Мост через реку Пур соединяет Уренгой, Тазовский и Красноселькупский районы с большой землей. Строили его два года, закончили с опережением, введя в строй на 9 месяцев раньше намеченного, не вложив — этим особенно гордились власти Ямала — ни рубля казенных денег.
После того как мост торжественно открыли, стало ясно, что на самом деле за мост, построенный частными инвесторами, будут платить дальнобойщики, причем колоссальные суммы. