Коррупция в органах надзора, видимо, стала настолько обыденным явлением, что в Генеральной прокуратуре уже не хотят тратить время на разбирательства, даже когда о взятках и фальсификациях уголовных дел сообщает коллега. Это скандальная история о том, что на самом деле происходит в прокуратуре Дагестана, кто кого покрывает, и как бездействие подчиненных Игоря Краснова и Александра Бастрыкина дискредитирует республиканскую и федеральную власть. Межрайонный прокурор Дагестана рассказал ПАСМИ, как против него сфабриковали уголовное преследование, чтобы скрыть преступления высокопоставленных прокуроров республики.
В начале 2019 года Кизилюртовский межрайонный прокурор Дагестана Абдулла Шахбанов стал фигурантом уголовного дела о вымогательстве. По версии следствия, он требовал с подчиненного 15 тыс. долларов под угрозой распространения порочащих сведений и преследования его по службе. Между тем, сам Шахбанов уверен: его уголовное преследование организовал высокопоставленный сотрудник республиканского надзора Нурлан Ашурбеков — в отместку за обвинения во взяточничестве. Подробностями своей истории экс-прокурор поделился в интервью ПАСМИ.
Авторитет надзора
— Абдулла, вы в какой должности были год назад? Что с вами произошло?
— Я исполнял обязанности Кизилюртовского межрайонного прокурора. В декабре 2018 года у меня из автомобиля были похищены денежные средства в размере 15 тысяч долларов. Следствием установлено происхождение этих денег — они принадлежали моему брату. Деньги лежали в бардачке. На данном автомобиле передвигался лично я, ключи я передавал своему помощнику Тимурхаде Дадаеву, так как ему доверял. В тот день он ездил на этом автомобиле в органы ГИБДД. И мне даже некого было подозревать, кроме него.
Я обратился в прокуратуру республики, говорил о данной проблеме непосредственно с начальником ОСБ, он согласовал эту ситуацию с прокурором Республики Дагестан, тогда это был Денис Попов. Было принято решение, что я, дабы не подрывать авторитет прокуратуры республики, не буду обращаться с заявлением в органы.
Они в курсе:
— прокурор Дагестана Алексей Ежов
— экс-прокурор Дагестана Денис Попов
— и.о. руководителя СУ СКР по Республике Дагестан Олег Потанин
— глава УФСБ по Дагестану Олег Усов
Согласовав дальнейшие свои действия, я переговорил с Дадаевым, попросил его пройти психофизиологическое исследование с использованием полиграфа. И полиграфолог дал заключение о том, что он причастен к краже. Весь разговор с Дадаевым я записывал на диктофон, все это было добровольно, никто ни к чему Дадаева принуждал. В итоге он, не признавая кражу, попросил меня дать ему время, чтобы он вернул эти денежные средства.
Фрагмент аудиозаписи разговора Абдуллы Шахбанова с Тимурхадой Дадаевым:
А.Шахбанов: Понимаешь, у меня на тебя все подозрения пошли… Ты сам разберись, у меня же подозрения не снялись с тебя. Ты сам разберись. Там было 15 тысяч долларов. Я не могу сказать, что это ты. Я тебя не поймал. Но вот ты же не проходишь (полиграф). Ты готов ответить? Ты сказал: «Я готов!. Ладно, раз я причастен, раз я машину взял, раз вы считаете, что…”
Т.Дадаев: Конечно, конечно.
А.Шахбанов: Ты мое мнение услышал? На девятое число. Теперь скажи свое слово.
Т.Дадаев: Так и будет.
А.Шахбанов: Все! По рукам даем?
Т.Дадаев: Конечно. Я эти деньги верну. Это мне вообще раз плюнуть, эти деньги вернуть.
После всех этих бесед Дадаев обещал вернуть деньги, но в итоге не вернул, а обратился с заявлением о вымогательстве.
