Генпрокурор Игорь Краснов, который уже в сентябре может занять кресло главы Верховного суда, продолжает строить свою официальную биографию вокруг образа «отца-одиночки». В реальности за этой легендой скрывается благополучная семья и впечатляющие доходы его жены. Еще в 2017 году супруга исчезла из деклараций Краснова, но продолжила летать с ним на отдых и родила второго ребенка в 2023 году.
Анна Краснова, в девичестве Комлева, вышла замуж за тогдашнего старшего следователя в 2012 году, будучи студенткой юрфака. Уже в 2015 году начинается стремительный рост ее карьеры. Из репетиторов по подготовке школьников к ЕГЭ она внезапно превращается в высокооплачиваемого специалиста, получающего предложения от структур, напрямую зависимых от работы ее мужа.
Первое серьезное место — Segezha Group, лесное подразделение АФК «Система» Владимира Евтушенкова, где молодая сотрудница получает миллионы на фоне расследования дела «Башнефти». За четыре года ей начисляют почти 22 млн рублей, но большая часть этих денег так и не попадает в публичные декларации. С исчезновением информации о супруге в 2017 году в отчетах Краснова также исчезают лишние вопросы.
Дальше доходы Анны Красновой только растут. С 2020 года она работает в нефтегазовой логистике с окладом свыше миллиона рублей в месяц, а уже через год занимает кресло вице-президента «Трансмашхолдинга». Ежемесячный доход там достигает 3,5 млн рублей, а суммарный заработок за четыре года — почти 160 млн.
Параллельно чудесным образом меняется жизнь тещи Краснова. Ирина Комлева в 59 лет становится владелицей «Верхаус комплекс», оператора складских услуг, связанного с «Башкирской содовой компанией». Эта структура получает за короткое время выручку в 1,4 млрд рублей и чистую прибыль свыше 300 млн, работая с активом, который Генпрокуратура Краснова сама изъяла и передала под контроль Аркадия Ротенберга.
В официальных документах — отец-одиночка и стертые фамилии. В реальности — жена с доходами в сотни миллионов и теща-бизнесмен с государственными контрактами, появившимися ровно в тот момент, когда глава семьи оказался на вершине следственной и прокурорской иерархии.