Как стало известно “Ъ”, Генпрокуратуре не удалось добиться освобождения топ-менеджера банка проблемных активов «Траст» Михаила Хабарова, обвиняемого в хищении 845 млн руб. Надзор, руководство которого не утвердило обвинение по делу финансиста, настаивал на отмене в его отношении любых мер пресечения, но Басманный суд удовлетворил просьбу следствия о запрете для него определенных действий.
В суд Михаила Хабарова привезли не сотрудники ФСИН, а его адвокат. Как пояснил защитник Владимир Слащев, это допускалось условиями домашнего ареста, а сотрудники ФСИН не настаивали на участии в доставке банкира. Само же заседание продлилось чуть более часа.
Следователь ГСУ СКР запросил для обвиняемого в качестве меры пресечения запрет на совершение определенных действий. При этом он пояснил, что изменение меры пресечения вызвано тем, что Михаил Хабаров уже отбыл под домашним арестом максимальный срок. Но чтобы исключить возможное влияние Михаила Хабарова «на порядок предстоящего судопроизводства» по его уголовному делу, свобода фигуранта по требованию следствия должна быть ограничена. Прокурор с этим доводом категорически не согласился, выступив против удовлетворения ходатайства СКР.
Объясняя свою позицию, представитель надзорного ведомства указал, что уголовное дело Михаила Хабарова слишком неоднозначное.
В частности, в нем так и не установлено событие преступления: предполагаемое хищение путем мошенничества у совладельца ГК «Деловые линии» Александра Богатикова 845 млн руб. А все потому, что расследование было проведено неполно, а само обвинение не соответствует материалам дела.
На это в конце декабря указал генеральный прокурор России Игорь Краснов, поддержавший своего первого заместителя Анатолия Разинкина, отказавшегося утвердить обвинительное заключение по делу Михаила Хабарова. Свой отказ господин Разинкин мотивировал тем, что следствие проигнорировало его требование об устранении нарушений в деле, о чем в октябре 2021 года он лично уведомил первого зампреда СКР Эдуарда Кабурнеева.
В требовании, в частности, указывалось, что следствием не были устранены противоречия в показаниях потерпевшего, из-за чего возникли проблемы с квалификацией действий Михаила Хабарова, поскольку в одном месте господин Богатиков говорил, что будто давал своему партнеру 845 млн руб. для «решения вопросов» с силовиками, возбудившими уголовное дело из-за неуплаты «Деловыми линиями» налогов, а в другом утверждал, что Михаил Хабаров якобы обманным путем завладел этими деньгами, поскольку дело было прекращено не благодаря его усилиям, а лишь потому, что компания сама погасила недоимку.
Указав на эти и другие нюансы дела, прокурор потребовал отказать следствию в наложении запретов на Михаила Хабарова и освободить его без всяких условий.
Адвокат господина Хабарова и сам обвиняемый поддержали позицию надзора. При этом защитники указали, что их клиент ответственно подходит к проведению следственных действий, являясь в ГСУ СКР по первому требованию.
Также адвокаты подтвердили версию Генпрокуратуры о том, что в деле не установлено событие преступления, а избранная ранее мера пресечения не обоснована.
Но судья все же не согласилась с мнением надзора, удовлетворив ходатайство следствия. При этом Михаилу Хабарову было запрещено покидать свой дом с десяти часов вечера до девяти утра, общаться со свидетелями или потерпевшим, а также пользоваться телефоном и интернетом. Если Михаил Хабаров в итоге доследования дела окажется под судом и будет признан виновным в мошенничестве, срок, проведенный под запретом, в отличие от домашнего ареста, не пойдет в зачет наказания.
Напомним, что уголовное дело в отношении Михаила Хабарова по ч. 4 ст. 159 УК РФ (особо крупное мошенничество) было возбуждено ГСУ СКР по Москве 30 сентября 2020 года. А 9 октября того же года по ходатайству следствия Пресненский райсуд заключил Михаила Хабарова под стражу. Однако глава ЦБ Эльвира Набиуллина обратилась к президенту Владимиру Путину с просьбой разобраться в ситуации и изменить меру пресечения финансисту, после чего тот же суд 10 ноября 2020 года перевел банкира из СИЗО под домашний арест. Для объективности дальнейшее расследование передали в центральный аппарат СКР.