Бывший спецкор “Ъ” и советник главы «Роскосмоса» Иван Сафронов направил из СИЗО ходатайство в ФСБ с просьбой разъяснить ему наконец суть обвинения в госизмене. Журналист отмечает, что никогда не имел доступа к гостайне, а информацию добывал только из открытых источников. Иван с присущей ему иронией просит следствие воскресить в памяти события, произошедшие три года назад, а потом и получить от него подробные объяснения.
Ходатайство следователю СУ ФСБ подполковнику Александру Чабану датировано 9 сентября, а в качестве автора в документе, по данным “Ъ”, значится «узник "Лефортово" Сафронов И. И.». Один из его адвокатов, глава правозащитного объединения «Команда 29» Иван Павлов пояснил, что составлено оно было совместно с защитниками и передано представителям следствия через администрацию СИЗО во время утреннего обхода камер.
Как пишет Иван Сафронов, «единственное, что смог усвоить» он из постановления о привлечении в качестве обвиняемого, это то, что он «когда-то, кому-то, при невыясненных обстоятельствах» якобы сообщил «некую государственную тайну», о которой сам не имеет ни малейшего представления. «Все как в сказке: "пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что". Больше по существу обвинения мне ничего не известно»,— жалуется Иван Сафронов. «Пытаясь вернуть следствие из сказочных блужданий к реальности, хотел бы заметить, что допуск к государственной тайне мне никогда не оформлялся, а вся информация, которую я когда-либо кому-либо передавал или распространял, была получена мной из открытых источников (литература, интернет-сайты, социальные сети и т. п.)»,— напоминает журналист господину Чабану, заверяя его «честным словом». Отдельно, явно переживая за случившееся и опасаясь за свое будущее, он выражает надежду, что никакая гостайна не откроется ему «до конца дней ни во сне, ни наяву». При этом Иван Сафронов обещает дать разъяснения и ссылку на «конкретные открытые источники» информации, если его наконец ознакомят с данными, из-из которых ему предъявили обвинение в государственной измене (ст. 275 УК РФ). Он надеется, что после этого исчезнет пропасть, разделяющая его со следователем Чабаном, а общение станет «предметным и конструктивным». «Мой интерес обусловлен не стараниями выведать объем собранных следствием доказательств или иным злым умыслом, а лишь желанием понять обвинение и помочь следствию установить истину в этом деле»,— написал Иван Сафронов.
«Руководствуясь здравым смыслом», обвиняемый Сафронов просит допросить его с предварительным (с целью воскрешения в памяти событий 2017 года) предъявлением для ознакомления сведений, которые, по мнению следствия, в том году были им собраны и переданы «представителю чешской (прости меня, Господи!) разведки».
«Нет никакого процессуального повода или государственного интереса хранить эти сведения в тайне от Ивана, ведь, по мнению следствия, он и так обладал ими»,— убежден адвокат Павлов. Ссылаясь на свой опыт по другим подобным делам, он не исключает, что журналист мог стать жертвой формального подхода специалистов, которые перед возбуждением уголовного дела давали заключение о наличии гостайны в каких-то материалах под авторством Ивана Сафронова. По его словам, перечни сведений, подлежащих засекречиванию, имеются практически в каждом ведомстве. «К сожалению, порой эти перечни, которые и сами по себе являются секретными, содержат пункты настолько обтекаемо сформулированные, что под них при желании эксперты могут подогнать совершенно безобидные сведения, в том числе давно ставшие публичными»,— пояснил Иван Павлов, отметив, что его подзащитный, хоть и хочет дать подробные разъяснения, но не может, поскольку пока не знает, о каких сведениях идет речь в обвинении. Он уточнил, что «перегибы» в вопросе определения экспертами секретности сведений уже встречались в его практике. Господин Павлов напомнил дело одной из своих подзащитных — продавщицы из Сочи Оксаны Севастиди, которую осудили за госизмену за отправку в 2008 году знакомому грузину СМС о проходившем мимо нее через весь город средь бела дня железнодорожном составе с военной техникой. Ее судьбой заинтересовался лично Владимир Путин, обоснованно усомнившийся в правильности вывода экспертов о секретности сведений, которые были доступны каждому, кто видел проезжающий мимо поезд. В итоге президент помиловал получившую по приговору семь лет колонии женщину.
Отметим, что попытки адвокатов Ивана Сафронова жаловаться на предыдущие действия или же бездействие следствия пока не увенчались успехом. «Во вторник мы получили ответ из Генпрокуратуры на нашу жалобу на следствие ФСБ, в котором сообщилось, что жалоба перенаправлена в саму ФСБ»,— пояснил Иван Павлов.