— Абдулла, я правильно понимаю, что вас заставили не писать заявление, потому что это подрывает авторитет прокуратуры, при этом Дадаев спокойно идет и пишет заявление в СК республики в отношении прокурора района, что он вымогает деньги? И это не подрывает авторитет республики.
— Все правильно. Начальник отдела собственной безопасности Арсен Багарчиев приглашает меня в прокуратуру республики. Говорит, что в отношении меня будет возбуждено уголовное дело по вымогательству, по части 3-й статьи 163 УК РФ. Это особо тяжкое преступление, срок лишения свободы — до 15 лет. Конечно, я возмутился, задал вопросы Багарчиеву: «Конкретно, что говорит Попов, то есть прокурор республики? Почему Попов не вмешивается?» Мне Багарчиев дал четкий ответ, что Попов делает все так, как скажет Нурлан Ашурбеков. Это начальник отдела прокуратуры республики по надзору за процессуальной деятельностью Следственного комитета. Это лицо, с которым у меня были личные неприязненные отношения.
Миллионы на потоке
— С чем они связаны?
— Мои тесть и теща обратились в правоохранительные органы с заявлением, с явкой с повинной, что тесть лично передал Нурлану Ашурбекову взятку в размере пяти миллионов рублей за оказание помощи по уголовному делу в отношении его сына, точнее — за переквалификацию действий по статье об участии в незаконных вооруженных формированиях. Старая редакция Уголовного кодекса предусматривает наказание по этой статье от трех лет лишения свободы, а новая редакция – от восьми.
— А переквалификация действий была произведена после передачи денежных средств?
— Нет. Это было в 2016 году, когда Нурлан Ашурбеков занимал пост руководителя 3 отдела по расследованию особо важных дел СУ СКР по Республике Дагестан. В отношении Максуда Ризаева возбудили уголовное дело по статье 208 Уголовного кодекса. В тот же день, когда он был задержан, Мурадхан Ризаев, его отец и мой тесть, стал выяснять, в чем там вопрос, так как был убежден, что его сын не преступник. Ашурбеков сказал моему тестю, что ему известно, что Максуд Ризаев не является активным участником вооруженных формирований, что он хороший парень, поэтому он сможет помочь. Но для этого ему нужно пять миллионов. Тесть сообщил ему, что у него нет таких денег. Ашурбеков стал угрожать: «Значит, тогда я пожизненно посажу твоего сына» и так далее.
— У меня к вам сразу вопрос. Тесть тестем, но вы же прокурор района, вы процессуалист. Меня интересует, вы консультировали, смотрели материалы дела, в чем его обвиняют?
— Нет, я на эту тему не разговаривал с тестем. Дело в том, что у меня были плохие отношения с моим шурином.
— На вас это как-то отражалось? Вас дискредитировало это уголовное дело?
— Конечно, дискредитировало. Я был допрошен по этому делу как свидетель.
— А почему свидетель?
— Видимо, так решило следствие.
— Вы с Ашурбековым были знакомы? Какие у вас были отношения на период возбуждения дела?
— Нет, я не был с ним знаком. Все это было организовано Нурланом Ашурбековым, у него обширные связи, он известная личность в республике. Имеется аудиозапись, на которой адвокат Селим Магомедов подробно рассказывает о трех миллионах рублей, которые Нурлан Ашурбеков при обыске изъял у его подзащитного Марата Гаджиева, а когда его родственники написали жалобу, пообещал за эти деньги смягчить наказание.
Фрагмент аудиозаписи разговора адвокатов Селима Магомедова и Юсупа Джахбарова:
С.Магомедов: Я в его дело вступил, опросил. Все жалобы написал, зафиксировал. Потом дядя его задний дал. У него там были 3 миллиона, которые забрали, когда его задержали. Якобы из Турции отправили их. Деньги были в чехле от оружия.
Ю.Джахбаров: У него что ли?
С.Магомедов: У этого Марата были деньги. Потом дядя и сам Марат «заднюю дал». Отзывай, говорит, жалобу. Короче, за то, что забрали, делаем ему старую редакцию 208-й. На это согласны.
