Около 25 крупнейших банков мира чуть не стали причастными к финансированию терминала в Петербурге, в основу благополучия которого была заложена астрономическая взятка размером $160 млн, которую бизнесмен Виталий Архангельский, как он сам официально объявил Высокому суду Лондона, якобы выдал экс-заместителю главы Росморречфлота Дмитрию Дмитриенко. В зоне риска оказались RaiffeisenbankAustria, DeutscheBank, HSBC, Сбербанк и другие.
В распоряжении «Фонтанки» оказалась стенограмма допроса петербургского бизнесмена Виталия Архангельского, который в 2010 году уехал в Ниццу и сразу же был объявлен в международный розыск. Поскольку во Франции бывший владелец группы «Осло марин» имеет статус политического беженца, Высокий суд Лондона не мог вызывать его в Великобританию, так что судья Роберт Хильярд специально приехал в Париж, чтобы допросить предпринимателя.
Предмет допроса — бывший бизнес Архангельского, суть спора — долг бизнесмена и его супруги Юлии перед банком «Санкт-Петербург» в размере 1,8 млрд рублей. Представитель суда совместно юристом кредитной организации Тимом Лордом общались с Архангельским ежедневно с 17 по 24 февраля, вникая в суть сделок предпринимателя и бухгалтерских документов его компаний.
В числе прочего Архангельского допросили об истории с покупкойв 2007 годутак называемого Западного терминала на Дороге на Турухтанные острова Петербурга, которая, как оказалось, представляет особенный интерес. Наверное, впервые российский бизнесмен, не находящийся под обвинением, официально объявил о том, что давал взятку. Причем, не просто кому-то там, а бывшему в то время заместителю руководителя Росморречфлота (будущему главе Мурманской области) Дмитрию Дмитриенко. И не какие-то копейки, а $160 млн. По среднему курсу 2007 года это 4 млрд рублей, по нынешнему — 12,2 млрд.
— А зачем было платить эти деньги? — спросили у Архангельского на допросе.
— Зачем? Затем, что он был российским бюрократом, ответственным за развитие на данной территории, и если бы он не согласовал и не поддержал бы данный проект, проект не был быреализован.
— Как его звали?
— И тогда…
— Простите, как его звали?
— Дмитриенко.
— Можно по буквам?
— Д-М-И-Т-Р-И-Е-Н-К-О.
— А должность его была?
— Он был руководителем Федерального агентства морского и речного транспорта (здесь Виталий Архангельский ошибся, Дмитрий Дмитриенко никогда не было руководителем Росморречфлота, он работал советником главы, затем — его заместителем. — «Фонтанка.ру».)
Терминал занимался перевалкой леса и генеральных грузов (перевозимых поштучно в упаковках, бочках, контейнерах и т. д.). По словам бизнесмена, он хотел присоединить к нему водную территорию, находящуюся в федеральной собственности, построить на ней дополнительную портовую инфраструктуру. А Дмитриенко, с его слов, был как раз тем чиновником, который занимался развитием программы развития порта Санкт-Петербурга, и мог влиять на размер предусмотренных на нее денег в федеральном бюджете.
— Поэтому мы считали, что после произведения выплат, личных выплат таким людям, как Дмитриенко, мыполучили бы федеральную — я имею в виду, не «мы», а местнаяморская администрация получила бы федеральные средства для финансирования работ в акватории. Так что, если бы федеральный бюджетпотратил деньги на работы в акватории, увеличениеканала и удаление маленького островка вакватории, то это бы в огромной степени увеличилостоимость Западного терминала… И было совершенно нормально, что мы платиличиновникам за включение данных существенных сумм в федеральный бюджет.
— Это была по сути взятка, г-н Архангельский? Так ведь, не правда ли?
— Да, именно так. Это взятка.
Повод подозревать Архангельского во взятке у Высокого суда Лондона появился не на ровном месте. Дело в том, что сам предприниматель заявлял суду, что потратил на покупку терминала $60 млн. А в информационном письме, которое он разослал в российские и иностранные банки с заявкой на кредит $300 млн на развитие терминала, была указана более крупная стоимость объекта — $220. Указанная разница ($160 млн), со слов Архангельского, как раз и составила размер взятки. Причем потенциальным кредиторам «никогда и ни за что об этом не сказали бы», потому что это подобные сведения «противоречат принципам корпоративного управления… любого банка-кредитора».
К финансированию терминала, благополучие которого строилось таким образом, рисковали стать причастными японский банк SumitomoMitsui, американский GoldmanSachs, французский BNPParibas, российский Сбербанк, великобританский HSBC и еще с десяткок крупнейших в мире кредитных организаций и фондов.
У экс-владельца «Осло марин» судья поинтересовался и моральной стороной вопроса.
— И Вы не видели в этом ничего дурного, не правда ли, г-н Архангельский?
— Мне лично это не нравилось, однако я думал, что до тех пор, пока я в таком крупном проекте, я должен играть по правилам российского правительства и российского государства.
— И почему Вам это не нравилось?
— Потому что я человек европейской формации. Большую часть жизни я провел за границей и я знаю правила, и хочу, чтобы европейские правила были внедрены в России, но чем дольше я живу за рубежом и понимаю, что со мной произошло, я думаю, что в России это никогда не станет возможным.
— И почему бы это противоречило западному подходу? Что было с ним не так? Что было не так с этим платежом?
