«Когда я куплю футбольный клуб, то буду увереннее отвечать на ваши вопросы», — шутит Тина Канделаки, которая весь первый год существования «Матч ТВ» в центре внимания прессы. «БИЗНЕС Online» был любезно принят Тиной Гивиевной в Москве, где она раскрыла в эксклюзивном интервью свое видение развития спортивного ТV в России, а также рассказала о взаимоотношениях с «Рустамом Нургалиевичем», «Володей» и «Ильсуром», попутно ответив на вопроc, чего хотят российские мужчины.
«СПОРТ ТАК МАСШТАБНО НИКОГДА НЕ ПОКАЗЫВАЛИ ДО НАС»
Тина Канделаки встретила нас в одном из зданий столичного телецентра. В АСК-3, что прямо напротив Останкинской башни, располагаются основные студии «Матч ТВ».
— Раньше мы сидели в разных местах, было три точки дислокации: Варшавское шоссе, телецентр и «Москва-Сити». Для меня как для телевизионного работника со стажем основным местом работы всегда является именно «Останкино» — там, где студии, и там, где создается эфир. Поэтому я работаю в «Останкино» и все мои подчиненные, все, с кем работаю в непосредственном контакте, также работают тут. Но пока не все находятся здесь. Творческая редакция Sportbox и сайта «Матч ТВ» сидят в «Сити», для меня это проблема. Уверена, что в ближайшее время они смогут также к нам присоединиться.
— Кстати, раз разговор зашел, а нужны ли вам два сайта — Sportbox и «Матч ТВ»?
— Они в совокупности являются digital-ресурсами №1 в нашей стране среди всех спортивных цифровых площадок. Совокупная аудитория этих ресурсов превышает 55 процентов, охватывая более половины аудитории всего рунета. Это лидирующая позиция в российском интернет-пространстве. Поясните вопрос: что значит «нужен или нет»?
— Безусловно, Sportbox — один лидеров сегмента, но зачем распыляться? Не легче ли бросить все усилия на ключевой ресурс «Матч ТВ»?
— Повторюсь, Sportbox имеет очень устойчивый бренд, у которого есть своя аудитория, есть абсолютно понятный трафик, причем понятный, что важно, рекламодателям.
— Sportbox был сайтом канала «Россия 2», потом за счет видео набрал популярность и обрел свою жизнь. Но ведь, по сути, он ничего не создавал, никаких событий, он был вторичным, был видеоплатформой.
— Новости — это очень хорошо, но новости есть везде. Здесь я с вами полностью согласна: у кого есть актуальные видеотрансляции, тот и король. Сегодня скорость развития Users Generation Content бесконечна. Контент генерируют все: и профессионалы, и непрофессионалы. Поэтому, например, по «Зениту» и «Краснодару» можно было сделать огромное количество активностей, начиная от конкурса, заканчивая лонгридами. Сайт «Матч ТВ» больше обслуживает телеканал, а так как телеканал «Матч ТВ» спорт вообще показывает по-другому, то, соответственно, выглядит все это по-другому и у нас на сайте. Sportbox был заточен под другое, нужно какое-то время, чтобы мы все пришли к одному общему знаменателю, это связано с тем, что мы развиваем направление «спорт 360» в целом и уделяем этому очень большое внимание: все продукты должны иметь понятный язык общения с целевой аудиторией, интонацию и фокус на эксклюзивность контента — как спортивного, так и околоспортивного.
— Я так и не понял, зачем нужен Sportbox. В стратегическом смысле, конечно, а не в тактическом...
— Вы предлагаете от всего успешного наследия, которое осталось, сразу отказаться?
— Нет, но ведь от чего-то вы отказались.
— В любом бизнесе есть стратегический план «ползучей революции» — невозможно все делать одномоментно и захватническими методами. Безусловно, важна своевременная корректная и качественная оптимизация. Не могу сказать, что люди привыкли, особенно в сфере телевидения, к резким изменениям, но мы нашей командой за один год сделали больше, чем некоторые каналы смогли реализовать за несколько лет. Для того чтобы спорт начали показывать именно так — с обвязками, аналитикой, детальными интервью, эксклюзивными новостями, понадобился год кропотливой работы с нуля. И очень многие: и телезрители, и наши телевизионные коллеги, и рекламодатели — уже поняли, что так намного лучше. Я что-то не слышала и не видела от вас и вашего ресурса, например, позитивных комментариев о том, что спорт так качественно и ярко никогда не показывали.
— Может быть, вы просто не замечаете позитива?
— Я вижу ту негативную интонацию, за которой в основном — компиляция фактов, а также слухи, домыслы и личные комплексы отдельно взятых людей.
— Безусловно, как начали показывать футбол при «Матч ТВ», не показывали в России никогда.
— А какая аналитика появилась при «Матч ТВ», какие документальные фильмы? Так раньше где-то было?
— Не все документальные фильмы, которые вышли при «Матч ТВ», нужно отмечать, но в целом согласен: уровень трансляций вырос феноменально. Тут есть и объективные показатели: «Матч», к примеру, получил супертехнику от «Панорамы», которая после Олимпиады порой простаивала.
— Дело ведь не в одной технике только, правда? Когда нам необходимо было купить фильмы, мы отобрали всего пять документальных фильмов, соответствующих нашей контентной стратегии, из всего имеющегося телевизионного предложения. Все спортивные фильмы, которые делались на других каналах, были исключительно событийными. А для того, чтобы люди к чему-то привыкали, нужна системность. Системно должен появляться какой-то продукт, который людей приучает к себе. У нас есть определенное «ядро» болельщиков, но теперь при помощи молодой аудитории, которая к нам присоединились, при помощи нового, абсолютно другого продукта, с точки зрения того, как мы показываем спорт, задача — сформировать это обновленное «ядро», расширить его и приучить его к разным жанрам. Знаете, что мы поняли благодаря исследованиям? Например, мужчины от 25 до 59 лет (мы провели исследование) смотрят трансляцию и потом переключают — они хотят смотреть «Хоббита», хотят смотреть «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым», так как им нужны и художественные фильмы, и ток-шоу, то есть разные жанры востребованы нашей целевой аудиторией.
— А вы их хотите держать этим?
— В мире уже все придумано и происходит следующем образом: бесконечное спортивное полотно является контентом в основном платных каналов. Вы купили у меня подписку и смотрите только спортивные трансляции. Нужно добавлять важный и востребованный околоспортивный контент. Поскольку в России есть своя специфика телесмотрения, то наша задача — предложить телезрителям востребованный именно ими продукт.
«МУЖЧИНАМ НУЖНЫ ДРАМЫ»
— Вернемся на год назад. Под какую задачу вы приходили?
— Главная задача — создание федерального спортивного канала, который занимался бы популяризацией спорта в России. Безусловно, практика показывала, что спорт у нас смотрят не так часто и не в том пока объеме, как в других развитых странах, и эту индустрию можно и нужно развивать. В США или Великобритании спорт является огромными важным рынком, начиная от рабочих мест, заканчивая объемом финансов. Эта сфера является если не драйвером экономики, то хотя бы ее важным сегментом.
— На сколько по времени проект был рассчитан?
— Могу говорить про себя. Я как профессиональный телевизионный менеджер и продюсер подписана на три года для формирования качественных изменений по повышению доли спортивного телесмотрения и интереса к спорту на каналах субхолдинга в целом.
— Что удалось и не удалось сделать за год?
— Это был год работы «с колес» — экспериментов, обкатки форматов и поиска правильной интонации околоспортивного контента. Стало понятно, какие жанры стоит развивать, а какие, к сожалению, наш формирующийся зритель еще пока не готов смотреть на федеральном канале. Наметилась разножанровость потребления контента. Вначале мне иногда говорили, что на канале должен идти сплошной спорт. Но, повторю, очевидно, что люди не готовы смотреть сплошные трансляции: так, бесплатный канал будут смотреть максимум час-два в день. Нужна разножанровость, нужна интонация, нужен юмор, которого у нас пока нет, нужны очень качественные аналитические разборы до, в середине и после матча. Хочется и геймификации: отсюда и киберспорт на канале. Стало понятно и то, что мужчинам хочется драмы.
— Основной потребитель — это все-таки мужчины?
— Да, мужчины составляют около 75 процентов от всей аудитории. Когда мы только начинали формировать программную сетку, то многие переживали, что будет микс между женским контентом и спортивными трансляциями. Но реальность спортивного телесмотрения в нашей стране за один год вещания говорит о том, что мы смогли аккумулировать только за первый год работы самое чистое «ядро» аудитории, понятное большинству рекламодателей. Исследования показывают, что если женщина готова сесть и смотреть спорт со своим мужчиной, чтобы разделять его интересы, то мужчине это вообще не нужно. Ему хочется смотреть спорт одному.
— Интереснее в компании других мужчин.
— Вот вы и ответили.
— У вас есть какая-то модель из международных каналов, к которой вы стремитесь, образец какой-то?
— Сейчас рано об этом говорить, так как в нашей стране смотрят спорт по-своему. Например, англичане делают так: у них на федеральном канале идет основной матч, а дальше параллельно идут четыре матча в одно и то же время. Плати — выбирай. Вот это, конечно, идеальная модель. Понятно, что ты основным бесплатным событием промоутируешь сам контент, жанр, вид спорта; дальше люди покупают в этом виде спорта разные матчи. У нас немного другая экономическая ситуация, связанная с имеющимся на сегодня уровнем доходов населения и готовностью платить за контент в целом, но мы к этой модели движемся.
— Кстати, бесплатно бывает и в Англии?
— Бесплатно идет один матч в туре, а дальше идут параллельно четыре уже за деньги. У них вся эта модель выстроена за счет показа большим объемом внутреннего спорта, который идет с большими цифрами и большими спонсорскими деньгами. А где у нас внутренний спорт? Мы только-только интерес к внутренним турнирам выстраиваем и формируем: у нас идет футбол, у нас идут хоккей, биатлон, бои. Мы уже с точки зрения узнавания баскетболистов сумели добиться успеха, а кто до этого знал Моню, кто знал Хряпу? Мозгова-то не каждый спортивный болельщик знает.