— Второй факт взятки – это полтора миллиона от Зухры Асадулаевой по делу ее брата Асадулаева Юсупа. У Асадулаевых также при обыске изъяли 500 тыс. рублей и два автомобиля. Затем сестра задержанного узнала, что Марату Гаджиеву вменили 208-ю статью в старой редакции за 3 миллиона и захотела также решить этот вопрос. Она передала Нурлану Ашурбекову через адвоката Магомедова 1,5 миллиона, а остальные обещала отдать, когда ей вернут изъятое.
Фрагмент аудиозаписи разговора адвокатов Селима Магомедова и Юсупа Джахбарова:
С.Магомедов: Сестра этого Юсупа начала писать, вот Марату сделали старую, нам не делают старую. Так же, говорит, нам сделай. Это нас устраивает. Столько людей подошли: «Помоги, помоги!». Я два-три раза подошел. Все решили, решили так же: за 3 (миллиона) сделаем. Теперь все сделал я, как полагается. У них же еще машины изъяли. Митсубиши изъяли. Которые… он дал показания, что это с общака Амира Махачкалы, как его там. За три, так же реши, говорит, нашу проблему. Чтоб редакцию не указали, 208-ю. 500 тысяч рублей вернули. По машине опрос сделали – что, якобы куплена на деньги родителей. Поменяли там показания, договорились за 3 – чтобы 208-ю в обвинительной не указали редакцию. В суде вопрос решили. Отгоним ее потихоньку поставим.
Но один из автомобилей возвращать отказались, и сделка сорвалась — Юсупу вменили новую редакцию. Зухра Асадулаева также написала явку с повинной.
Уголовный бартер
— На аудиозаписи, которая по делу о передачи взятки 5 миллионов, записан разговор посредника, которого Нурлан Ашурбеков направил в дом Ризаевых, где этот посредник говорит, что Ашурбеков вернет деньги, если ему гарантируют, что отзовут заявление. Это было в день возбуждения в отношении меня уголовного дела. То есть Ашурбеков Нурлан пригласил меня, чтобы со мной договориться, чтобы мой тесть отозвал заявление. И когда я прервал разговор и вышел из его кабинета, на следующий день он отправил уже посредника к моей теще. При разговоре присутствовали и моя жена Мадина.
Фрагмент аудиозаписи разговора посредницы Ашурбекова Фатимы Даудовой с Мадиной Шахбановой:
Ф.Даудова: Нурлан говорит: «Пусть заберут, дают гарантии, что заберут заявление”. В конце концов, он что может сделать?.
М.Шахбанова: А где гарантия, что мама заберет заявление и Нурлан вернет деньги?
Ф.Даудова: Слушай, я тебе еще раз говорю. Ни там гарантий я не могу дать, ни там.
М.Шахбанова: Ну, у меня к вам нет никаких ни вопросов, ни претензий.
Ф.Даудова: И Ибрагим тоже не может гарантий дать. Он сказал: «Я готов привезти эти деньги Ибрагиму и отдать, если гарантируют, что заберут заявление».
М.Шахбанова: То есть мы должны заявление забрать, а потом…
Ф.Даудова: Да.
— Во всех случаях Ашурбеков обещал переквалифицировать действия и направить в суд дело по старой редакции статьи 208-й Уголовного кодекса. Жители Махачкалы добровольно обратились в следственные органы, сообщив, что ими совершены преступления — дача взятки. Но только после публикаций в СМИ эти явки с повинной были зарегистрированы, и в настоящее время по ним проводится проверка.
Однако, Ашурбеков, используя свои полномочия, так как он надзирает за деятельностью Следственного комитета, волокитит эти проверки, по которым выносится постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела, при том, что имеются неопровержимые доказательства, свидетельствующие о том, что им были получены эти взятки.
