В 2011 году в рамках Санкт-Петербургского международного экономического форума компании Philips и «Росатом» договорились о локализации производства томографов, которые позволяют выявить рак на ранних стадиях. Финансирование голландцы готовы были взять на себя, но при условии обеспечения предприятия заказами. За год проект не сдвинулся с мертвой точки, забуксовав в межведомственных согласованиях. Чиновников мало интересовал факт создания высокотехнологичного производства в России, но беспокоил выбор Philips в качестве единственного партнера. Их можно было понять — именно тогда началось уголовное преследование чиновников из управления Администрации президента по «делу томографов», которые перепродавались больницам в три раза дороже рыночной стоимости.
Проектом с томографами в «Росатоме» занимался Александр Фролов-младший. Он был полон энтузиазма, хотел заниматься бизнесом в реальном секторе, и работа в «Росатоме» в области ядерной медицины поначалу отвечала его ожиданиям. Выпускник Высшей школы экономики Фролов хотел показать себя и добиться успеха — он выступал на мероприятиях, на свободном английском вел переговоры с иностранными партнерами. Стартовав с должности ведущего специалиста программы «Радиационные технологии», через восемь месяцев он стал директором департамента «Ядерной медицины».
После неудачного проекта с Philips у Фролова оставалась надежда решить еще одну серьезную задачу — переориентировать «Росатом» с экспорта медицинских изотопов на выпуск из них отечественных радиофармпрепаратов. Россия поставляет на экспорт более 90% изотопов в качестве сырья, но своих препаратов практически не производит.
Но и здесь перед сыном главы «Евраза» возник непреодолимый барьер, связанный с чиновниками: отсутствовал спрос со стороны российских фармацевтов. Врачи не выписывали радиофармпрепараты, так как государственным медучреждениям не выделяли средств, чтобы содержать дорогие радионуклидные лаборатории.
Второй раз упершись в государственную бюрократическую систему, в 2012 году Фролов бросил ядерные эксперименты и уехал получать MBA в Лондонскую бизнес-школу, а после обучения решил набраться опыта, устроившись на должность associate в английский венчурный фонд DFJ Esprit. До «Росатома» Фролов уже работал в финансовом секторе, он около года практиковался в компании отца, а затем столько же был аналитиком по телекомам и IT-сектору в УК «Тройка Диалог».
Посмотрев, как работает западный венчурный рынок, Фролов в 2012 году решил создать свой фонд и взял в партнеры друга, Михаила Лобанова, управлявшего активами состоятельных клиентов в multi-family office «Альфа-Капитала». Они вместе учились во ВШЭ и работали в «Евразе» и «Росатоме».
Друзья организовали компанию Target Ventures (сейчас переименована в Target Global). Компания с капиталом несколько десятков миллионов долларов начала с венчурных инвестиций в России. Первой сделкой в том же году была онлайн-кондитерская MixVille (в 2015 году Target продала ее), куда вложили около $1 млн. В июне 2013 года $2 млн было инвестировано в детский интернет-магазин Babadu, а в 2014 году Target вложилась в доску объявлений недвижимости ЦИАН и выкупила 49% сервиса по организации мероприятий TimePad у объединенной компании «Афиша-Рамблер-SUP», вложив еще порядка $1 млн. Выходить из российских проектов непросто. По словам источника, сделку с Target по продаже одного из российских активов не стала проводить американская технологическая компания. Причиной стал негативный фон из-за введенных в 2014 году в отношении российских чиновников и компаний санкций. Впрочем, Фролов говорит, что действующие санкции не всегда являются стоп-фактором для инвестиций в России. В ближайшее время он обещает объявить о нескольких сделках на российском венчурном рынке, который интересен сейчас из-за падения курса рубля — разница в оценке местных стартапов в секторе B2C и аналогов в Европе может быть в три-четыре раза.
Герои доставки
«Есть один фонд из России, с кого точно можно брать пример, — это DST Global. Частично мы похожи — как минимум названием. Осталось стать похожими доходностью. Мы работаем над этим каждый день», — говорит партнер Фролова Лобанов. Чтобы достичь этой цели, в 2013 году Target решила совершить резкий разворот на Запад и сократить активность в России.
Инвесторы доверили Фролову и Лобанову сотни миллионов долларов. На сайте Target сообщается, что в данный момент у них $300 млн под управлением. Имен в Target не раскрывают, но, по словам Лобанова, они работают с family office и средствами российских и западных инвесторов. Венчурные управляющие, опрошенные Forbes, считают, что значительную часть активов компании могут составлять средства акционеров «Евраза» (в обеих компаниях это не комментируют). Основными акционерами «Евраза» помимо отца Фролова Александра являются участники списка Forbes Александр Абрамов и Роман Абрамович.
Отношение европейцев к малоизвестным венчурным фондам из России и до санкций было пренебрежительным, но Фролову повезло. Он был знаком с управляющим директором Kite Ventures и экс-директором по стратегическому развитию SUP Эдуардом Шендеровичем, который длительное время сотрудничал с успешным венчурным инкубатором из Германии Team Europe и инвестировал в его компании. В конце 2013 года Шендерович предложил Фролову вложиться в европейский агрегатор по доставке еды из кафе и ресторанов Delivery Hero. «Когда была возможность, мы приводили в проекты наших партнеров: сначала ru-Net [Леонида Богуславского 57], потом Target», — рассказывает Эдуард Шендерович.
Delivery Hero тогда не была звездной компанией, хотя и оценивалась в несколько сотен миллионов долларов. Деньги Target ей срочно понадобились на рекламную кампанию к Рождеству. Фролов решил купить долг компании в несколько миллионов долларов, конвертируемый в ее акции. С момента вложений Target в немецкий стартап компания росла за счет поглощений — сейчас с ней работает 200 000 ресторанов в 34 странах мира. На последних раундах инвестиций оценка Delivery Hero составляла более $3 млрд, а в этом году компания планировала провести IPO.
