Эксперт по комплаенсу и санкционному праву из юридической компании BGP Litigation Сергей Гландин считает, что создан важный прецедент, и объясняет, как решение суда может повлиять на рассмотрение других подобных дел.
Сразу после Brexit в Лондоне начали работу над новым национальным законодательством, которое должно было заменить нормы ЕС. Это касалось и тематики ограничительных мер, и санкций против третьих стран и их резидентов: уже в конце 2016 года в парламент был внесен законопроект «О санкциях и борьбе с отмыванием денег» (SAMLA). Мнения в обеих палатах парламента разделились приблизительно поровну: одни хотели оставить в силе европейские правила, так как они лучше всего соответствуют задачам защиты прав человека; другие, озираясь на США, ратовали за превращение санкций в орудие обеспечения национальной безопасности и инструмент реализации внешнеполитических целей, где правам человека должна отводиться хоть и важная, но не главная роль. Закон был принят весной 2018 года и стал гибридом между двумя этими подходами.
На основании закона начали приниматься регламенты о санкциях в отношении определенных стран, и в середине 2019 года появился Регламент № 855 о санкциях против России. Его целью было объявлено «побуждение России прекратить действия, дестабилизирующие Украину, подрывающие или угрожающие ее территориальной целостности, суверенитету или независимости».
Решение о введении персональных санкций принимает соответствующий министр или курирующий его государственный секретарь (secretary of state). Интересна конструкция нормы: по умолчанию министр не имеет права вводить персональные санкции, пока не убедится, что лицо действительно участвует в нарушениях, с которыми можно бороться санкциями, и его включение в санкционный список поможет достижению заявленных в регламенте целей. При этом при введении санкций должны приниматься во внимание и возможные неблагоприятные последствия для фигуранта от его попадания в список.
Обстоятельства дела
Российский миллиардер Роман Абрамович попал в санкционный список Великобритании 10 марта 2022 года. Через 12 дней там оказался и его давний партнер Евгений Швидлер, а 5 мая были введены санкции против металлургической компании Evraz plc, в число акционеров которой входят Абрамович и Швидлер. Во всех трех случаях инициатором санкций было Министерство иностранных дел и международного развития (FCDO). Попытка юристов Швидлера добиться его исключения из санкционного списка в рамках административной процедуры не удалась. 11 ноября 2022 года вместе с отрицательным ответом юристам заявителя было вручено новое обоснование санкций: Евгений Швидлер — деловой партнер Романа Абрамовича, он давно поддерживает с ним близкие связи и получает с его помощью материальную выгоду. Кроме того, Швидлер пользуется косвенной поддержкой российского правительства через компанию Evraz, работающую в стратегическом секторе экономики.
Адвокаты истца решили не оспаривать законность принятого министром решения, а сосредоточились на доказывании несоразмерности принятых мер, их тяжелых последствиях и дискриминационном характере, негативном эффекте для членов семьи и нарушении различных прав человека, главное из которых — уважение частной собственности, гарантированное Европейской конвенцией о защите прав человека (ЕКПЧ).
Например, британские частные школы отчислили детей Евгения Швидлера после введения против него санкций. Из-за этого ему вместе с детьми — гражданами США пришлось переехать в Соединенные Штаты, где они могли продолжить обучение. Однако переезд привел к расставанию детей с матерью, у которой нет американского паспорта.
Кроме того, юристы истца настаивали на отсутствии связей с Владимиром Путиным, которого Швидлер видел в последний раз в 2007 году, и на том, что тот никак не вовлечен в российскую политику. Содержалась в исковом заявлении и просьба признать санкции примером дискриминации по признаку происхождения, поскольку не рожденные в СССР члены совета директоров Evraz ни под какие санкции, в отличие от Швидлера, не попали.
Причины решения
Судья Высокого суда Лондона Нил Гарнэм своими вопросами к сторонам дела установил своего рода эталон рассмотрения подобных споров в будущем и определил соответствующий стандарт доказывания в них:
Были ли основания для введения санкций? Другими словами, получал ли истец финансовую или материальную выгоду от господина Абрамовича и был ли он иным образом связан с ним в том смысле, который предусмотрен в Регламенте № 855?
Связаны ли оспариваемые меры с целью, которой правительство хочет достичь введением санкций?
Можно ли было принять по отношению к истцу менее обременительные меры?
Был ли достигнут справедливый баланс между правами истца и публичными интересами государства и общества?
Была ли при введении санкций допущена дискриминация?
Закон допускает введение санкций из-за связи с определенным лицом, которое в свою очередь связано с российским руководством. Истца в Evraz назначил именно Абрамович. Их знакомство и деловые связи, длящиеся десятилетиями, не оспаривались сторонами. Всего этого оказалось достаточно для отказа в иске. Вторым основанием отказа выступило получение истцом зарплаты в Evraz, что судья счел получением материальной выгоды от Абрамовича.
Cудья подтвердил логику, изложенную при отказе в административном пересмотре: включение истца в список заставит его оказать давление на Абрамовича с целью побудить президента Путина прекратить или ограничить действия России на Украине.
Выводы
Решение, принятое судом 18 августа, позволяет сделать ряд выводов, которые могут взять на вооружение желающие снять с себя санкции Великобритании:
британский суд пошел по американскому, а не европейскому пути: баланс смещен в пользу публично-правовых интересов и целей санкционной политики страны в ущерб правам человека, даже правам подданного Великобритании и его детей;
наличие британского паспорта не является защитой от введения санкций и не добавляет шансов на их снятие;
подтверждено право Министерства иностранных дел Великобритании по собственному усмотрению вводить, администрировать и снимать санкции;
заявления в поддержку Украины или призывы к миру не сыграют никакой роли, если доказана связь подсанкционного лица с российскими властями или работа в тесно связанной с Россией корпорации, даже если речь идет о событиях достаточно далекого прошлого.
При этом важно помнить, что в противовес американским нормам британский закон SAMLA и принятые на его основании регламенты не гарантируют снятия санкций, даже если фигурант санкционного списка изменит свое поведение. Законодатель счел, что защитил физических и юридических лиц простой конструкцией: «Министр не вправе вводить санкции до тех пор, пока не удостоверится, что его цель является замешанным лицом…» Однако в деле Швидлера суд не исследовал вопрос, насколько введение против истца санкций было уместно, принимая во внимание реально существенные и неблагоприятные для него последствия из санкций.
И еще один момент. Буквальное значение использованных в SAMLA выражений действительно дает право вводить санкции за прошлые события или поведение, имевшее место в прошлом. В тех же США это прекрасно работает, но США не участвуют в ЕКПЧ или ее аналогах. А вот Великобритания состоит в конвенции, и на нее распространяется весь массив прецедентных норм по толкованию статей конвенции, предполагающих, что при рассмотрении административных дел, к которым относятся дела о введении или снятии санкций, должно быть установлено, что нарушение происходит сейчас, а не произошло когда-то в прошлом.