Таким образом, Ашурбеков Нурлан, используя свои связи, свои полномочия организовал в отношении меня уголовное дело по факту вымогательства и злоупотребления полномочиями с целью избежать уголовной ответственности по факту подачи на него заявления от моего тестя. То есть он пытался сделать со мной бартер, якобы предлагая мне помощь в решении моей проблемы, которая им создана искусственно. Он ожидал просьбы от меня: «Помоги мне в моей проблеме», а взамен хотел попросить меня, чтобы я повлиял на тестя, чтобы тесть отозвал заявление. Но я, понимая, что Ашурбеков затеял свои интриги, не проявил никакого беспокойства по поводу того, в отношении меня возбуждают уголовное дело. Я сказал, что следствие разберется, все обстоятельства будут установлены.
На следующий день я рапортом сообщил о произошедшем прокурору республики. А спустя сутки после направления рапорта на действия Ашурбекова и Дадаева, 26 февраля 2019 года, в отношении меня все-таки было возбуждено уголовное дело по части 3-й статьи 163-й и части 1-й статьи 285-й Уголовного кодекса РФ — вымогательство и злоупотребление должностными полномочиями. Дело возбудил руководитель Следственного управления Следственного комитета по Республике Дагестан Сергей Дубровин, который позднее ушел в отставку.
Прокурорское прикрытие
После того, как в отношении меня возбудили уголовное дело, я сразу же написал заявление, что у меня похищены денежные средства, что я ничего ни у кого не вымогал, и предметом моих бесед являлись те средства, которые были у меня похищены. То есть, это мне причинен ущерб, а не я покушался на имущество Дадаева. Проверка по моему заявлению проводилась Кизилюртовским Следственным отделом МВД. Было возбуждено уголовное дело по факту кражи у меня из автомобиля 15 тысяч долларов.
Спустя два с половиной месяца расследования кизилюртовский районный прокурор принял решение об отмене постановления о возбуждении уголовного дела. Заявление направляют в Следственный комитет, чтобы расследовать в рамках уголовного дела о вымогательстве. Я обжаловал решение межрайонного прокурора в суде, однако, первый заместитель прокурора республики Изет Гаджиев, чтобы исключить удовлетворение моего иска, отменяет решение межрайонного прокурора. Но при этом он своим решением также отменяет и постановление о возбуждении уголовного дела по краже и вновь направляет его в Следственный комитет, чтобы расследовалось в рамках уголовного дела по вымогательству.
— А что происходило в медийном пространстве?
— На следующий день после возбуждения в отношении меня уголовного дела, на федеральных каналах, во всех федеральных и региональных СМИ было сообщено о том, что мною совершено вымогательство у моего помощника, то есть у помощника прокурора, и о том, что я задержан. Однако я не был задержан. Я лично обратился к прокурору республики для проведения проверки о разглашении недостоверной информации с целью подорвать мою деловую репутацию. Однако проверка по моим обращениям не была проведена.
— Но, кроме вашей репутации, еще же и репутация республиканских органов надзора, и в целом органов прокуратуры Российской Федерации.
— Я задавал эти вопросы Арсену Багарчиеву: как все так могло перевернуться с ног на голову, как такое позволил прокурор республики, почему меня никто не пригласил, почему меня никто не выслушал? Почему не разобрали ситуацию внутри прокуратуры? И даже после возбуждения уголовного дела, почему меня никто не слушает? Багарчиев мне дал четкий ответ, что все дело рук Нурлана Ашурбекова. Не знаю, каким образом он повлиял на Попова, что он там наговорил обо мне, поэтому такая ситуация.
В итоге спустя в ходе расследования было установлено, что никакого вымогательства не было, мои действия были переквалифицированы по части 1-й статьи 285-й, то есть, злоупотребление должностными полномочиями. Однако никаких мер в отношении Дадаева за ложный донос не принято.
— Вы и ваши адвокаты писали обращение о привлечении к уголовной ответственности Дадаева за заведомо ложный донос?
