Мировая биткоин-лихорадка началась весной 2017 года, когда биржевая стоимость единицы самой популярной криптовалюты стала прибавлять по 100 долларов в неделю. Начав этот год с цены в 600 долларов, биткоин стоит сегодня уже 4200. Стремительный рост курса привлек внимание начинающих инвесторов, да и просто дилетантов на рынке виртуальных валют. Считается, что именно они являются сегодня главными покупателями «цифровых денег». Это подтверждает и не очень большой суммарный объем рынка криптовалют, оценивается он примерно в 50 миллиардов долларов: крупные инвесторы и фонды предпочитают ждать легализации «цифровых денег» — в большинстве развитых стран мира криптовалюты все еще не имеют правового статуса. Например, среди стран Большой двадцатки криптовалюты признаны полноценным платежным инструментом только в Японии. Частично признаны в качестве финансового инструмента в странах Евросоюза, в США и Китае. Нацбанк Украины, напротив, объявил криптовалюты «денежным суррогатом», а их использование поставил вне закона. А российские власти официально пока не дают виртуальным деньгам вообще никаких определений. Хотя о возможности признания критовалют уже говорили Владимир Путин, Игорь Шувалов и Герман Греф
.
СЛОВАРЬ
Блокчейн (от англ. цепочка блоков) — способ децентрализованного хранения цифровых реестров, данных и операций. Технология блокчейна подразумевает сверхнадежное хранение данных, при котором информация распределяется между всеми серверами (блоками) цепи. Каждый блок цепи содержит информацию из предыдущего блока; все блоки, выстроенные в одну цепь, содержат информацию обо всех совершенных операциях. Принцип блокчейна исключает возможность подделки или уничтожения данных из системы.
Биткоин — первая и самая популярная криптовалюта в мире, разработанная инженером под псевдонимом Сатоши Накомото (по другой версии Накомото — это целая группа ученых). Написанная им в 2008 году статья впервые представила биткоин как децентрализованную систему электронной валюты, которую невозможно подделать благодаря все тому же принципу блокчейн. Алгоритм, разработанный Накомото, предусматривает, что эмиссия криптовалюты завершится к 2140 году, а общее количество биткоинов составит 21 миллион. При этом сам биткоин при расчетах может делиться до миллионной доли.
Ферма — пространство, где расположено вычислительное оборудование по «добыче» криптовалюты. Может включать в себя от нескольких единиц до сотен компьютеров.
Криптовалюты находятся в серой зоне российской экономики, но желающих сделать состояние это не останавливает. Люди скупают биткоины, ожидая продолжения их роста. Но можно добыть «цифровые деньги» и самому.
Год назад инженер из Иркутска Юрий Дромашко продал квартиру и взял кредит, а на вырученные средства закупил компьютеры и построил «ферму» по добыче (майнингу) биткоинов. Добыча — это вычислительный процесс, который в автоматическом режиме осуществляют компьютеры, используя заданный математический алгоритм. Суть ее в том, что Дромашко, как и другие майнеры, предоставляет свои вычислительные ресурсы для проведения и проверок состоятельности транзакций в системе биткоина, за что в соответствии с алгоритмом и получают вознаграждение в виде новых единиц.
Это и представляет собой добычу для майнеров и одновременно эмиссию новых единиц кривтовалюты (см. словарь). Так, несколько сотен компьютеров приносят Дромашко постоянный доход и увеличивают общее количество криптовалюты в обороте.
Сколько денег добыл, Дромашко не выдает, но называет расход энергии, потребляемой его майнерами, — 2,5 мегаватта, что примерно покрывает потребности 9—10 тысяч среднестатистических российских квартир. Свою «ферму» Дромашко называет «средней» для Иркутска, а сам город зовет столицей «русского майнинга». Здесь самое дешевое электричество в России, что важно для крайне энергозатратного процесса майнинга.
Цена киловатта для населения здесь составляет в среднем один рубль, для предприятий — около двух. В Москве же киловатт стоит — пять. «В столице у вас капиталы, крупные инвесторы, но из-за розетки все они вынуждены ехать и вкладывать в Иркутск», — говорит Дромашко.
С инженером Дромашко мы встречаемся в отеле «Хилтон» на севере Москвы, сюда он приехал искать новых инвесторов «для расширения бизнеса». На носу у него очки в дорогой оправе, а за поясом как у коммерсантов из 90-х — тугой кошелек. «Давай посидим у воды?» — предлагает Дромашко и ведет в кафе с видом на канал им. Москвы, где припаркованы яхты. Дромашко разглядывает трехпалубную «Принцессу» на пирсе и заказывает кальян. «Хотите такую?» — спрашиваю инженера. «Сам не очень, а вот девушка моя просит, — говорит он. — А бабки-то шальные, можно и купить».
Кроме биткоин-фермы Дромашко владеет в Иркутске еще и караоке-кафе. Но бизнес этот едва покрывает расходы. «Иногда тысячу рублей удается заработать в месяц, иногда две, — говорит Дромашко. — Недавно обокрали повара и нацарапали на стене кухни аббревиатуру АУЕ. Этот мир у нас все еще существует, хоть и не цветет, как раньше. Но появляется новый мир, и Иркутску выпало быть его центром. Я всем говорю: ребята, бросайте заниматься фигней, займитесь делом, региону выпал такой шанс. Не все же нам ассоциироваться с кризисом и боярышником».
— Юрий, как вы объясняете бум криптовалют?
— Просто люди устали от избыточного, а в некоторых странах тотального контроля за собственной жизнью. Каждый вдох и выдох человека хотят поставить на учет, а в нашем случае — контролировать все его финансы. В развитых обществах (российское здесь не исключение) растет запрос на более свободный обмен информацией, на бОльшую свободу, если хотите. Поэтому, с одной стороны, мы видим, как увеличивается давление со стороны властей. А с другой — как еще быстрее развиваются технологии, расширяющие возможности человека. Государства всегда хотят все зажать и зарегулировать, но прогресс не дает им этого сделать. Криптовалюты — это воплощение технологического сопротивления общества. Люди хотят иметь надежный финансовый инструмент, но не быть под постоянным наблюдением государства, люди хотят вздохнуть. Я как простой коммерс хочу вздохнуть, но ведь не дают! Забюрократизированность, проверки, инспекции делают малый и средний бизнес в стране просто нереальным. Здесь ты не станешь богатым и успешным, если хочешь жить по-честному. Поэтому лично для меня криптовалюты — это во многом еще и возможность уверенно зарабатывать.
— Чем биткоин отличается от других криптовалют?
— Ничем особенным. Биткоин — это базовая криптовалюта, самая первая в мире, поэтому наиболее проработанная и надежная. Но вообще в мире многие десятки криптовалют, придумать свою и написать ее алгоритм может вообще каждый. Алгоритм эмиссии чрезвычайно простой. Майнер представляет свои мощности для поддержки всей системы и получает за это вознаграждение в виде новых единиц криптовалюты, рассчитанное также по алгоритму. Вся система поддержки транзакций и хранения биткоина — это как огромный горизонтальной структуры банк, назовем это так для наглядности. Банку нужны сервера для обработки информации, для проведения операций клиентов и переводов. Но если у классических банков типа «Альфы» или «Сбера» сервера стоят в одном месте где-то в московском подвале, то у биткоина или другой криптовалюты сервера распределены по всему миру. Это и есть принцип блокчейн. Стать таким сервером может любой: подключаешься к системе со своим железом, обслуживаешь ее и за это получаешь бабки.
— Чем-то напоминает пирамиду.
— В пирамиде всегда работает правило: те, кто внизу, обогащают тех, кто наверху; выстроена вертикальная структура. Нет никаких алгоритмов, кроме команд всевозможных мавроди, которые сами решают, сколько будет стоить их бумажка. У криптовалют структура горизонтальная, а стоимость их определяется классическим рыночным образом — на бирже. Купить может каждый. Все очень справедливо и демократично, но есть одна особенность, заложенная в алгоритме, — эмиссия закончится в 2140 году, и всего может быть добыто 21 миллион биткоинов. Сегодня уже добыто 17 миллионов, а за оставшиеся разворачивается бешеная борьба. С каждым годом новые биткоины добываются, как глубинные запасы золота: все сложнее и медленнее. Поэтому, с одной стороны, высокая конкуренция среди майнеров уменьшает общую добычу, но с другой стороны, ажиотаж среди населения неимоверно толкает цену криптовалют вверх.
— То есть ажиотаж вам только на руку?