— Кто интересуется спортом, тот знает.
— Кто знает? Спортивная журналистика — нишевая, локальная. Если речь идет о локальном, нишевом канале, желательно тематическом, желательно платным, то нет проблем, конечно, все будут знать Мозгова. Но когда речь идет о федеральном канале, когда у тебя показывают Мозгова, а на Первом канале — Максима Галкина или Ивана Урганта, ты понимаешь, что люди, которые в принципе могли бы посмотреть Мозгова, могут переключиться на Ивана Урганта только потому, что он более известен на сегодняшний день.
— То есть индустрии нет?
— А что, есть? Вот вы в ней работаете, как вы считаете?
— Нет, но я надеюсь на «Матч ТВ», который создаст эту индустрию.
— Большое спасибо за доверие...
— Но ведь телевидение — флагман. Вообще, сверхзадачу поставили при создании «Матч ТВ»?
— Телевидение — флагман чего? Изменений в спорте?
— Флагман всей отрасли в принципе.
— Каким образом? Я не влияю на инфраструктуру, не влияю на маркетинговую кампанию федераций, на политику федераций.
— Но вас все равно смотрит большое количество людей, вы можете на это влиять.
— Чем больше вы про это будете писать и поддерживать, тем лучше будет и для спорта, и для телезрителей... Спасибо вам большое. Прошедший год всем показал, кто прав и на самом деле неравнодушен к спорту, что канал «Матч ТВ» и может, скорее всего, оказаться катализатором положительных изменений не только в спортивном телесмотрении, но и в спортивной индустрии в целом.
«ЛЮДИ ЛЮБЯТ, КОГДА ЗА НИМИ УХАЖИВАЮТ»
— Что не получилось в рамках годичного эксперимента?
— Юмор не получился в этом году. Очень мало авторов. Мы хотели сделать небольшой скетч с Мишей Галустяном и натолкнулись на то, что надо нанимать авторов, которые пишут для Миши на Comedy Club, а они перегружены. А авторов, которые были бы готовы написать что-то про спорт, просто нет.
— Тут выходит в эфир шутка про Гинера, если говорить условно. Она же может вызвать звонок от Гинера, готовы к этому?
— Смотря какая шутка и смотря о чем. Прекрасный пример — программа «Культ тура» с Ольгой Смородской. Она же сообщила: «Я могу возглавить все». Абсолютно уверенно и искренне сказала, что с ней прощаться еще рано. Представить такой откровенный разговор с ней еще совсем недавно было сложно. Это называется привыканием к программе. Евгений Леннорович тоже был в программе «Культ тура», он никогда не отказывает мне в интервью.
— Про Гинера мы сказали условно.
— Я понимаю. Но таких людей мало. Есть другие примеры. У нас, например, не было Галицкого в эфире «Матч ТВ». Мы с ним только начали разговоры. Мы общались с ним на матче «Краснодар» — «Зенит». Он сказал, что никогда раньше не смотрел в таком количестве новостей и трансляций, как сейчас на «Матч ТВ», ему все нравится. За людьми в хорошем смысле этого слова нужно ухаживать. Профессиональным термином это и называется «продюсирование». Коллеги в начале нашей работы мне говорили про многих, что они никогда не дадут интервью. Но потом выяснилось, что, например, с Курбаном Бекиевичем тоже можно созваниваться и вести конструктивный диалог.
— Когда ему это нужно, он даст интервью, и неважно, кто и как за ним ухаживал.
— Это не совсем так. У публичных и известных персон всегда есть выбор, кому сказать. Выбор всегда делают они сами. Люди, востребованные в профессии, всегда общаются с журналистами тогда, когда им это надо. Я с вами общаюсь, потому что это мне надо. Так ведь? Но помните одну простую вещь. Люди любят, когда за ними ухаживают. Если человек понимает, что у вас стоит задача не критиковать беспочвенно, а давать объективную картину, помочь развивать спорт, то он будет общаться регулярно и на эксклюзивной основе. Мы будем первыми, кому нужный нам спикер сообщит все важные детали и подробности. На телеканале «Матч ТВ» могут работать только одержимые люди. Я состою в сотнях групп, переписках, плюс электронная почта. В очень редком случае могу ответить в конце дня. Всегда отвечаю с интервалом в 10 - 15 минут. Я сейчас не только про Курбана Бекиевича. Это и Валера Карпин, и Рома Широков, и Дима Булыкин. Со всеми этими людьми нужно разговаривать. Нет таких денег в спортивном телевидении, чтобы уговорить таких людей что-либо делать, если говорить с ними не на одном языке. Можно их уговорить только в том случае, когда совместное общение и обмен информацией развивает и их, и нас.
— Что получилось у канала лучше всего?