— Да, я писал такие заявления. Я обращался с просьбой возбудить уголовное дело в отношении Дадаева по статье 306 УК РФ — ложный донос. Я обращался и в Следственный комитет и в Генеральную прокуратуру о том, что в отношении меня Нурланом Ашурбековым совершено преступление, предусмотренное статьей 299-й Уголовного кодекса, — организовано возбуждение уголовного дела в отношении заведомо невиновного лица. Он совершил это преступление с целью избежания ответственности по даче ему взятки. Второе – я обращался о привлечении Арсена Багарчиева к уголовной ответственности по статье 307 — за дачу заведомо ложных показаний по уголовному делу в качестве свидетеля. Но эти заявления в КУСП Следственного комитета зарегистрированы не были. По моим заявлениям идет преступная волокита.
Злоупотребление без полномочий
В настоящее время уголовное дело по обвинению меня в совершении злоупотребления должностными полномочиями направлено в суд. Но дело в том, что уголовно-процессуальный закон требует раскрытия, какие конкретно полномочия были совершены во зло. Следствие отражает факт, что я не злоупотреблял полномочиями, которые входили в круг моих обязанностей, однако вменяет мне это. Это просто нелепая ошибка и абсурд.
Второе – следствием в рамках расследования этого уголовного дела установлено, что в моих действиях нет корысти, что я не покушался на чужое имущество. То есть, в постановлении о прекращении дела по статье “Вымогательство” установлено, что у меня не было цели обогатиться. А сейчас в обвинении мне предъявляют, что я действовал с корыстной заинтересованностью. То есть, следствие не устранило существенные противоречия.
Третье – это то, что моими действиями причинен существенный вред правам Дадаева. Закон требует отразить конкретно, в чем существенность нарушения прав. Тот абсурд, который отражает следствие, что мои действия причинили существенный вред Дадаеву – это выдумка следствия.
Презумпция виновности
В приказе о моем увольнении предыдущий прокурор республики, ныне прокурор Москвы Денис Попов отражает обстоятельства совершения мной преступлений. Приказ звучит как приговор. То есть такие фразы как «я совершил вымогательство», «с умыслом на вымогательство», «с целью наживы» и так далее. То есть такой приказ прямо противоречит презумпции невиновности, то есть установленным требованиям Конституции Российской Федерации.
И этот приказ признан законным. Суд отклонил мой иск о восстановлении в должности и об отмене этого приказа в силу того, что там полнейший абсурд изложен, тем более, что в настоящее время уголовное дело по вымогательству уже прекращено. А приказ, в котором отражено, что я совершил вымогательство, признан законным. То есть, это закулисное влияние Нурлана Ашурбекова однозначно. В настоящее время я обжаловал решения дагестанских судов в Пятый кассационный суд и жду, пока будет назначено новое рассмотрение.
Они должны быть в курсе:
— глава Республики Дагестан Владимир Васильев
— генпрокурор Игорь Краснов
— председатель СКР Александр Бастрыкин
В результате преступной волокиты по моему заявлению о краже безвозвратно утеряны следы преступления, укрыто лицо, совершившее кражу. Я использовал все установленные уголовным законом методы защиты. Я предоставил все доказательства моей невиновности. Однако следствие расследовало дело с явно обвинительным уклоном. Все мои ходатайства о приобщении моих доказательств к делу были отклонены. По моим обращениям, в том числе в Генеральную прокуратуру и Следственный комитет России, проверки не проводились. И я понял, что, действительно, у меня проблема, что меня не слышат. А руководство республики заняло позицию Нурлана Ашурбекова в связи с тем, что у него обширные связи и полномочия.
После того, как мной были исчерпаны все процессуальные способы защитить себя, я был вынужден обратиться в средства массовой информации и обнародовать проблему. Проблему, что меня не слышат, что я не могу достучаться до руководителей правоохранительных органов, чтобы все-таки следствие приобщило все мои доказательство, рассмотрело все мои доводы о моей непричастности к преступлению, о моей невиновности.
От Махачкалы до Москвы
— Вы боретесь. Вы планируете восстановиться в органах надзора?
