Хамовнический суд Москвы удовлетворил ходатайство следствия о продлении еще на два месяца, до 10 сентября, срока ареста режиссера Евгении Беркович и драматурга Светланы Петрийчук. Их обвиняют в оправдании терроризма (ч. 2 ст. 205.2 УК РФ) из-за постановки спектакля «Финист — Ясный Сокол» — о женщинах, вышедших замуж за представителей радикального ислама. В ходе слушания адвокаты представили ответ одного из самых авторитетных экспертных учреждений страны — Российского федерального центра судебных экспертиз при Минюсте.
Там раскритиковали деструктологическую экспертизу, которую защита называет единственным доказательством обвинения. В Минюсте констатировали, что, во-первых, деструктология не является наукой, а во-вторых, такие экспертизы по уголовным делам не проводятся. Однако освободить фигуранток не удалось.
Перед началом заседания выяснилось, что следователь забыл заказать доставку обвиняемых в суд. Их все же удалось привезти к полудню, когда было назначено слушание, однако оно все равно началось с задержкой в два часа. К этому времени здание заполнили более полусотни сочувствующих, которые заняли все свободное место на первом этаже. Среди собравшихся была актриса Евгения Дмитриева, журналист Дмитрий Муратов, а также фигурант первого «театрального дела» Алексей Малобродский.
Последний не стеснялся в выражениях и назвал выдвинутое обвинение «бредом сивой кобылы». Пока ждали начала, адвокаты просили группу поддержки не пытаться попасть в зал, уступив небольшое количество мест родственникам и прессе. Но заседание перенесли в более просторный зал на третьем этаже, где когда-то судили экс-главу ЮКОСа Михаила Ходорковского (признан иноагентом), и практически все уместились. Когда обвиняемых вели в зал, собравшиеся принялись аплодировать и кричать им вслед слова поддержки. Когда их снимали, Беркович и Петрийчук улыбались и даже позировали.
Причины для ареста
Необходимость их дальнейшего содержания в СИЗО следователь объяснил тем, что ему требуется время, чтобы допросить лиц, принимавших участие в постановке спектакля «Финист — Ясный Сокол», а также получить характеризующие фигуранток материалы.
Он отметил, что обе обвиняются в тяжком преступлении, и выразил опасение, что, находясь на свободе, Беркович и Петрийчук могут скрыться от следствия и суда, продолжат заниматься преступной деятельностью и «создавать ложные доказательства» невиновности, оказав давление на свидетелей.
Следователь добавил, что Петрийчук фактически проживает в Германии и была задержана в аэропорту. Ходатайство о продлении обвиняемым ареста до 10 сентября поддержал прокурор, а обвиняемые и защита просили его отклонить.
Купальник в чемодане
Так, Светлана Петрийчук назвала обвинения в свой адрес беспочвенными, как и заявление о том, что она может скрыться. Она рассказала, что в Германии живет ее муж, к которому она летала на три месяца в начале года и вернулась в Москву незадолго до ареста. Именно здесь, по словам Петрийчук, она живет вот уже 22 года, тут у нее имеется недвижимость, а также контракты как у индивидуального предпринимателя.
«Меня задержали 4 мая, когда я собралась вылететь в Турцию с купальником в чемодане», — рассказала подследственная. Она сообщила, что ее дом находится буквально на соседней улице со Следственным управлением СКР по ЦАО столицы, однако уверяла, что до своего задержания не знала о возбужденном уголовном деле, так как ее не вызывали на допрос. Арестованная заявила, что сдала загранпаспорт, а ее виза в Европу закончилась. Она просила смягчить ей меру пресечения.
«Следствие уже убедилось, что у меня нет гражданства другой страны, возможности скрыться я не имею», — сказала она.
Драматург сообщила, что половина пьесы «Финист — Ясный Сокол» основана на реальных уголовных делах, в частности на деле бывшей студентки МГУ Варвары Карауловой. При этом она «не содержит никакого оправдания терроризма и тем более пропаганды». «Я провела два месяца в СИЗО из-за того, что кому-то не понравились слова выдуманного персонажа», — сказала Петрийчук, назвав обвинение беспочвенным.
«Зеркальный материал»
Ее адвокат Сергей Груздев, ранее работавший судьей Мосгорсуда, назвал ходатайство следствия «абсолютно пустым» и не подтвержденным документально. Он обратил внимание на то, что оно идентично материалу, который Следственное управление представило 5 мая в суд на арест фигуранток. «Зеркальный» материал содержит даже те же самые орфографические ошибки, указал адвокат.
Его коллеги Юлия Кузнецова и Сергей Бадамшин пытались убедить суд, что если бы следственная группа в составе десяти человек действительно работала эффективно, то наверняка прекратила бы дело за отсутствием состава преступления.
Адвокаты пояснили, что пьеса «Финист — Ясный Сокол» носит «характер предупреждения». «В ней говорится, что может произойти с женщинами, если они попадут в ситуацию, в которую попали героини», — сказала еще один адвокат Светланы Петрийчук Юлия Кузнецова.
Другая фигурантка, Евгения Беркович, назвала свое нахождение под стражей неправильным. Она призналась, что долго репетировала «легкую и остроумную речь для суда». «Но, посмотрев на свою семью впервые за два месяца, я поняла, что ничего легкого и остроумного у нас не происходит», — сказала режиссер.