— Вся команда, включая наших продюсеров, редакторов, режиссеров, может гордиться картинкой на канале. Взгляните на нашу студию. Людям иногда кажется, что это огромнейшая студия. На самом деле она не такая огромная. Вы видите, насколько это современный и эффективный визуально продукт. Это раз. Два — создание большого количества контента, которого раньше никогда не было. Макгрегора мы сняли первыми, Холли Хоумз — тоже. Курбан Бекиевич первым нам дал развернутое интервью. Павел Буре стал у нас ведущим. Люди, которые дружили с Павлом Буре, говорили мне, что никогда не могли себе представить его на федеральных каналах. Не потому, что он не сотрудничал с ними, он почти совсем не сотрудничал с телевидением до «Матч ТВ» вообще. Таких примеров я могу привести вагон и маленькую тележку. И прошел всего только год.
— Все считают, что весь накопленный опыт работает на вас.
— Как?
— Люди, техника.
— Все это было 15, 10, 5 лет назад. Здесь вопрос не техники, а человеческого ресурса, который в спорте был ограничен.
— «Матч ТВ» дотационный?
— Еще раз подчеркну, что мы являемся коммерческим ресурсом и бизнес-ориентированным подразделением холдинга. «Матч ТВ» — не государственный канал. Мы работаем по согласованному плану и выполняем все показатели, которые были перед нами поставлены акционерами, в том числе и финансовые.
— Президент сказал, что создается новый телеканал, естественно, бюджет выделил и так далее, очевидно все же.
— Канал создан по указу президента, но финансирует его АО «Газпром-Медиа Холдинг», которое не является государственным. Перед нами стоят очень четкие задачи по выходу канала на самоокупаемость. Существует субсидия от государства для всех телеканалов на эфирное вещание в городах с населением менее 100 тысяч. Никаких других государственных средств канал не получал. «Почему вы нас не снимаете? У вас же задача популяризовать спорт», — любимый вопрос федераций и клубов. Но еще есть задача выйти на самоокупаемость. Риски колоссальны в этой области: есть много спорных макро- и микроэкономических показателей, но мы все тщательно оцениваем с точки зрения вложения финансов и дальнейшей коммерческой отдачи. Только ленивый не спросил меня о трансляциях чемпионата Испании. Жду от вас этот вопрос.
— Думали спросить об этом в конце интервью...
— Ничего, спрашивайте.
— Говорят, причина в том, что матч «Ростов» — «Зенит» не перенесли.
— Это абсолютно не соответствует действительности. Продолжаем программу «Самый умный».
— Логика такая: тот человек, который был готов дать денег на Испанию, хотел смотреть и матч «Ростов» — «Зенит» в прямом эфире.
— Вы считаете, что из-за этой игры мы решили не показать Эль-Классико?
— Ведь чисто технически было бы невозможно показать две игры.
— Серьезно? «Ростов» — «Зенит» бы перенесли — и никаких проблем. Мы бы договорились с Курбаном Бекиевичем.
— Мутко же отказался перенести.
— Это все можно было бы решить. Испанский чемпионат до сих пор не куплен по одной простой причине: представители лиги подняли цену в несколько раз. А мы все финансовые вложения считаем очень тщательно.
— Нельзя было отказаться от Франции и Германии?
— Это в одном пакете. Разные цены, если сравнивать этот единый пакет и стоимость прав испанского чемпионата.
— А какая цена на Испанию?
— По соглашению о неразглашении я не могу назвать точную цифру, но увеличили в два раза как минимум. Нам напомнили, что Месси и Роналду играют в Испании, и сделали такие же цены, как для Англии. Но они не учли, что матчи английской премьер-лиги эффективнее экономически для телевизионного эфира, чем проходные матчи чемпионата Испании. Да простят меня болельщики.
— Они подняли цену только для России или для всех?
— Для всех. Вообще, в мире цена на спорт повышается, хотя интерес где-то падает. Я не знаю, каким будет следующий контракт и что за цена в нем будет прописана. Все меняется.
— Вы же можете как монополист сказать: «Мы не будем покупать».
— Мы торгуемся до победного. В случае с Ковалевым мы пришли к сумме — не могу ее назвать — и сказали: «Это край. Так мы хотя бы выйдем в ноль». Мы не можем позволить себе купить матч и делать все вещание себе в убыток.
«Я РАДА, ЧТО С ПОЯВЛЕНИЕМ «МАТЧ ТВ» О СПОРТЕ СТАЛИ ГОВОРИТЬ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ»
— Есть ощущение, что «Матч ТВ» иногда пытается острые углы сглаживать.
— Это не так. Например, громкий матч «Терек» — «Урал»: мы звонили обеим сторонам. «Терек», как солдаты, сказал: «Мы придем». Виктор Григорьевич (Виктор Иванов — президент ФК «Урал» — прим. ред.) в последний момент сказал, что он не может из-за накладки по времени. Еще раз: мы телевидение, мы не формируем наполнение спортивных трансляций, мы их только показываем. Мы понимаем, что в спорте есть много спорных моментов, но не влияем на саму трансляцию. Мы только показываем. Но как телевидение мы можем и хотим любые спорные моменты обсуждать. Мы хотим полноценное ток-шоу после любых спорных спортивных событий, но для этого нам необходимы участники событий.
