Выяснение отношений между губернатором Санкт-Петербурга Александром Бегловым и предпринимателем Евгением Пригожиным приобрело обороты, небывалые для внутренней политики Владимира Путина. Это все больше похоже на примеры из, казалось бы, давно ушедшего политического периода. Однако, по мнению журналиста Глеба Черкасова, о возврате к конкуренции времен 90-х речи не идет — скорее, мы видим зарождение новой практики ревущих 20-х.
Формально ничего нового в Санкт-Петербурге и его окрестностях не происходит. Такое ведь уже случалось.
Есть губернатор, располагающий существенной поддержкой как в регионе, так и в федеральном центре. Его, может быть, не очень любят граждане — да, возможно, он не самый лучший управленец в мире, но судьба уже сделала его тем, кем он стал. В своей деятельности он кому-то благоволит, а кому-то наступает на хвост, и последних становится тем больше, чем дольше губернатор сидит на своем месте. Тогда у недовольных появляется представитель, или самый недовольный находит в себе силы стать лидером и начать открытую борьбу. Наличие любой должности позволяет лидеру недовольных сражаться с губернатором почти на равных.
Это вовсе не описание глобальной стычки между губернатором Санкт-Петербурга Александром Бегловым и бизнесменом Евгением Пригожиным. Такая история была примерно в половине российских регионов в 90-е годы, немного и на нулевые хватило. Конфликт в Удмуртии между руководителем республики Александром Волковым и мэром Ижевска Анатолием Салтыковым. Война между волгоградским губернатором Иваном Шабуниным и мэром Волгограда Юрием Чеховым (кончилось все победой третьей силы, коммуниста Николая Максюты). Долгие годы сражались между собой губернатор Омской области Леонид Полежаев и мэр Омска Виктор Шрейдер. И если воспринять эти и многие другие региональные конфликты как норму, то получается, что Беглов и Пригожин возвращают региональную политику в 90-е годы.
Правда, регион совсем непростой.
Место силы под силовым давлением
Считается, что всех кандидатов на пост главы региона утверждают в той части администрации президента, которая занимается внутренней политикой. Ну а потом выборы, как правило, подтверждают верность кадровой ставки людей со Старой площади. Однако есть субъекты Федерации, в которых руководители подбираются путем более сложных согласований. И Санкт-Петербург, безусловно, к ним относится.
По мнению довольно знающего политтехнолога, как обычно желающего говорить только на условиях анонимности, особенностью политики в Санкт-Петербурге является довольно тесное знакомство всех ее акторов: «Человек, может быть, занимает скромную должность заместителя главы района, но при этом некогда тесно общался с Миллером (Алексей Миллер — председатель правления и заместитель председателя совета директоров ПАО «Газпром»), запросто заходил на чаек к Козаку (Дмитрий Козак — замруководителя администрации президента), да и с президентом был знаком, хотя не факт, что стороны одинаково оценивают степень и близость знакомства». Плотность рукопожатий обусловливает насыщенность как совпадающих, так и несовпадающих интересов. Работать в этих обстоятельствах было бы сложно самому ловкому дипломату, но так получилось, что последние 11 лет Санкт-Петербургом руководили совсем не дипломаты. И вопросов друг к другу становилось все больше.
В городе помнят и о том, что губернатор, не сумевший консолидировать номенклатуру вокруг себя, либо проигрывает выборы, либо уходит в отставку досрочно. Беглов нравится далеко не всем — вот и появился человек, который бросил ему перчатку. Совсем неочевидно, что в случае падения нынешнего губернатора его преемником станет Пригожин, но, возможно, новый руководитель города станет более внимателен к мнению бизнесмена. Есть для чего постараться. И старание видно невооруженным взглядом.
Про Беглова поет издевательские песни Сергей Шнуров, про Беглова пишут статьи, наконец, Евгений Пригожин лично обращается в Генпрокуратуру и ФСБ с просьбой проверить губернатора на госизмену или на создание организованной преступной группировки. Это не просто серьезное давление — это довольно отчетливое приглашение отправиться куда подальше. Или…
И вот никакого «или» на данный момент не наблюдается. Силы выглядят равными. Обе конфликтующие стороны состоят в правящей команде. Губернатор может обратиться за помощью и поддержкой к Москве — ну так его оппонент может сделать то же самое. И что столице делать?
Бульдоги на ковре
Среди всех патовых ситуаций последнего времени эта далеко не самая трагическая, но очень неприятная. Подвинуть губернатора под давлением, тем более таким прямолинейным, нельзя. И свои не все поймут, и чужие воодушевятся. Попросить Пригожина более спокойно относиться к хозяйственным упражнениям губернатора и сосредоточиться на других направлениях? Но это значит, что основатель «Вагнера» отступил, а он довольно настойчиво подчеркивает, что не проигрывает бои, где бы они ни происходили.
Любое решение чревато валом версий. И пусть даже каждая из них будет иметь малое отношение к действительности, все вместе они создают крайне неблагоприятный фон для устройства вертикали. С конца 90-х в Кремле справедливо опасаются раскола элит. Допустить его просто, а вот заровнять не очень легко. Первый шаг к недопущению — запрет на вынос конфликта в публичное пространство.
В 2007 году глава Роснаркоконтроля Виктор Черкесов опубликовал в «Коммерсанте» статью с критикой ряда своих коллег по команде Владимира Путина. Именно публичность поведения и привела одного из ближайших сотрудников президента к фактическому окончанию большой политической биографии. В 2010 году почти публичная критика президента Дмитрия Медведева со стороны мэра Москвы Юрия Лужкова стала для него карьерным приговором. Публичное единство власти было восстановлено в кратчайшие сроки.
А вот сегодня остановить скандал некому. Получается прямо политическая конкуренция, как в осуждаемом ныне властью десятилетии.
Однако тут нет никакого ретро, наоборот, сугубый политический авангардизм. Глядя на Беглова и Пригожина, можно предположить, как будут происходить столкновения внутри власти в ревущие 20-е.
Никакой политики, никакой идеологии. Стычка Беглова и Пригожина выглядит как спор хозяйствующих субъектов — так любили в свое время говорить в Кремле по поводу конфликта группы «Мост» и «Газпрома». И речи нет о привлечении каких-либо политических организаций — не будет же действительно «Единая Россия» всерьез заниматься этой проблемой. Стороны не готовы объяснять и мотивировать свои позиции более чем для 10-20 кабинетов в Москве и приближенных к ней регионов. Но при этом не могут и удержать свой конфликт в формате «для своих». Возможно, новый критерий для выбора — это удержаться под давлением оппонента или создать давление, которое противник не выдержит.
Это не то чтобы конец модели «битва бульдогов под ковром», которая считалась описанием российской политики. Просто получается, что при необходимости бульдоги могут порезвиться и на ковре. Не запрещено. Но остальным лучше не соваться.