«Мы находимся на этапе предварительного расследования, который заключается в том, что было совершено преступление, есть что-то неизвестное, неустановленное, есть процесс расследования того таинственного и неустановленного. Но я, хоть убей, за два месяца не поняла, что тут таинственного и неустановленного», — сокрушалась обвиняемая.
«Актуальные вещи»
Она рассказала, что Светлана Петрийчук написала пьесу «о невероятно актуальных вещах» — как женщин в интернете вербуют террористы, заставляя в себя влюбляться. Эта тематика освещалась по заказу Минкульта России и госканалов.
Ранее сообщалось, что на постановку спектакля «Финист — Ясный Сокол» был выделен грант Министерства культуры РФ, а в 2022 году он был удостоен не только театральной премии «Золотая маска» (в номинациях «Лучшая работа художника по костюмам» и «Лучшая работа драматурга»), но и других наград.
По словам режиссера, в спектакле прослеживается «внятная и понятная» мысль о том, что существует «чудовищное зло — терроризм», жертвами которого становятся разные женщины вне зависимости от возраста, статуса и рода деятельности. Купившись на слова радикально настроенных мужчин-исламистов, они уезжают в Сирию, некоторые потом возвращаются и садятся в тюрьму. «Суд в этой пьесе показан не очень красиво, но было бы странно, если бы суд был показан милым и нежным», — сказала обвиняемая.
Она также рассказала, что следствие вменяет в вину создателям постановки, в частности, то, что они показывают, как повязывать мусульманский платок — хиджаб. «Инструкция по ношению платка в православной церкви примерно такая же», — заметила обвиняемая.
Беркович посетовала, что за два месяца ее «нахождения в тюрьме не произошло ничего, не добавилось ни одной бумажки», кроме допроса одного свидетеля — драматурга Олжаса Жанайдарова, который не имел отношения к постановке шоу.
«Я не понимаю, в чем заключается преступление», — подытожила выступление Беркович. Она просила ее освободить для того, чтобы она могла обнять своих двух приемных дочерей 17 и 18 лет, которые, по ее словам, «с ума сходят в буквальном смысле слова» из-за ее ареста. Особенно Беркович переживала за старшую дочь, которая, как она сообщила, страдает «ментальной инвалидностью».
Пытка для детей
Адвокат Беркович Ксения Карпинская в ходе процесса зачитала заключение эксперта-психолога о состоянии девушки: воспитатель в детском доме издевалась над ней до тех пор, пока она не попала в приемную семью. Девушка опасается, что новую маму в тюрьме просто «убьют», а ведь только с ней у нее «и началась жизнь». Допрошенная в заседании психолог Алиса Колесова назвала арест Беркович «серьезной психологической пыткой для детей».
Свидетельские показания дала на заседании актриса Евгения Дмитриева. Она снялась в сериале «На краю» на похожую тему. «Я как актриса и режиссер нахожусь в шоке от того, что одна экспертиза может перевернуть смысл как спектакля, так и моей работы в сериале. Я могу оказаться на их месте», — сказала она.
Дмитриева охарактеризовала Беркович как «честнейшего, умнейшего, добрейшего и порядочнейшего человека», которая занималась благотворительной деятельностью и способствовала усыновлению детей-подростков.
Адвокаты просили изменить обвиняемым меру пресечения на не связанную с содержанием под стражей: подписку о невыезде, домашний арест, запрет определенных действий, залог или личное поручительство. В частности, по 1 млн рублей готовы были лично внести адвокаты Евгении Беркович Ксения Карпинская или Елена Орешникова.
Также за фигурантов были представлены несколько десятков поручительств от общественных и театральных деятелей, среди которых были народные артисты России Олег Меньшиков и Константин Райкин, актер Вениамин Смехов, а также журналистка Ксения Собчак.
Козырь защиты
Однако главным козырем защиты в пользу освобождения фигуранток стал ответ на адвокатский запрос, полученный из Российского федерального центра судебных экспертиз при Минюсте России. Он касался проведенной по делу деструктологической экспертизы, которую следствие заказало в Московском государственном лингвистическом университете (МГЛУ) под руководством эксперта Романа Силантьева. Именно эта экспертиза нашла в пьесе «Финист — Ясный Сокол» признаки оправдания терроризма и романтизации джихадизма.
В ответе Минюста, зачитанном на заседании, говорилось, что в судебно-экспертных учреждениях министерства такие экспертизы не проводятся, так как «деструктология не является наукой» и также какой-либо областью техники, искусства или ремесла, а только такие понимаются законодательством РФ под специальными знаниями. Такая экспертиза как род (вид) вообще не существует. А согласно постановлению пленума Верховного суда «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности», а также письму Генпрокуратуры, по данной категории дел назначаются и проводятся судебные лингвистические или комплексные психолого-лингвистические экспертизы. «Комплексные деструктологические и прочие аналогичные (с надуманными названиями) в этих документах не упоминаются по причине отсутствия в них научной обоснованности», — говорилось в оглашенном документе.
«Любая экспертиза по закону должна быть проверяема. А как проверить авторскую методику, непонятно», — возмутилась Ксения Карпинская.
Она заметила, что часть экспертизы была написана на арабском языке, в том месте, где цитируется арабская пословица. Рядом стоит ее перевод, а данные о привлечении в дело переводчика отсутствуют, указала защитница.
Судья провела в совещательной комнате примерно полчаса, а выйдя оттуда, просьбу следствия удовлетворила, оставив обвиняемых в СИЗО до 10 сентября. Защитники заявили, что обжалуют принятое решение в Мосгорсуде.