Замоскворецкий суд Москвы приговорил бывшего министра экономического развития Алексея Улюкаева к 8 годам колонии строгого режима. Такое решение вынесла судья Лариса Семенова, передает корреспондент РБК из зала заседаний.
Улюкаева также приговорили к штрафу в однократном размере взятки — 130,4 млн руб. Кроме того, его лишили права занимать должности на госслужбе в течение восьми лет после освобождения. После оглашения наказания Улюкаева увели из зала судебных заседаний, хотя судья продолжала зачитывать приговор.
Гособвинению удалось доказать виновность Улюкаева в получении взятки в $2 млн от главы «Роснефти» Игоря Сечина
, сочла судья. Ранее прокурор Борис Непорожный запрашивал для Улюкаева 10 лет колонии строгого режима и штраф в пятикратном размере взятки — 500 млн руб.
Перед объявлением наказания судья также заявила, что признаков подстрекательства или «каких-либо провокационных действий» в поведении Сечина и оперативников «не усматривается». На оглашение приговора у Семеновой ушло более двух часов.
Суд не согласился с доводами защиты об «искусственном создании сотрудниками ФСБ картины преступления» и о том, что Улюкаев в момент получения сумки с деньгами не вполне понимал происходящее, заявила Семенова. Признаков провокации или ложного доноса в действиях Сечина суд также не нашел.
«15 октября на саммите БРИКС в Гоа Улюкаев «решил использовать значимость и авторитет своей должности» и потребовал у Сечина взятку в $2 млн, действуя из корыстных соображений, умышленно», — зачитала судья. При этом Улюкаев сообщил Сечину, что в случае невыполнения его требований будет препятствовать дальнейшей деятельности «Роснефти», следует из приговора.
Главным свидетелем на процессе должен был быть Сечин, однако он несколько раз не явился на заседания по повестке. Оглашать его письменные показания судья не стала. В основу обвинительного приговора легли показания генерала ФСБ Олега Феоктистова, который курировал оперативную разработку Улюкаева и лично присутствовал в офисе «Роснефти» 14 ноября 2016 года, в день передачи меченых денег министру.
Приватизация «Башнефти»
Улюкаев был задержан с поличным вечером 14 ноября 2016 года в офисе «Роснефти», где он получил взятку в $2 млн за положительную оценку, позволившую «Роснефти» приобрести госпакет акций «Башнефти» в размере 50 процентов, сообщал тогда Следственный комитет. 15 ноября Улюкаев был арестован, в тот же день президент Владимир Путин уволил его в связи с утратой доверия.
Во время предварительного следствия было известно, что Улюкаеву вменяется получение взятки от представителя «Роснефти». О том, что деньги передавал лично глава компании Сечин, стало известно только в суде — когда прокурор Борис Непорожный зачитал обвинительное заключение по делу. По версии гособвинения, Улюкаев потребовал у главы «Роснефти» деньги на саммите БРИКС в штате Гоа.
Процесс выкупа доли «Башнефти» начался в феврале 2016 года, когда Владимир Путин распорядился подготовить к приватизации ряд госкомпаний. После того, как «Роснефть» в письме «ВТБ Капиталу» выразила заинтересованность в покупке доли «Башнефти», вице-президент Аркадий Дворкович поручил Минэкономразвития составить доклад с проработкой сценариев сделки. Когда проект документа принесли на подпись Улюкаеву, он вычеркнул из него несколько абзацев. Они касались целесообразности участия в сделке именно «Роснефти», которая и сама была в процессе приватизации, рассказывали суду свидетели обвинения — сотрудница Минэкономразвития Оксана Тарасенко и глава Росимущества Дмитрий Пристансков,.
В тот же период Улюкаев заявил в интервью ряду СМИ, что не считает целесообразным участие в сделке «Роснефти», поскольку она косвенно контролируется государством.
В Гоа между Улюкаевым и Сечиным состоялся короткий разговор в лобби отеля за игрой на бильярде. В ходе беседы министр «жестом с двумя пальцами» потребовал у главы «Роснефти» взятку в $2 млн в качестве «премии» за успешно завершенную сделку, следует из позиции гособвинения. Факт такого разговора подтверждали суду менеджер службы безопасности «Роснефти» Вадим Деревягин и корреспондент Life Александр Юнашев. Однако никаких жестов и других подозрительных действий они, по их словам, не видели.
Роль Феоктистова
По возвращении из Гоа Сечин рассказал об этом разговоре вице-президенту «Роснефти» по безопасности Олегу Феоктистову. Он работал в корпорации с сентября 2016 года, будучи действующим генералом ФСБ. Феоктистов считается одним из самых могущественных российских силовиков; он курировал оперативную разработку генерала МВД Дениса Сугробова, миллиардера Дмитрия Михальченко, губернаторов Никиты Белых, Александра Хорошавина, Вячеслава Гайзера. В суде по делу Улюкаева Феоктистов был допрошен в закрытом режиме, впервые появившись на публике. Показания генерала пересказал в своем выступлении в прениях гособвинитель Борис Непорожный.
Генерал и глава «Роснефти» составили заявление на имя главы ФСБ Александра Бортникова и приняли решение об оперативном эксперименте. Феоктистов добыл деньги у некоего «частного инвестора»: как выяснил РБК, им генерал назвал человека по имени Валерий Михайлов — сотрудника компании, связанной с «Роснефтью».