Знакомство с основателями Delivery Hero открыло для Target рынок немецких стартапов, и впоследствии компания инвестировала в них вместе с Phenomen Ventures Дмитрия Фальковича и Kite Ventures Шендеровича.
Фролов говорит, что Target инвестировала в венчуры выходцев из Delivery Hero. «Это типичная ситуация на европейском рынке, когда складываются отношения с командой, но в России такого практически нет», — рассказывает Фролов. Одной из таких сделок стал сервис рекламы в мобильных играх Fyber. Венчурные инвесторы вложили в компанию около €10 млн, а в итоге заработали на перепродаже сервиса компании RNTS €150 млн. Target получила доходность около 200%.
Компания уже инвестировала в два десятка стартапов в секторе B2C. Один из крупных проектов (вложено €20 млн) — онлайн-сервис бронирования Dreamlines, к которому подключено более 300 круизных компаний со всего мира. Кроме него фонд инвестировал в платформы для страхования Clark и аренды жилья Nestpick, онлайн real estate агентство MrMakler, сервис уборки Book a tiger, планировщик поездок Goeuro, видеосервис SmartFrog. Среди других проектов — американская компания Blue Apron, доставляющая ингредиенты для блюд ресторанного качества (вложили $13 млн), краудфандинговая площадка по покупке недвижимости Realty Mogul, два израильских сервиса — продажа подарочных карт Zeek и beauty-сервис MissBeez, а также клубный онлайн-магазин сектора luxury со скидками Achica.
В целом Target вложила в венчурные компании более $100 млн и продолжает активно расширяться. Компания уже открыла офисы в США, Германии и Израиле. У Фролова и Лобанова появились новые партнеры — бывший депутат кнессета Шмуель Шафетс и Ярон Валлер, оба раньше работали в венчурном фонде cооснователя SAP Хассо Платтнера. Фонд Платтнера, как и Target, инвестировал в Delivery Hero, Dreamlines и Fyber. По словам Лобанова, с новыми партнерами компания сможет закрыть несколько сделок в области финансовых технологий — платежный сервис в Израиле и английскую компанию, которая позволяет клиентам брокеров получать процент от кредитования ценными бумагами (сделки репо).
Американский кредит
Каждый партнер отвечает за сферу, где он наиболее компетентен. Более 50% портфеля Target занимают сервисы по агрегации и продаже услуг и товаров (маркетплейсы). Четверть инвестиций представлена финтехом, а остальное — программным обеспечением для бизнеса (SaaS). Фролов в основном занимается маркетплейсами, Валлер и Шафетс — еще и SaaS, а Лобанов — финтехом. Target ищет компании, которые растут на 100% в год, и инвестирует в раундах B, C и выше от $1 млн до $30 млн и $200 000–500 000 на посевной стадии и раундах A.
Помимо Европы и Израиля у компании большие планы по экспансии в США, прежде всего на рынке необеспеченных займов между физлицами (P2P-кредитования). По словам Лобанова, в Америке рынок кредитования составляет $2–3 трлн, а P2P-кредитование — лишь $18–20 млрд. Он считает, что этот рынок может вырасти в 10 раз, так как ставки здесь ниже, чем в банках, за счет технологий, отсутствия офисов и меньших расходов на персонал.
Target вложила $13 млн в одного из лидеров американского P2P-кредитования — Prosper, выдавшего около $3,7 млрд кредитов. Она также стала акционером американской управляющей компании Prime Meridian Capital Management, под управлением которой несколько фондов, занимающихся P2P-кредитованием (активы $130 млн).
Запускается совместный проект с компанией Blackmoon Financial Group (BFG), создателями которой стали бывший вице-президент «ВКонтакте» Илья Перекопский и экс-партнер венчурного фонда Flint Capital Олег Сейдак, который раньше работал c финтех-проектами Виктора Ремши в «Финаме».
BFG представляет специальный сервис для рынка P2P-кредитования, к которому будут подключены счета клиентов Target. Сервис анализирует заявки на кредиты на площадках небанковского кредитования, после чего платформа за счет средств клиентов Target выкупает долги американских и европейских клиентов. Лобанов говорит, что это уникальный продукт, который хотят получить все крупные инвесторы, — аналог fixed income, но с доходностью более 10% в валюте и без российского риска. Сейдак называет этот продукт «очищенным колумбийским финансовым активом» — настроенные системы BFG успешно снижают риски дефолта при выкупе кредитов заемщиков. При этом доходность после комиссий составляет больше 12% в евро.
Этот проект будет вести компания Target Asset Management, которая существует отдельно от венчурного бизнеса. Она планирует привлечь на управляемые счета (management accounts) $100 млн и брать 1% за управление и 10% за успех. Сейчас она занимается бизнесом по алгоритмической торговле, в котором крутятся несколько миллионов долларов. По словам Лобанова, этот бизнес с 2010 по 2013 год приносил им более 50% годовых, в 2014 году — 30%, а в 2015-м — 15%.
В любом случае результаты и перспективы бизнеса управления активами Target выглядят лучше, чем показатели «Евраза», долг которого перед банками и держателями облигаций по итогам 2015 года составил $6,9 млрд, выручка упала на 32,9%, до $8,8 млрд при убытке $719 млн, а без чистой прибыли компания работает с 2011 года. «Евраз» сокращает сотрудников и капитальные затраты. Если так пойдет и дальше, то, возможно, бизнес Фролова-младшего может оказаться успешнее, чем бизнес отца. Правда, в отличие от Фролова-старшего у него не было проблем с первоначальным капиталом.