— Потому что я верю, что все бюрократы должны работать и действовать в интересах государства, а не так, как в феодальной стране, России, где они ориентированы лишь на свои потребности.
Дозвониться до Виталия Архангельского 23 и 24 февраля, чтобы уточнить и подтвердить его слова, не удалось. Но «Фонтанка» готова в любой момент предоставить ему слово.
Нам удалось связаться с бывшим замглавы Росморречфлота Дмитрием Дмитриенко. «А кто такой Архангельский? — сказал он. — Я так понимаю, что вас просто вводят в заблуждение. Я уже и не помню даже, кто такой Архангельский. Много людей было. Может, я как-то его и видел даже. Но вряд ли я сейчас узнал бы его на улице».
По словам Дмитриенко, Росморречфлот никоим образом не мог влиять на бюджетное финансирование частных инвестпроектов. «Вы посмотрите на саму систему устройства государственной власти. Какое отношение Росморречфлотмог иметь к Большому порту Санкт-Петербург? Порт — это отдельная, самостоятельная единица. У нас была только программа по строительству пассажирского порта Санкт-Петербург, но там Виталий Южилин занимался, да и мы весьма опосредованное отношение к этому имели», — отметил он.
В банке «Санкт-Петербург» не комментируют допрос Архангельского. Насколько известно «Фонтанке», сенсационное заявление бизнесмена не внушает доверия сотрудникам кредитной организации. Во-первых, размер взятки астрономически высок для небольшого терминала (кстати, в 2010 году он перешел под контроль компании, связанной с банком «Санкт-Петербург»). Во-вторых, в банке склонны расценивать признание Архангельского как попытку придать судебному спору политический оттенок и снискать у суда некоторое снисхождение, будто он стал жертвой вымогательства.
Банк «Санкт-Петербург» между тем в самом деле мог судить о характеристиках терминала: в момент, когда Архангельский пытался привлечь финансирование, объект уже находился в залоге у «Санкт-Петербурга» — по кредиту 1 млрд рублей на покупку трех судов. И кстати говоря, ни один из 25 банков, получивших предложение выдать $300 млнна развитие терминала, так и не согласился на это.
Отметим, что Виталий Архангельский не исключителен в попытке оживить судебное разбирательство свежей политической струей. В 2012 году похожим средством воспользовался бизнесмен Борис Березовский, пытавшийся взыскать в Лондоне с миллиардера Романа Абрамовича 3,5 млрд фунтов стерлингов. Но его конструкция была иная: Березовский обвинил судью Элизабет Глостер в том, что член ее семьи получил от Арбамовича 500 тыс. фунтов. Однако несмотря ни на что Березовский суд проиграл.
Противоречия между Виталием Архангельским и банком «Санкт-Петербург» начались в 2008 году, когда бизнесмен взял у банка кредит 4 млрд рублей на год, но из-за кризиса не смог расплатиться. Через год начались суды, а ГУВД Петербурга и Ленобласти возбудило уголовное дело о мошенничестве. В этот момент активы Архангельского стали предметом интереса правоохранителей, которые, по мнению предпринимателя, якобы помогли банку получить над ними контроль.
Предметом борьбы были Выборгская судоходная компания, лесопромышленная компания «Скандинавия», морской перегрузочный терминал «Онега», порт Выборгский и другие активы. Сегодня многие из них принадлежат компаниям, связанным с банком «Санкт-Петербург».
В 2010-2012 годах тяжба развернулась в судах Ниццы (Франция), Никосии (Кипр), Британских Виргинских островов и Лондоне (Великобритания). Свои интересы в Лондоне Архангельский отстаивал самостоятельно: «Очевидность моей правоты в споре с банком и стоящими за ним чиновниками позволяет мне вести наступательную борьбу бесплатно, тогда как на свою защиту Савельев тратит десятки миллионов фунтов акционеров банка. Но самые крупные расходы у них еще впереди», – заявлял беглый бизнесмен.
После долгих судов, арестов и продажи залогов сумма требований банка к Архангельскому сократилась с 4 млрд до 1,8 млрд рублей. Сам бизнесмен намерен отсудить у банка 1 млрд евро компенсацию за потерю бизнеса.
Бизнесмен с 2014 года пытается убедить Высокий суд Лондона в необходимости вызвать в качестве свидетеля главу Совета Федерации, экс-губернатора Петербурга Валентину Матиенко. По мнению Архангельского, Матвиенко может раскрыть некие детали «рейдерского захвата» принадлежавшей бизнесмену компании «Осло марин». По его версии, бывшая градоначальница совместно с экс-главой ГУВД Владиславом Пиотровским якобы вступили в сговор. В настоящий момент Валентина Матвиенко в суд приглашена так и не была, а судья выражал сомнение в том, что она явится.
Крупнейшие взятки в России далеко не достигают обозначенного Архангельским уровня. «Фонтанка» старалась, но нам не удалось найти хоть сколько-нибудь похожих объемов.
Скажем, 2008 году Самарский областной суд признал бывшего замглавы администрации Тольятти Николая Уткина и еще одного чиновника виновным в вымогательстве взятки размером 150 млн рублей (получил семь лет). А 2009 году Мосгорсуд признал виновным экс-главу ГСУ Следственного комитета при прокуратуре РФ Дмитрия Довгия в получении взятки 750 тыс. евро. Это самое крупное, что удалось найти. Среди остальных примеров — миллионы и десятки миллионов рублей.