ГСУ СКР завершило расследование первого уголовного дела бывшего заместителя директора ФСИН России Олега Коршунова. Он обвиняется в особо крупном мошенничестве при организации производства обуви для заключенных. По версии следствия, господин Коршунов и его сообщники похитили 263 млн руб., использовав вместо кожи кожевенный спилок. Защита, прочитав материалы дела, пришла к выводу об отсутствии состава преступления. Во всяком случае, по ее данным, зэки и сотрудники ФСИН получили обувь сполна и до сих пор ее носят.
Олег Коршунов, руководитель ФГУП «Производственно-промышленный дом ФСИН России» (ППД) Виталий Морусов и гендиректор ООО «Торгово-промышленная компания "ДАЦЕ Групп"» (ТПК) Смбат Арутюнян обвиняются в особо крупном мошенничестве (ч. 4 ст. 159 УК). По версии следствия, сообщила официальный представитель Следственного комитета России (СКР) Светлана Петренко, в 2015 году господа Коршунов и Арутюнян вступили в преступный сговор, направленный на хищение средств, выделяемых в 2016 году на закупку обуви для нужд ФСИН России. Согласно разработанному ими плану, обвиняемые решили создать видимость того, что обувь производится ФГУП ППД в рамках госконтрактов. В действительности, считает следствие, обвиняемые выпускали ее силами территориальных органов ФСИН России и ТПК на оборудовании господина Арутюняна из закупленных им же материалов, которые не были предусмотрены контрактами.
Для того чтобы реализовать план, соучастники организовали размещение принадлежащих ТПК и господину Арутюняну швейных станков, машин, прессов и другого оборудования для производства обуви в колониях, расположенных в Липецке, а также Пермском и Красноярском краях. В дальнейшем, по версии следствия, господин Коршунов дал указания руководителям соответствующих подразделений ФСИН, в том числе колоний, организовать силами отбывающих в них наказание зэков изготовление обуви из некачественного сырья. Сотрудников ФСИН он ввел в заблуждение, убедив, что производство будет вестись ФГУП ППД. Затем, установило следствие, по поручению господина Коршунова начальникам территориальных органов ФСИН России были направлены письма с требованием заключить госконтракты с ФГУП на поставку обуви.
«Будучи введенными в заблуждение о цене, качестве и характеристиках поставленного товара», сотрудники региональных управлений ФСИН России перечислили ФГУП более 263 млн руб. Впоследствии гендиректор ФГУП Морусов расплатился этими средствами с компаниями господина Арутюняна за аренду оборудования и материал для изделий. Таким образом, считает следствие, было совершено хищение бюджетных средств.
СКР направил дело в Генпрокуратуру для утверждения обвинительного заключения с последующей передачей его в суд. При этом расследование еще нескольких преступных эпизодов с участием господина Коршунова продолжается. Дело Смбата Арутюняна, признавшего свою вину и заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, уже поступило в суд, где его рассмотрят в особом порядке.
Защитник бывшего чиновника Коршунова Сергей Старовойтов также обратился в надзорное ведомство, потребовав вернуть уголовное дело следствию из-за многочисленных ошибок. Как следует из жалобы адвоката, уголовное дело в отношении господина Коршунова было возбуждено 30 января 2018 года в связи с его деятельностью в период 2015–2016 годов. При этом в его материалах говорится, что по тем же фактам махинаций с обувью СКР с 12 мая 2017 года проводит еще одно расследование, которое объединять со вторым делом почему-то не стали.
В апреле этого года господину Коршунову было предъявлено обвинение в окончательной редакции, в тексте которого, по версии защиты, содержатся не соответствующие действительности факты. Так, например, сообщил Сергей Старовойтов, в нем указано, что господин Коршунов, вступив в сговор с господином Арутюняном, разместил оборудование в трех колониях. Однако, согласно приказу о распределении полномочий, подписанному директором ФСИН, с июля 2015-го по май 2016 года за производственную деятельность отвечал другой заместитель главы ведомства, Олег Симченков. Во всяком случае именно он с господином Арутюняном в 2015 году открывал новые производства, как теперь выясняется, «неправильной» обуви. При этом на многих выставках ведомственной продукции она занимала призовые места.
На очной ставке между господами Коршуновым и Арутюняном последний сообщил, что впервые возможность хищений при производстве обуви они обсуждали в середине января 2016-го, а не во второй половине 2015 года, как указано в обвинении. Поэтому и размещение оборудования в колониях «не позднее 1 января 2016 года» для последующих махинаций так же, считает защита, противоречит материалам уголовного дела.
Согласно обвинению, процитировал господин Старовойтов, «Арутюнян закупил для производства не предусмотренный техническими условиями более дешевый материал — кожевенный спилок». Однако, отметил он, в самих колониях, много лет выпускавших обувь, никто за качеством сырья не следил, поэтому и выпускалась некачественная продукция. Впрочем, когда сотрудники УФСИН Саратовской области установили, что им поставили изделия не из юфтевой кожи, а спилок, им тут же их заменили.
Что касается писем с требованием закупать выпущенную в колониях обувь именно у ФГУП ППД, то, по версии защиты, письмо было одно, и в нем обвиняемый Коршунов настаивал на проведении экспертизы изделий перед их оплатой, иначе за купленный брак будет отвечать получивший его руководитель подразделения ФСИН. Соответствующий документ размножили и разослали по всем подразделениям ведомства. При этом сам ФГУП, согласно его уставу, занимался не производством, а его организацией и «обеспечением выполнения госконтрактов по поставкам товаров надлежащего качества». И это было решение не одного замдиректора, а коллегии ФСИН.
Не согласилась защита и с ущербом в 263 278 421 руб., заявленным в деле, ссылаясь на то, что в его же материалах написано, что вся обувь по госконтрактам была произведена, поставлена заказчикам и до сих пор может использоваться в пенитенциарной системе страны. По версии представителей обвиняемого, в данном случае можно говорить только о разнице в стоимости обуви, произведенной из кожи и спилка, составляющей порядка 10%. Но это, полагают защитники, предмет гражданско-правового спора, а не уголовного дела.