Год мы наблюдали за спорами «Роснефти
» и Минфина о налоговых льготах для одного из крупнейших в России нефтяных месторождений — Самотлора. И теперь, когда стороны пришли к соглашению, вся эта история выглядит по-прежнему нелогично. Вот лишь несколько простых вопросов, ответы на которые должны прояснить ситуацию.
Почему тема льгот вообще возникла? Потому что при приватизации 19,5% акций «Роснефти
» власти РФ дали такое обязательство иностранным инвесторам. Как именно фиксировано это обязательство, так и не известно, но «Роснефть» настаивала на снижении ставки налога на добычу нефти вдвое. А это приводило к потерям бюджета в 70 млрд руб. в год, то есть за десять лет государство теряло все, что выручило. При этом публично «Роснефть» уверяла, что разработка высокообводненного Самотлора невыгодна и льготы нужны для поддержания и наращивания добычи. Минфин все время с этим не был согласен.
Почему тогда льготы все же предоставлены? Потому что было поручение президента. Сетования Минфина о бюджетных потерях отчасти услышаны: объем льгот сократился до 35 млрд руб. в год, а «Роснефть» по решению президента увеличила дивиденды до 50% от прибыли. Иными словами, компания вернет большую часть выгоды от налоговых льгот обратно в бюджет.
Могут ли другие компании со сходными месторождениями получить такие льготы? По мнению Минфина, нет. Глава налогового департамента министерства Алексей Сазанов заявил, что другие игроки не являются госкомпаниями и «не брали на себя дополнительных обязательств по увеличению дивидендов». Я уверен, что господин Сазанов ни в коем случае не имел в виду то, что сказал, потому что в противном случае частным компаниям остается только распродать активы, а правительству — завершить уже далеко зашедший процесс национализации отрасли.
Есть ли в сократившихся вдвое льготах экономический смысл, то есть как именно они стимулируют рост добычи на Самотлоре? Это по-прежнему неясно: стороны не раскрывают цели по добыче и предпосылки, которыми они руководствовались. Очевидно лишь, что, для того чтобы льготы «окупились» для бюджета, добыча при сохранении текущих цен на нефть должна вырасти примерно на треть — крайне амбициозная цель для Самотлора, разрабатываемого уже 40 лет.
Единственная сторона, которая однозначно выигрывает,— новые акционеры «Роснефти
», которые успели поменяться: QIA и Glencore из 19,5% акций 14% отдают CEFC. Действительно ли, чтобы привлечь акционеров на 700 млрд руб., нужно пообещать им налоговые льготы на половину суммы? Или «Роснефть», используя приватизацию как повод для получения льгот, создала противоречивый и опасный прецедент? Видимо, возможны и другие объяснения, но вряд ли хоть одно способно выдержать проверку логикой или публичностью.