— Тем не менее комментаторам запретили разговаривать на тему матча «Терек» — «Урал».
— Нет, это не соответствует действительности.
— Но они все резко замолчали...
— Еще раз говорю, не апеллируйте, пожалуйста, предположениями, а апеллируйте фактами. А у вас есть подтверждающие факты этим слухам и домыслам?
— Госканал есть госканал. Все равно ограничения будут...
— Еще раз повторяю: «Матч ТВ» — коммерческая структура и ни в коей мере не является госканалом. Не надо спорт путать с политикой. Странно, что вы о нас так много пишете, но не знаете до сих пор о том, что мы не являемся государственным СМИ.
— А все-таки почему они все дружно замолчали?
— В мире спортивной журналистики должны говорить не словами и эмоциями, а конкретными фактами. Если у вас есть какие-то факты и вы их опубликуете, то я смогу это предметно прокомментировать. А сейчас у вас фактов нет, поэтому ваши предположения — из серии «одна баба сказала».
— Вы хотели этого эфира, но вас кто-то остановил?
— Нет, никто меня не останавливал. Как говорили мои старые коллеги: «Там, где вы учились, я преподавала». Просто я журналистикой сейчас не занимаюсь, не я в кадре, но я профессионально «упаковываю» спорт. Есть новость — есть эфир. Для меня главное — интерес телезрителей, и мы никогда не принимаем ничью позицию. «Матч ТВ» нейтрален в освещении новостей, как и должно быть в современных медиа.
— А как вы сами считаете, этот матч был честным?
— Еще раз повторю, я не Валерий Карпин, я не футбольный эксперт. Я продюсер и занимаюсь анализом матчей только с точки зрения их эфирных рейтингов. У меня есть большое искушение начать говорить про спорт. Как вы понимаете, в силу интереса к каналу «Матч ТВ» и моей публичности любая цитата станет хедлайнером всего, но я этого не делаю, так как каждый должен заниматься своей работой.
— Считаете, что вам еще рано?
— Дело не в этом. Это неправильно. Моя задача — делать качественный спортивный телевизионный продукт, а не отвечать за вопросы, которые идут параллельно: строительство стадионов, подготовка к чемпионату мира, проблемы матчей и прочее. Мне важно делать то, что приносит пиар каналу и его телевизионным проектам. Хорошо, извините за нескромность, за то, что меня постоянно интервьюируют. Но я должна этим пользоваться только во благо каналу. Условно говоря, вы пишете про нас, я могу остановить это? Не могу. Вы писали, пишете и будете писать. Уважаю, кстати, хорошую журналистику, гонзо-журналистику. Хорошие журналисты работают так: они внедряются, получают информацию, уходят и делают замечательные интервью — взвешенные, обдуманные с учетом мнений всех сторон и с фактурой. Не на основе слухов, домыслов и компиляции, как это часто сейчас происходит. У меня есть близкая подруга Марина Ахмедова. Она представитель уходящей журналистики. Она работала в школе и писала про школу, жила с наркоманами и писала про наркоманов. Это гонзо-журналистика. Внедрился, получил факты — можешь позволить себе иметь жесткое мнение. Но факты и взвешенная позиция без перекосов в освещении должны быть первичны в любом журналистском материале. Хочу еще раз заметить, что я не спикер от спорта, я спикер от телевидения. Это две разные вещи. Понимаете? Про телевидение я могу говорить, про спорт хотелось бы воздержаться.
— Настанет ли когда-нибудь время, когда вы сможете стать экспертом в области спорта, перезагрузить образ?
— Я никогда не стану спортивным экспертом. Так получилось, что в стране стали много говорить про спорт с появлением канала «Матч ТВ». Многие идут нам навстречу, но, как вы понимаете, нужно еще больше сопричастных людей. Если я увижу, что поддержка увеличится, а мы станем драйвером изменений в спортивной индустрии, то есть повысится рейтинг и будут дополнительные деньги от спонсоров, тогда я скажу: «В нашем спорте все хорошо».
«МЫ ПОВЫСИЛИ ИНТЕРЕС К ЕДИНОБОРСТВАМ И БОКСУ»
— Есть еще один классик, дедушка Ленин, который говорил, что СМИ — не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор.
— Хм... Безусловно, телевидение с точки зрения пропаганды влияет на очень многие процессы. Повторю, в начале нашей работы многие федерации удивлялись: «А почему вы нас не показываете бесплатно?» Мы максимально вкладываемся своими силами в популяризацию видов спорта — это и качество съемки, и «обвязки», и работа со спикерами, и создание специального околоспортивного контента, и спецпрограммирование, но у нас не резиновый бюджет на производство и обеспечение выхода в эфир трансляций. В бюджете многих федераций стопроцентно предусмотрены определенные расходы на маркетинг. Давайте объединять усилия.
— В этом плане мы с вами единомышленники, только масштаб другой. К нам тоже подходят и спрашивают, почему мы не пишем про хоккей с мячом и женский волейбол...