— В какой-то степени! Но никто ведь не станет спорить, что цифровые деньги — это будущее. Это надежное хранение ликвидности: не нужно никуда ничего вывозить, ехать в другую страну, вкладываться в другие активы. Ваши деньги в виде криптовалюты доступны в любом месте планеты, их невозможно украсть или подделать. Это фантастическое будущее! Но да, пока криптовалюты еще находятся в серой зоне. Пока только Япония легализовала их у себя, но на очереди Россия, Индия, Юго-Восточная Азия.
— Биткоин в принципе чем-то обеспечен?
— Как и все остальные валюты — верой! В нашем случае верой в будущее, где сбережения будут максимально защищены по технологии блокчейн. Хотя любая валюта поддерживается сегодня не только верой, но и, конечно, военной мощью своей страны, политикой, финансовыми сервисами. Вот тот же Путин сказал недавно, что криптовалюты должны получить применение в нашей стране. Если об этом говорит Путин, значит, в элитах есть какое-то понимание или есть нужда. Шувалов носится с этой темой, ее комментирует Греф…
— Так может они тоже используют ажиотаж?
— Может быть, но для дела это только лучше. Очевидно, что они приближают момент легализации технологии блокчейна, и криптовалют в частности. От легализации все только выиграют.
— Но вы сами сейчас говорили о сопротивлении властям, о спросе на свободу!
— Да, но я веду речь о правовом статусе криптовалют, а не о тотальном контроле. Тем более регулировать их тотально невозможно. Если у тебя есть полномочия, ты можешь отследить конкретные транзакции по конкретному человеку, и если государство захочет поймать конкретного коррупционера, то это не проблема. В системе блокчейн все прозрачно. Но разговор сейчас идет вообще не об этом. Очевидно, что государство хочет не контролировать, а заработать. И желание заработать превалирует над желанием контроля. Возможно, когда-нибудь и произойдет конфликт этих желаний, но не так скоро. Я участвовал у вас здесь в Москве в тематической встрече представителей госкорпораций, интерес у них к блокчейну и криптовалютам, мягко говоря, огромный. И это естественно, когда ты видишь рост рынка на 300—400% только за текущий год. Они тоже понимают, что деньги это шальные, но государству сейчас нужны любые деньги. А самому рынку нужны четкие прозрачные правила, чтобы и бизнес, и граждане могли защищать свои капиталы.
— Не боитесь, что власть, как это часто бывает, может коррумпировать отрасль в своих интересах?
— Пока мы еще в серой зоне, я не представляю, как может выглядеть коррупция в сфере майнинга. Придет мент и скажет: у тебя здесь «фермы» несертифицированные, давай делись? Ну, это пока невозможно. Если государство захочет в будущем контролировать процесс добычи российскими гражданами, то и в этом нет смысла. Майнеры в таком случае будут переезжать в другие страны. Вообще у всех нас отношение к криптовалютам пока как к товару, и это неправильно. Да, это в какой-то степени товар, финансовый инструмент, но ценность его не в сиюминутных биржевых котировках, а в самой технологии децентрализации расчетов.
— Как в принципе может выглядеть регуляция криптовалют?
— Регуляция должна быть спокойной. Было бы правильным, если бы все граждане-обладатели криптовалютных кошельков согласились на идентификацию. Допустим, Россия признает биткоин в качестве расчетного инструмента и регистрирует всех обладателей в реестре. Верификация решает главную проблему: обилие транзакций, связанных с криминальным миром. При этом все равно останутся криптовалюты, в которых анонимность — базовый принцип. Придумать свою критовалюту вообще может кто угодно: хоть страна, хоть частная компания, хоть просто человек. Например, вторая по популярности валюта — «эфир» (криптовалюта Ethereum разработана в 2013 году 19-летним канадским программистом русского происхождения Виталиком Бутериным. — П. К.). Идея «эфира» в том, чтобы возможность добывать была вообще у всех: покупаешь в магазине видеокарту или достаешь ее из своего компьютера и вперед — вычислять! Техническая поддержка «эфира» специально вносит время от времени изменения в протокол, чтобы было невозможно использовать профессиональное оборудование для майнинга. Так они делают упор на любительский характер добычи.
— Биткоин, выходит, тогда менее демократичен, чем «эфир»?
— Да, и нужно закупать специальные машины для вычислений, но это не такая большая проблема. У меня в Иркутске есть знакомые пенсионеры, которые у себя в сенях поставили три машины и добывают там спокойно себе биткоины. Есть бабушка, которой внуки посоветовали майнить, а она женщина с головой, все поняла, поставила компьютер, воткнула в розетку и теперь тоже добывает.