«Происходит дикая провинциализация города Санкт-Петербурга, – сказал на пресс-конференции во вторник директор Эрмитажа Михаил Пиотровский. – Все эти истории абсолютно оттуда же: и с Европейским университетом, и с Исаакиевским собором, и со многими другими вещами».
Досаду Пиотровского можно рассматривать в политической плоскости. Он доверенное лицо президента Путина, летал в мае 2016 г. в отвоеванную Пальмиру и придумывал, как восстанавливать ее памятники, культурный авторитет мирового уровня, всегда шедший на политические компромиссы и требующий соответственного отношения к себе. Но его статус перестает работать.
Конфликт вокруг ЕУСПб после очередного обострения в декабре прошлого года (Рособрнадзор приостановил лицензию после новых проверок) пришлось разрешать лично Путину – по его просьбе в правительстве прошло экстренное совещание, и лицензия была возвращена. Но уже в этом году город в одностороннем порядке прекратил с ЕУСПб договор аренды на занимаемое им историческое здание; поводом стали претензии к перестройке дворца (которая ведется опять же по поручению Путина). В попечительский совет университета входят Михаил Пиотровский и Алексей Кудрин, которые публично выступают в его поддержку. Однако вхожесть в кабинет президента не позволяет им прекратить постоянные проверки различных органов, инициируемые в том числе запросами депутата (ранее – местного законодательного собрания, теперь – Госдумы) Виталия Милонова.
Решение о передаче Исаакиевского собора РПЦ принято в начале января лично губернатором Петербурга Георгием Полтавченко без консультаций с экспертным сообществом и общественностью.
Общественность устроила протесты, экспертное сообщество написало письма (Союз музейных работников, Союз ученых Петербурга). Пиотровский лично обратился к патриарху с просьбой рассмотреть возможность временного отзыва ходатайства Санкт-Петербургской епархии о передаче ей собора: это позволило бы «остановить общественное противостояние и найти наиболее мудрое и справедливое решение».
Публичным ответом были заявления некоторых представителей епархии, что разговаривать тут не о чем, и решение законодательного собрания (принято в первом чтении) о том, что встречи депутатов с избирателями приравниваются к митингам (т. е. должны быть согласованы властями). Депутаты также требуют привлечь к ответственности участников акции протеста против передачи собора.
Пиотровский говорит, что диалог с церковью продолжается, а мешает ему хамское личное мнение некоторых «активистов». Проблема в том, что «активисты» чувствуют себя все увереннее и партнера для диалога в упор не видят.
И здесь драма Пиотровского оказывается глубже и шире политики. Это драма деградирующего общества.
Нынешние питерские истории – не первые. То же самое было в Херсонесе в 2015 г. – тогда губернатор Меняйло внезапно назначил главой музея священника (опять же президенту пришлось срочно переводить музей в федеральное подчинение). Эрмитаж сам подвергался проверке прокуратуры по просьбе оскорбленной общественности в 2012 г. по поводу выставки братьев Чапмен. Пиотровский тогда говорил: «Вкусы толпы в данном случае не могут служить ни эстетическим, ни нравственным ориентиром». Но все к тому идет, что скоро смогут.
Пиотровский или Кудрин как лояльные модераторы дискуссии востребованы, когда дискуссия считается допустимой. Но очевидно, что единого центра, принимающего решения о допустимости, давно нет. Выращенные в 2010-е для разных политических целей «активисты» – средства производства на рынке административной ренты, где сегодня хорошо идут патриотические и морализаторские товары. Это такой франкенштейн, которого, возможно, еще контролируют группы силовиков, но вскоре могут перестать справляться и они.