— Могу объяснить, как мы влияем на спорт. Повысился интерес к футболу, хоккею, биатлону, единоборствам, боксу, шахматам, киберспорту — этот точно наша заслуга. Такие высокие цифры с накопительным эффектом не показывались никогда до «Матч ТВ».
— А как же Первый канал, который показывал бои в прайм-тайме? Емельяненко всегда был жутко популярен. «Спартак» и Емельяненко — вот что всегда собирало рейтинг.
— Я про цифры. Бои Емельяненко всегда собирали аудиторию. Мы покупали права на показ его боев в Японии на Новый год. Была одна доля. Купили права на бой с Мальдонадо — доля уже увеличилась в пять раз. В пять! Так вот говорю: «Давайте объединим усилия. Я могу снять то-то и то-то, но нужна ваша поддержка». Они создали для нас условия, они в это вложились. Мы съездили в Бразилию, рассказали историю Мальдонадо. Кто он такой? Почему он бросил вызов Емельяненко?
— Но Емельяненко — это скрепа, и он был точно популярен еще до «Матч ТВ». Видели, как за него заступились?
— Не спорю, скрепа. Понятно, что есть вещи, которые всегда дают рейтинг. Бой с Федором Емельяненко, «Спартак» — «Зенит», «Спартак» — ЦСКА всегда показывают хорошие цифры. Но я про что говорю? Если вложиться в околоспортивный контент, то показатели могут быть выше или ниже, если не вложиться. Относительно всего спорта рейтинги у этих событий больше. Но если их продвинуть, то рейтинг может быть еще больше. У боев как у вида спорта очень широкий потенциал, как и рекламная емкость. Дэйна Уайт, к примеру, сказал, что UFC хочет продавать бои на Россию отдельно. Хотя у нас и так контракт. Что-то раньше он сюда не приезжал. На днях у нас пройдет с ним встреча. На бой Ковалева повысили цену в три раза. Почему? Потому что мы раскрутили. Фильм про него, напомню, сняли мы, показали мы. И после Екатеринбурга цена на бой Ковалева резко изменилась.
— Бросается в глаза, что каналу «Матч ТВ» в некоторых моментах не хватает оперативности.
— Дело не совсем в оперативности. Нет таких продюсеров.
— Дорого нанимать или их вообще нет?
— Никогда ранее у спортивного телевидения не было запроса на такую скорость. Поэтому не было и соответствующих продюсеров, и редакторских бригад, которые, например, есть у Малахова и которые обеспечивают бесконечный поток нужных гостей и новостей. У Андрея Малахова уже более 10 лет есть продюсеры, которые в кратчайшие сроки находят людей, уговаривают их прийти в студию и рассказать свою историю.
— Героям передачи «Пусть говорят» звонят и говорят, что их ждут, условно говоря, у большого чиновника в Кремле, а в итоге ведут к Малахову. Может, нужно подключать административный ресурс?
— Не передергивайте, это зависть (улыбается). Я знаю, как работает Малахов. Как происходит в нашем случае? Мы понимаем, что Стивен Сигал находится в Москве. Мы понимаем, что его фильмы могут быть в эфире, когда не хватает спорта, и их надо по логике купить. Я нахожу директора Сигала. Он нормальный парень. Раньше жил в Баку, теперь — в Берлине. Я к нему приехала, мы с ним познакомились, договорились. Сейчас Стивена Сигала снимают для нас.
— Пример: в Бразилии разбивается самолет с командой на борту, а на «Матч ТВ» идет китайский старый фильм «Убойный футбол». То есть повестка канала зачастую не резонирует с обществом и повесткой дня.
— Мы активно развиваем сеть стрингеров.Так, как шахматы показали мы, никто бы показать не смог. Почему? В Америке нами выстроена система этих стрингеров. Требуется не так много людей: один хороший продюсер и один хороший журналист. Ты экономишь на билетах, понимаешь, что человек всегда находится на месте и владеет необходимой аппаратурой. А вот с Бразилией у нас таких отношений пока нет.
— Нельзя ли просто срочно вылететь?
— Что значит «срочно»? Это деньги, виза. Не все так быстро, как кажется.
«ЖЕЛАТЕЛЬНО ТОЛЬКО ОДИН МАТЧ ТУРА РФПЛ ПОКАЗЫВАТЬ БЕСПЛАТНО»
— Российскому футболу платите какие-то деньги?
— Конечно. И не какие-то, а приличные деньги.
— Там смешные деньги?
— Смешные по сравнению с чем?
— По сравнению с европейскими лигами.
— Не сравнивайте европейскую индустрию с нашей. «Челси» получает 60 миллионов долларов за трансляции. У нас таких сумм нет.
— Когда такие цены будут достигнуты у нас?
— Вам надо записаться на прием к министру финансов Российской Федерации и пообщаться с ним о макро- и микроэкономических прогнозах на 2017 - 2019 годы.
— Чем хуже макроэкономическая ситуация в обществе, тем больше нужно развлечений, говорит известный эксперт Михаил Хазин.
