили из внимания», – признает Анна Войжитски, сооснователь и исполнительный директор 23andMe.
Это еще мягко сказано. Войжитски была уверена, что FDA полностью вовлечено в процесс и в курсе предстоящей рекламной кампании 23andMe. Однако она ошибалась. В ноябре 2013 года FDA направило в компанию суровую отповедь, где уведомляло, что в управлении с мая не общались с представителями 23andMe, и что если за это время клиенты получили какие-либо результаты генетических тестов, имеющие отношение к из здоровью, это нарушение закона. На планах по расширению бизнеса можно было ставить крест. Надо сказать, что у идеи предоставления частным лицам персональной генетической информации существует множество противников как среди чиновников, так и среди врачей. Многие опасаются, что генетические данные (в том числе неверно интерпретированные) могут быть использованы во вред.
Чтобы продержаться на плаву, 23andMe занялась разработкой лекарственных препаратов и начала сотрудничать с исследовательской корпорацией Genentech. Войжитски пригласила Ричарда Шеллера, руководителя по исследователям и разработкам Genentech, возглавить новое направление. Даже один препарат, пользующийся хорошим спросом, мог принести больше выручки, чем генетическое обследование каждого взрослого американца за $99.
В феврале 2015 произошел долгожданный прорыв — 23andMe получила разрешение FDA на проведение тестов для проверки родителей на наличие гена, вызывающего у детей синдром Блума (его признаки – маленький рост и проблемы с кожей). Войжитски надеется скоро получить от FDA разрешения и по некоторым другим тестам. «Быть единственной компанией, прошедшей одобрение FDA, и получить прямой доступ к клиентам – это дорогого стоит,» — говорит она. На некоторых из этих клиентов, намекает она, можно заработать больше, чем $99.
Конечно, разрабатывать лекарства непросто, но убеждать миллионы людей делать генетические обследования – еще тяжелей. Но Войжитски сдаваться не собирается. «Это многолетняя мечта – поставить генетику на службу каждому человеку, массовому потребителю, – говорит Анна. – И первый шаг к воплощению этой мечты мы сделали». Она убеждена, что доступность расшифровки генетического кода преобразит всю систему здравоохранения. И врачи, и пациенты смогут использовать генетическую информацию для более точной диагностики и лечения, все препараты и их дозировка будут подбираться индивидуально. (В это верит не только она — в ноябре Yandex Data Factory, занимающаяся обработкой «больших данных», совместно с фармацевтической компанией «АстраЗенека» и Российским обществом клинической онкологии RUSSCO объявили о запуске платформы RAY для обработки и хранения данных геномного секвенирования — Forbes). Тем более, что уже 900 000 человек дали 23andMe свое согласие на использование их генетических данных для исследования.
«2015 год определенно выдался более удачным, чем 2014 и 2013», – говорит Анна Войжицки.