Нашли наркотики и квартиру в Лондоне
Басманный суд Москвы продлил до 25 июля арест бывшему министру по делам «открытого правительства» Михаилу Абызову, которому вменяется создание преступного сообщества (ОПС) и мошенничество на сумму в 4 млрд руб. Такое решение приняла судья Евгения Николаева, передает корреспондент РБК.
Абызов обладает широкими связями, в том числе среди высокопоставленных сотрудников правоохранительных органов, заявил на заседании следователь Сергей Степанов, аргументируя таким образом необходимость продлить Абызову арест. СКР считает, что полученные преступным путем деньги Абызов потратил в том числе на квартиру в Лондоне и поместье в Италии. Бывшая супруга и сын Абызова постоянно проживают в США, сын обладает американским гражданством, заявил следователь, говоря о возможности Абызова скрыться.
«Уже находясь под стражей, он активно использовал свои возможности для вывода денег путем перечисления их доверенным лицам — Григорьевой [его гражданской жене Валентине Григорьевой] и сыну, — рассказал следователь. — Эти деньги были перечислены на их счета для сокрытия от ареста». Всего Абызов перевел семье порядка 60 млн руб. Следователь добавил, что Григорьева часть денег потратила на договор с адвокатской коллегией. Операции были выявлены сотрудниками ФСБ и пресечены, средства арестованы, заявил Степанов.
При обыске дома у Абызова было найдено наркотическое вещество, рассказал следователь. По его словам, это подтверждено химической экспертизой. Этот обыск вопреки УПК проводился в отсутствие самого Абызова, на полимерном пакетике с веществом не нашли отпечатков его пальцев, а полиция, получив от СКР материал о наркотике, возбудила дело об административном правонарушении против не Абызова, а неустановленных лиц, добавил Сергей Дрозда.
Всего по делу назначено 10 экспертиз (в том числе финансово-экономические и бухгалтерские), СКР отправил запросы о правовой помощи в иностранные государства.
Следствие считает, что Абызов, «использовав должностные полномочия министра», организовал сделку с активами ряда принадлежащих ему компаний. В итоге миноритарии понесли ущерб, а 4 млрд руб. были выведены за рубеж. Вместе с экс-министром арестовано еще пять менеджеров из его структур.
По данным СКР, подчиненные Абызова в 2012-2014 году за 186 млн руб. продали четыре «дочки» его компании «Сибэнергострой» кипрскому офшору Blacksiris. После этого проданные компании были объединены с рядом фирм, учрежденных Blacksiris (по версии СКР — однодневок) и уже за 4 млрд руб. проданы СИБЭКО и РЭС, которые тоже на 95% контролировал Абызов.
Эта цена была сильно завышенной, поскольку объединение с техническими фирмами ничего не добавляло к стоимости бывших активов «Сибэнергостроя», считает следствие. Об ущербе от действий Абызова в СКР заявили физлица с фамилиями Рубцов и Акопян и ФГУП «Алмазювелирэкспорт» — каждый из них контролировал сотые доли процента СИБЭКО и РЭС.
«Мне приписывают способности Кашпировского»
«Дело возбуждено на основании показаний людей, которые не обращались в правоохранительные органы с заявлениями, а были инициативно опрошены следствием; им был присвоен статус потерпевшего», — указал на заседании сам Абызов. В пример он привел протокол допроса потерпевшего Рубцова, который уже после ареста экс-министра, в мае этого года, рассказал следствию, что ему неизвестно, каким количеством акций он обладал и какой ущерб ему принесен.
В начале заседания адвокаты Абызова попросили судью позволить ему участвовать в суде, сидя за столом, а не в клетке. Судья в этом ходатайстве отказала.
«Я не создавал никакое ОПС, не использовал свои полномочия министра ни для каких преступлений. Мои полномочия не имели даже теоретической возможности быть использованы для того преступления, которое мне вменяется, — заявил Абызов. — Оценку активов делала компания Deloitte, а сама сделка была проведена с соблюдением всех процедур. Компании СИБЭКО и РЭС ни с какими претензиями по поводу этой сделки не обращались».
По словам Абызова, с некоторыми членами предполагаемого ОПС он много лет не контактировал, а с некоторыми вообще не знаком: «Следствие предписывает мне какие-то экстрасенсорные способности Кашпировского, когда предполагает, что я мог координировать ОПС».
«Единственное доказательство существования преступного сообщества, которое приводит следствие — это СМС о моей встрече с неким Николаем на моей квартире. У меня действительно есть друг Николай Степанов [также обвиняемый по делу], я подтверждаю, что регулярно с ним встречался, мы вместе ездили на охоту. Не нужны никакие ОРМ, чтобы подтвердить это, я этого не отрицаю. Но строить на этом обвинение в создании ОПС совершенно безосновательно», — заявил Абызов, заключив, что его арест — «большое испытание» для членов его семьи, которые из-за блокировки его счетов не могут, в частности, получать медпомощь.
«Все коррупционеры уже посажены»
СКР не доказал ни наличие самого события преступления, ни причастность к нему Абызова; обычные экономические отношения он квалифицировал как мошенничество, а законно функционирующую бизнес-структуру — как организованное преступное сообщество, настаивали адвокаты Абызова. Всего у экс-министра сейчас девять защитников. Они также указывали, что вменяемое Абызову преступление явно относится к предпринимательской деятельности, а значит, обвиняемый не подлежит аресту.
Ущерб от предполагаемого преступления не может быть приравнен ко всей сумме сделки, указывал адвокат Алексей Кирсанов: Абызов продал якобы переоцененный актив компаниям, которыми сам владел на 95%, и в пересчете на долю каждого потерпевшего миноритария ущерб не мог превышать 200 тыс. руб. Кроме того, спустя несколько лет после сделки акции СИБЭКО и были принудительно выкуплены у миноритариев компанией СУЭК (в 2018 году она приобрела у Абызова энергетический актив), и полученная при этом компенсация в несколько миллионов рублей вполне устроила миноритариев, о чем сами потерпевшие заявили при допросах.
«За время общения с Михаилом Анатольевичем у меня сложилось впечатление, что это не тот человек, на которого даже в условиях Лефортово можно оказать такое давление, чтобы он кого-то оговорил», — заявил на заседании адвокат Александр Аснис. Также в деле сказано, например, что уже в апреле 2011 года Абызов начал «использовать свои полномочия министра» для мошеннических действий, тогда как в действительности назначение в правительство он получил только 21 мая 2012 года, подчеркнул Аснис.
«Следствие упомянуло связи Абызова среди высокопоставленных сотрудников правоохранительных органов и специальных служб. Однако мы не видим в деле допросов этих сотрудников. Мы не видим, чтобы какие-то офицеры выразили готовность дать ему скрыться», — заявил Аснис. «А мне кажется, все коррупционеры в правоохранительных органах уже посажены. Дрыманов — сидит, Никандров — сидит, Максименко — сидит, даже из управления «К» вон посадили», — добавил адвокат Сергей Дрозда.
Последний также указал, что ФСБ, которая в конце марта обратилась в СКР с рапортом о преступлении, не указала в нем о преступном сообществе — речь шла только о мошенничестве; на основании каких материалов следователь СКР в течение суток сделал вывод о существовании ОПС, неизвестно.
«Оперативник ФСБ в своей справке указал, что Абызов занимается спортом. Непонятно, какое отношение это имеет к обоснованию необходимости продлить ему арест. Он что, в случае перевода под домашний арест даст марш-бросок за границу?», — вопрошал Дрозда.
Адвокаты просили изменить бывшему министру меру пресечения на домашний арест. «Его дом в поселке Жуковка Одинцовского района Московской области ранее был арестован по ходатайству следователя и передан на ответственное хранение собственно Абызову. Думаю, что домашний арест по этому адресу будет преследовать еще одну процессуальную цель: сохранность имущества, переданного ему на ответственное хранение», — заявил адвокат Кирсанов.