— Мы должны посчитать, сколько потребитель будет готов тратить на платное телевидение, сколько — на билеты.
— Когда российский футбол будет коммерчески интересен?
— Удивитесь, но он интересен уже сейчас. Заявок от спонсоров у нас на околофутбольный контент так много, что спрос опережает предложение. Предложения поступают с такой скоростью, что мы даже не успеваем отвечать.
— Кто эти спонсоры? Букмекеры?
— Не только они. Мы очень дорожим всеми нашими партнерами. Среди них, например, такие гиганты, как Heineken, Viatti, Unilever, Nissan, Procter&Gamble, Pepsi, Budweiser и другие. В той же программе «Культ тура» можно увидеть рекламу разных брендов. У нас хороший рекламный объем и перечень рекламодателей. Мы очень плотно с ними работаем: как известно, они никогда не будут вкладывать свои бюджеты в какой-либо телевизионный продукт, если не видят своей экономической выгоды от этих вложений.
— В любом случае российский футбол массово непопулярен.
— Кто вам это сказал? Где подтверждающие это цифры?
— Взгляните на трибуны, есть же здравый смысл.
— Стадионы и рейтинги не взаимосвязаны.
— Почему?
— Люди на стадион идут менее охотно, чем смотрят телевизор. У футбола доля под 15 - 17 процентов, например. И у других видов спорта рейтинги тоже растут.
— Подписки «Нашего футбола» растут?
— Конечно.
— Могу зайти на Sportbox и заплатить 50 рублей за трансляцию.
— Да, появляются разные модели потребления контента. Нужно время. На верхнем уровне модель «витрины». Она продает остальные платные телеканалы.
— Бесплатное телевидение убивает систему платного?
— Это разные модели. И обе могут эффективно работать при соблюдении правил «витрины».
— Футбол в ноябре и декабре вам интересен как телевидению?
— Эфиры зависят, конечно, от проведения матчей. Для телевидения в первую очередь важен рейтинг, а не сезон. Я вам честно сказала, что не являюсь спортивным аналитиком. Я не буду с важным лицом выступать о том, нужен ли fair play или нет, лимит на легионеров, осень — весна или другое.
— Но вы же можете высказаться с точки зрения бизнеса. Не слишком ли много трат на футбольные матчи зимой, когда ходит мало людей?
— Когда я куплю футбольный клуб, то буду увереннее отвечать на этот вопрос. Можете поставить это в заголовок. Если говорить серьезно, то это огромная маркетинговая кампания, которой должны заниматься профессионалы из РФПЛ. Или лучше сказать, что все структуры, имеющие отношение к спорту в нашей стране, должны сформировать единую маркетинговую кампанию.
— Пока ее нет?
— Вы меня сейчас как кого спрашиваете?
— Как бизнесвумен.
— «Бизнесвумен» более применимо к собственному бизнесу, а я медиаменеджер бизнес-ориентированного субхолдинга. Это разные вещи. Я верю в спорт и верю в лучшее. Галицкому честно сказала, что никогда не слышала, чтобы 20 тысяч людей так синхронно скандировали грузинское имя Торнике. Это к вопросу эмоций. Когда меня спрашивают, верю ли я в победы нашей сборной, отвечаю: «Да». Всегда буду верить. Победы нашей сборной — это наши рейтинги.
— Вы знаете точную дату, когда сборная России станет чемпионом мира?
— Нет.
— Пеле рассказал, когда сборная России станет чемпионом мира... Когда сборная Бразилии по хоккею выиграет ЧМ.
— Пеле отвечает как патриот своей страны. Но мы патриоты не Бразилии, а России. Я со своим мужем поспорила. Он болеет за «Зенит», как уже все прекрасно знают, увлекается футболом лет с 8, является кандидатом в мастера спорта по футболу, до сих посвящает ему свободное время. Мы с мужем поспорили, что российский клуб выиграет Лигу чемпионов в ближайшие три года. Если я проиграю, то сильно попаду. Так что, ребята, вы уж постарайтесь.
— Лучше бы на Лигу Европы спорили, «Рубин» уже сделал на это заявку.
— Никогда не спорю на меньшее.
«Я РАДА, ЧТО СПОРТ ВЫЗВАЕТ ТАКОЙ РЕЗОНАНС»
— Хотели бы обсудить еще одну резонансную тему: бои с детьми в Чечне показал ваш канал?
— Нет, данную трансляцию целиком показал только платный тематический канал. Это передергивание фактов. Мы разве формируем наполнение спортивной трансляции? Кто делает файт-карту? Кто ее утверждает?
— Продюсеры, находящиеся на площадке.
— Нет, конечно. Как может телевизионный канал формировать файт-карту? Например, на проекте «Бой в большом городе», чтобы организовать даже тренировку, нужно огромное количество условий, начиная от договоров с МЧС и заканчивая присутствием врачей на площадке. Еще раз вопрос: кто формирует финальную файт-карту? Какая организация в стране отвечает за смешанные единоборства? MMA, правильно?
