Квартиры, которые строил Саратовский технический университет для своих работников, стали поводом для одного из самых громких судебных скандалов. Свой дом политех строил с 2001 года, при ректоре Игоре Плеве был сдан только последний его подъезд на 32 квартиры. Распределение этих квартир проверяли и Счетная палата РФ, и региональное управление СУ СКР, и еще множество федеральных и областных структур.
Из всего этого сонма только терруправление Федеральной службы финансово-бюджетного надзора в Саратовской области сделало вывод, что 18 квартир выделены сотрудникам СГТУ, которые не подходят под критерии подпрограммы ФЦП, при этом не учтены требования целевого и адресного назначения выделяемых бюджетных средств. С выводами областных ревизоров не согласились ни силовики, ни Счетная палата РФ, которую уж никто не может упрекнуть в незнании бюджетного законодательства.
Но для регионального УФСБ доводы Счетной палаты РФ — не указ. Чекисты смело обвинили Игоря Плеве в превышении должностных полномочий и растрате и возбудили в июне 2018 года в отношении ректора уголовное дело. Вскоре Плеве был отстранен от должности по решению Фрунзенского районного суда, и в УФСБ началось следствие по сути предъявленных обвинений. Оно шло без малого три года — аж до марта 2020-го.
Затем больше года шел процесс в Октябрьском районном суде. В ходе заседаний доводы УФСБ о том, что жилье предназначалось молодым ученым, а ректор Плеве распределил его совсем не по назначению, были разбиты защитой. В вузе никаких ученых, ни молодых, ни старых просто быть не может, так как это образовательное учреждение, а не академия наук. Но за «молодых ученых» Фемида вступилась с таким пылом, что вкатила обидчику 4,5 года лишения свободы.
Судья Октябрьского районного суда Елена Леднева 19 мая 2021 года вынесла приговор, в котором Плеве назван преступником, ведь он не только неправильно распределил 18 квартир, построенных за бюджетный счет, но и нанес многомиллионный ущерб Министерству науки и высшего образования.
Немолодой уже человек получил 4 года и 6 месяцев колонии по двум статьям— ч. 3 ст. 160 УК РФ (хищение чужого имущества с использованием служебного положения в крупном размере), п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий). Ученый был взят под стражу прямо в зале суда.
Хищение в деле Плеве появилось в связи с трудоустройством историка Елены Нечаевой на должность сотрудника вузовского архива. Как постановил суд, Нечаева реально якобы не работала, но получила за полтора года в качестве зарплаты 131 тысячу рублей. Ректор Плеве будто бы способствовал ее трудоустройству и тем самым стал соучастником тяжкого преступления против вузовской казны.
Но основной «криминал» — это те самые нехорошие квартирки. При этом суд не внял доводам о том, что ни один из получателей жилья не предъявлял ректору претензий и в полномочия вузовского руководителя распределение квартир даже не входило.
Чтобы укрепить шаткую конструкцию, Октябрьский суд даже заявил, что «молодые ученые» — это «установленная государством категория граждан». Странно, почему же тогда в 2021 году глава Минобрнауки Валерий Фальков на встрече с президентом страны ставил вопрос о государственном определении «молодого ученого»?
Кроме того, в тексте приговора судья Елена Леднева пишет сначала, что собственником квартир в построенной секции являлось терруправление Росимущества, а через несколько страниц без всяких объяснений владельцем становится уже Министерство науки и высшего образования. Оно же получило от суда «бонус» — право взыскать ущерб с ректора-нарушителя. А ущерб получился, потому что ректор не только «неправильно распределил» жилье, но еще и позволил его приватизировать!
И ведомство заявило иск в рамках уголовного дела, но он был оставлен без рассмотрения, так как не был подкреплен расчетами нанесенного вреда. Вообще, с размером ущерба в приговоре какая-то беда: там фигурирует несколько сумм от 23 до 27 млн рублей.
Через три месяца коллегия облсуда рассмотрела жалобу на приговор. Хотя наказание было смягчено до 2 лет колонии, сама вина экс-ректора в «самоуправном» распределении жилья никуда не делась. А у Минобрнауки РФ появилась обязанность подать к виновнику гражданский иск.