В день передачи денег генерал был в офисе «Роснефти». Он лично слышал, как на стационарный телефон Сечина позвонил Улюкаев и договорился с ним о встрече (при этом из записей звонков следует, что это Сечин звонил Улюкаеву). За передачей сумки денег Улюкаеву генерал тоже наблюдал лично, следует из его показаний, пересказанных Непорожным.
Сумка денег лежала под елью во дворе офисе «Роснефти». Ее передачу Сечин сопроводил словами, что «поручение выполнено», и «объем собран». Улюкаев, не задавая никаких вопросов, забрал у Сечина сумку и сам при помощи своего водителя поместил ее в багажник своего служебного автомобиля, следует из видеозаписей с камер наблюдения в офисе «Роснефти», а также из показаний шофера бывшего министра Ильи Макарова.
После краткой беседы в кабинете Сечин также вручил Улюкаеву корзинку со своими фирменными колбасками, следует из этих материалов. Колбаски сортов «егерские», «южнотирольские», «салями медитеррано» и прочих впоследствии были уничтожены по решению Басманного суда Москвы.
Растворившаяся синергия
Улюкаев считает показания Сечина и Феоктистова оговором, а само дело — результатом провокации. Требовать взятку уже после завершения сделки, по мнению Улюкаева, было бы нелепо, а его преследование связано со стремлением Сечина «устранить критика». Так, после его задержания государственный пакет «Роснефти» был приватизирован по значительно более низкой цене, чем предполагалось. Это свело на нет синергетический эффект, на который рассчитывало руководство страны, решив допустить корпорацию до приватизации «Башнефти», указывал обвиняемый.
Мнение о нецелесообразности участия «Роснефти» в сделке по приватизации «Башнефти» Улюкаев высказывал как специалист по экономике, а не как руководитель ведомства; реально повлиять на ход приватизации «Башнефти» Улюкаев по собственной инициативе не пытался, заявил он суду. К тому же похожие суждения высказывали вице-премьеры Аркадий Дворкович и Игорь Шувалов, помощник президента Андрей Белоусов, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, министр энергетики Александр Новак и другие высокопоставленные чиновники, подчеркнул обвиняемый.
Момент с «жестом с двумя пальцами» Улюкаев в суде интерпретировал так: «[В Гоа] Сечин сказал, что мы хорошо поработали с подготовкой этой сделки и я должен достойно это отметить. Он покрутил «дырочку» в моем пиджаке, намекая на представление к госнаграде», — рассказал он. «Я тебя угощу таким вином, какого ты никогда не пробовал. Ты заслужил его за хорошую работу», — процитировал Улюкаев главу «Роснефти». Сечин и министр договорились встретиться в Москве в удобное обоим время, чтобы обсудить приватизацию уже самой «Роснефти».
Спустя месяц Сечин сам позвал его к себе в офис, подчеркнул Улюкаев: «Мне это было неудобно, у меня было назначено совещание, но в конце концов я согласился», — рассказал обвиняемый. Там во дворе офиса корпорации Улюкаев получил сумку с купюрами.
Экс-министр утверждает, что слово «поручение» он понял как относящееся к распоряжению президента, связанному с приватизацией «Роснефти». А слово «объем» — к привлечению «Роснефтью» денег на баланс для выкупа акций: компании нужно было собрать €10 млрд (тогда одним из вариантов приватизации «Роснефти» был самовыкуп). «А когда Сечин указал мне на массивную сумку, я вспомнил его фразу о вине, которого я никогда в жизни не пробовал», — продолжал Улюкаев. Он был уверен, что глава «Роснефти» преподнес ему вино в качестве «жеста гостеприимства и дружелюбия». Судья Семенова в ходе оглашения приговора отметила, что «довод о том, что он [Улюкаев] думал, что в сумке вино, суд рассматривает как способ защиты»
Сразу после описываемых событий Улюкаев был задержан. Сотрудники ФСБ заблокировали его автомобиль, взяли у него смывы с рук, попросили при помощи ключа открыть сумку и извлекли из нее $2 млн наличными. Рано утром 15 ноября Улюкаева увезли на допрос в Следственный комитет.
Последнее слово
7 декабря Улюкаев выступил в суде с последним словом. «Это удивительное следствие: в нем потерпевший сначала превращается в свидетеля, а потом фактически утрачивает даже этот статус — превращается в мнимого свидетеля, который, затерявшись где-то в просторах между Ханты-Мансийском и Римом, растворился. Так же растворился, как растворился пресловутый синергетический эффект для бюджета от приобретения компанией «Роснефть» акций компании «Башнефть». Растворился, только запах серы в воздухе остался», — говорил обвиняемый, имея в виду неявку Сечина в суд.
«Данный процесс вызвал очень большой интерес публики, он похож на цирк. Такой немолодой, пенсионного возраста гладиатор картонным мечом отмахивается от таких вполне реальных орудий, а публика в удобных креслах наблюдает, готовя палец вниз, палец вверх поднять, спрашивает: как там на суде? А что ему светит, какой срок получит? А ведь уже порядком давно было сказано: не спрашивай, по ком звонит колокол, он звонит по тебе. Он может зазвонить по любому из зрителей», — сказал Улюкаев.
В своей речи он извинился перед россиянами за то, что «слишком часто шел на компромиссы, выбирал легкие пути, карьеру и благополучие зачастую предпочитал отстаиванию принципов». «Только когда сам попадаешь в беду, начинаешь понимать, как тяжело на самом деле живут люди, с какой несправедливостью они сталкиваются. А когда у тебя все в порядке, ты позорно отворачиваешься от людского горя», — заключил обвиняемый.