— Но показали же вы.
— «Показ в эфире» не означает «формирование наполнения спортивного состязания». Это всегда прерогатива организаторов. На федеральном канале вещи, которые понятны для одних, могут быть совершенно непонятны для остальных. У меня как у мамы всегда сердце кровью обливается, когда я смотрю, например, на соревнования по детской гимнастике, акробатике, хоккею, футболу. Спорт детей вообще крайне травматичен. Но он есть. Родители делают свой выбор. Это первое. Второе: я рада, что мероприятие вызвало такой резонанс в обществе... С той точки зрения, что возник разговор, который рано или поздно должен был бы случиться. Культурные коды у всех разные. Их надо объединять для федерального канала. Мы готовы к диалогу. Если бы удалось пригласить в одну студию Рамзана Кадырова и Федора Емельяненко, это было бы большой победой.
— А пытались?
— Конечно. Мы крайне признательны Федору Емельяненко за то, что он дает возможность себя снимать. Он закрытый человек, который не находится в регулярном контакте с прессой, но позволил нам снять документальный фильм. В данном же случае он не проявил особого желания. Но если бы федерация MMA прислала своего представителя, то мы бы смогли организовать телемост с Рамзаном Ахматовичем.
«КАЖДЫЙ РАЗ В КАЗАНИ ВИЖУ ОТСЫЛКИ К «НАСЛЕДИЮ»
— Дмитрий Чернышенко говорил, что у «Матч ТВ» по типу ГТРК будет региональная сеть. Например, вы показываете здесь ЦСКА — СКА, а в Казани транслируете матч «Ак Барса».
— Региональное вещание — стратегически важный процесс. Но сейчас важно максимально эффективно использовать потенциал и возможности имеющейся сети. Мы находимся в серьезном процессе формирования эфирной сетки на будущий год: сколько будет спорта, околоспорта. Вы понимаете, что в случае регионов нужно формировать полноценные и равные сетки на разные часовые пояса. Это логический этап в жизни любого большого телеканала. Я не могу сказать, что региональное вещание будет завтра, но мы ведем работу.
— Технически телеканал готов это сделать?
— Нужны люди. Надо приезжать и воспитывать специалистов.
— Может, сделать пилотом Татарстан?
— Я знаю, что вы нас любите. Не исключаю такой возможности.
— Местное спортивное телевидение в Казани при этом разбито.
— Не знаю о ситуации на вашем телевидении.
— Пример: показывают хоккей с гимна и до финальной сирены — и все.
— Вас приглашают туда на интервью?
— Конечно, нет.
— А посмотрите, как все это делается на «Матч ТВ». Какие интервью, какая аналитика, какие конкурсы.
— Вы подсадили президента Татарстана на «Инстаграм»...
— Он сам кого хочешь мобилизует (смеется). У него очень интересный «Инстаграм», в котором много важной, интересной и полезной информации и о Казани, и о регионе в целом. В его «Инстаграме» видна любовь к своему региону. У нас большая многонациональная страна, наши граждане хотят видеть разные регионы и разные места не только в телевизионных новостях, но и глазами конкретных людей, которые за эти регионы отвечают.
— Есть ли какое-то взаимодействие с ним?
— В рамках «Матч ТВ» у нас идет постоянное сотрудничество. Володя Леонов, например, всегда открыт к сотрудничеству.
— Проектов не видно.
— В самом начале мы подписались на большой проект о ГТО.
— Но опять же это федеральная тема. Российские операторы ГТО просто в Казани сидят.
— Мы работаем с событиями, которые носят федеральный характер. Например, с Володей делали турнир по плаванию. Могу сделать список событий, которые мы показывали. По «Рубину» у нас взаимодействие не прекращается после прихода Ильсура [Метшина]. В маркетинге готовы с нами работать. В прошлом году на Новый год мы делали видео с болельщиками. «Рубин» откликнулся одним из первых. Сейчас мы находимся в той стадии, когда нужны регионы, которые примут чемпионат мира по футболу в 2018 году. Как же мы без вас? Большое количество трансляций идет из вашего региона.
— Следите ли вы за тем, как развивается бренд «Наследие Татарстана»?
— Рустам Нургалиевич — очень системный и последовательный человек. Меня всегда это в нем восхищало. Эту работу он стал внедрять очень последовательно. Каждый раз, когда приезжала, я видела какие-то отсылки к брендам. Мне это приятно.
— Но массовости там все-таки нет.
— Массовость — это как раз ваша задача. Задача СМИ — привлекать внимание, информировать и вовлекать. Рассказывайте больше — это же ваш регион. Вы там живете. Что происходит с точки зрения «Наследия Татарстана»? Есть общая линейка музеев, понятные туристические маршруты? В чем смысл любого такого бренда? Развитие туристической привлекательности региона. Видела ролик, что такое Татарстан, почему чак-чак, откуда объединение культур, по какой причине такие разные культуры наши. Это очень важная задача, и Татарстан является в популяризации своего наследия одним из лидеров среди всех регионов нашей страны.