Иск на 25,1 млн рублей был подан, решение по нему в мае вынес Волжский районный суд, хотя истец так и не представил ни расчетов ущерба, ни доказательств, что именно он пострадал от самоуправства бывшего ректора СГТУ. Никаких финансовых проводок, доказывающих, что именно от Минобрнауки РФ в лице его предшественников вуз получал бюджетные деньги на достройку дома.
Да к тому же судья Наталья Девятова, рассматривавшая дело, выяснила, что по данным Единого государственного реестра недвижимости (ЕГРН) первоначальным владельцем квартир в доме №5/8 по 1-му Автодорожному проезду в Саратове (тот самый вузовский дом) было вообще Министерство обороны РФ.
Как же чекисты в свое время проморгали такую «мелочь»? Чем занимался Октябрьский суд, который более года рассматривал дело и пришел к выводу, что бывший ректор политеха — преступник, а потерпевшей стороной от его злодеяний является Министерство науки и высшего образования?
Причем суд Волжского района своему открытию явно не обрадовался. Выписка из ЕГРН тихо лежала в материалах дела и была обнаружена стороной защиты. О подробностях судья решила Минобороны РФ не запрашивать, отметив, что считает информацию из ЕГРН исчерпывающей. Так бы и утонул в молчании это важнейший, переворачивающий все с ног на голову факт, но сторона ответчика ходатайствовала о том, чтобы привлечь Минобороны к делу. К концу процесса судья Наталья Девятова ходатайство удовлетворила, но вот уже вынесено решение, а первоначальный владелец вузовского дома так, похоже, и не в курсе, какой сыр-бор происходит в Саратове.
— Если с самого начала собственником дома было Министерство обороны РФ, то квартиры без его ведома распределялись и при ректоре Юрии Чеботаревском, однако к нему ни у кого вопросов нет, — рассуждает представитель защиты адвокат Елена Левина. — А ведь обстоятельства один в один, только фамилии ректоров разные.
Но Наталья Девятова со всеми проблемками как бы справилась. По ГПК истец обязан доказывать обстоятельства дела, в том числе, представлять расчеты ущерба, если речь о нанесении вреда. Эти расчеты и доказательства суд даже потребовал от Министерства науки и высшего образования РФ, предлагая объяснить, почему именно на 25,1 млн рублей пострадало ведомство.
Однако в решении в качестве финансовых доказательств почему-то приводятся данные из уголовного дела, а сумма в 25,1 миллиона, по словам источников, знакомых с материалами, взята из обвинительного заключения.
При этом Наталья Девятова указывает, что суд, принимающий решение по иску, вытекающему из уголовного дела, не вправе обсуждать вину ответчика, а может разрешать вопрос лишь о размере возмещения. Этот размер могла бы определить судебная экспертиза, но в суде первой инстанции ответчик сам заявил об отсутствии необходимости ее проводить.
Но разве это освобождает истца от обязанности доказать размер причиненного ему ущерба? Явно противореча себе, судья Наталья Девятова в том же самом решении пишет: «размер ущерба определен в приговоре суда, обстоятельства причинения материального ущерба входили в предмет доказывания по уголовному делу».
— Но Октябрьский суд рассматривал уголовное преступление, а не гражданский иск, причем в приговоре указано, что заявленный Минобрануки в рамках уголовного разбирательства иск не содержит указания на то, из чего складывается сумма заявленных требований, — напомнила адвокат Елена Левина. — Более того, в приговоре прямо сказано, что необходимо исследование дополнительных доказательств и производство дополнительных расчетов.
Однако Наталья Девятова явно освободила ведомство от этих хлопот. И пусть ответчик и защита твердят, что истец не представил никаких расчетов, деньги переходили транзитом из правительства РФ в казначейство и никакого отношения к этим средствам Минобрнауки РФ не имеет, а собственником построенных квартир вообще является Министерство обороны.
Волжский суд одним лишь приговором, вынесенным Еленой Ледневой, прихлопнул все эти возражения. Одной бумаги оказалось достаточно, чтобы победить все и вся, включая здравый смысл.