— Да, обязательно! Я убежден, что я все-таки добьюсь правды.
— То есть после того, как вся система не сработала и не смогла защитить ваши нарушенные права, вы верите в структуру и хотите в ней работать?
— Кто-то воспринимает меня как человека, который идет против системы и так далее. Нет, я убежден, что нужно избавляться от коррупционеров. Я начинал свою деятельность в Кировской области. Там прокуроры работают абсолютно по другому принципу, нежели в Дагестане. Поэтому Дагестан в настоящее время очень коррумпирован. И, так как я начинал свою деятельность в другом субъекте, я увидел эту резкую разницу.
— Кто подписал обвинительное заключение?
— Обвинительное заключение утвердил заместитель прокурора республики Андрей Потапов. То есть, Потапов не вник в существо обвинения. Я направил обращение в Генеральную прокуратуру на имя Игоря Краснова, и я жду ответ от Генеральной прокуратуры.
— Руководство республиканской прокуратуры, Следственного комитета, УФСБ владеют объективной информацией по всей этой ситуации?
— Руководители силовых структур абсолютно подробно знают эту ситуацию, однако никаких мер не предпринимают. Я вижу эту проблему в том, что длительное время Нурлан Ашурбеков исполнял обязанности руководителя 3-го отдела – это отдел Следственного комитета по борьбе с терроризмом – и, работая в этой должности, обзавелся знакомствами с высокопоставленными должностными лицами из федерального центра, которые в настоящее время, я так понимаю, его поддерживают. Алексей Ежов, прокурор республики, в настоящее время отказывает мне в личном приеме, чтобы разобрать ситуацию. Не могу я попасть на личный прием также в Генеральную прокуратуру.
— А как вы думаете, генеральный прокурор в курсе этой ситуации, ему доложено или он не владеет?
— На мой взгляд, генеральный прокурор не владеет ситуацией.
— А ваши обращения в Генеральную прокуратуру на имя Краснова, кто их рассматривает, какие решения принимаются?
— Их рассматривает управление генеральной прокуратуры по противодействию коррупции. Сейчас там сменился начальник, а предыдущий руководитель Александр Русецкий направлял в мой адрес лишь отписки. То есть, ответы на мои обращения не содержали ни ответы на вопросы, поставленные в обращении, ни сведения, что были проведены проверки по моим доводам. Я обжаловал действия Русецкого и получил ответ за подписью первого заместителя генерального прокурора Александра Буксмана. В настоящее время я обжаловал ответ Буксмана и жду ответа генерального прокурора Краснова.
Вопрос времени
— Получается, что если признать вашу правоту, нужно признать неправоту и незаконность всех органов республиканского надзора и, самое главное – главы прокурора республики. Вы рассчитываете, что ваш частный случай способен повлиять на эту систему?
— Я считаю, что установление того факта, что прокурор республики некомпетентен – это вопрос времени. То, что он не справляется со своей должностью, это знает уже вся республика, все должностные лица и все сотрудники прокуратуры. Поэтому я считаю, что это вопрос времени.
То, что Ашурбеков Нурлан является оборотнем в погонах – это известно каждому жителю республики. Следователь, подчиненный ему, обращался с рапортом на его действия, а Ашурбеков нанес ему удар в область головы. То есть такая история была у Ашурбекова. Я говорю только о фактах, которые уже установлены, которые имеются в Следственном комитете. Две доследственные проверки по явкам с повинной — это уже тоже факт. Моя проблема — она не одна. Поэтому я вижу решение своей проблемы в том, что Ашурбеков Нурлан будет раскрыт, вся его деятельность будет раскрыта.
Я убежден, что разоблачение его – это вопрос времени. Я убежден, что установление некомпетентности прокурора Республики Ежова – это тоже вопрос времени. Единственная моя проблема – это, что меня не слышат, поэтому хотелось бы достучаться до генерального прокурора Российской Федерации, предоставить все факты беспредела в республике.