В пятницу в Москве прошла серия обысков в рамках расследуемого Следственным комитетом уголовного дела о нарушениях в финансировании избирательной кампании Алексея Навального, который в прошлом сентябре занял второе место на выборах мэра Москвы. Подозреваемыми, по словам спикера ведомства генерала Маркина, выступают: муниципальный депутат Константин Янкаускас, баллотирующийся в депутаты Мосгордумы Николай Ляскин, а также исполнительный директор Фонда по борьбе с коррупцией Владимир Ашурков. Обыски проходили не только в их квартирах, но и по месту жительства их родственников, вплоть до родителей жены, а также в компании «Яндекс.Деньги» (правда, там официально не подтверждают взаимосвязь между обысками и очередным околонавальновским делом).
Напомним, что основой кампании Навального была ставка на волонтеров и финансирование за счет добровольных пожертвований, которые собирали с помощью «Яндекс.Кошельков». Поскольку напрямую переводить с них деньги на счет кандидата нельзя, и была придумана следующая схема. Ашурков, Ляскин и Янкаускас внесли в кассу Навального по миллиону рублей (максимально разрешенная сумма для физического лица). А потом открыли «Яндекс.Кошельки», и собранные на них средства шли в зачет денег, уже перечисленных в избирательный фонд.
Но деньги стали жертвовать настолько активно (по данным штаба Навального, всего было собрано более 103 миллионов рублей), что для внесения через счет физических лиц пришлось бы найти еще 100 человек, что было нереально.
Поэтому, как сообщается в блоге Навального (в данный момент его ведут сотрудники Фонда по борьбе с коррупцией), «все, что свыше 1 млн рублей, было перенаправлено в партию «ПАРНАС».
Она выдвигала Навального на выборах и могла жертвовать без жестких ограничений.
В «РПР-ПАРНАС» «Новой» сообщили, что пока не готовы комментировать эту ситуацию.
По версии следствия, часть денег, поступивших на «Яндекс.Кошельки» Ашуркова, Ляскина и Янкаускаса, в действительности не была перечислена в избирательный фонд, что тянет сразу на два уголовных состава: нарушение порядка финансирования избирательной кампании (ч. 1 ст. 141.1 УК РФ) и мошенничество в особо крупных размерах (ч. 4 ст. 159 УК РФ).
Странно: если речь идет о столь серьезных преступлениях, то почему активные следственные действия начались только сейчас, спустя несколько месяцев после совершения предполагаемого преступления. Вообще-то обычно серия обысков по разным адресам происходит в том случае, если готовятся аресты.
«Примерно в семь двадцать утра позвонили в дверь, сказали, что у нас убийство в подъезде и нас хотят опросить, — рассказывает Ольга Горелик, супруга Константина Янкаускаса. — Муж ответил через дверь, что мы ничего не слышали, ничего не знаем. Тогда нам заявили, что у них есть ордер и дверь будут вскрывать «болгаркой». Мы поняли, что это связано с допросом по избирательной кампании, который был раньше, и вызвали адвоката».
Вошла группа, человек пять в штатском. Опечатали компьютер, телефон просто осмотрели в поисках приложения «Яндекс.Кошелек» и, не обнаружив его, успокоились. Все это время Ольга и Константин звонили родителям, которые не брали трубку, и стало понятно, что у них тоже проходят обыски. «Самое неприятное вот что: мы грамотные, мы пригласили адвоката, нам звонят журналисты, а наши родители, они один на один со следователями сейчас. Мы ждали, а они-то были к этому не готовы», — делится Ольга Горелик.
«Допрос мой закончился в тот момент, как я воспользовался 51-й статьей Конституции, — рассказывает Константин Янкаускас. — Если им так интересно движение денег по счетам, то они могут его отследить и без моего участия».
«К моим родителям пришли примерно в половине восьмого. Дома была беременная сестра, — вспоминает Николай Ляскин. — Она мне позвонила, я собирался выезжать к ней, но в это время пришли за мной. Съездил на допрос, взял 51-ю, теперь я в статусе подозреваемого».
Строить версии о реальных причинах активизации расследования уголовного дела в отношении Ашуркова, Ляскина и Янкаускаса можно долго. Очевидно, что если расследование обернется предъявлением обвинения и, как следствие, судебным разбирательством, то это будет прецедент: криминализация схем финансирования избирательных кампаний с помощью сбора денег в интернете вполне укладывается в общий тренд по сужению пространства для легальной оппозиционной деятельности.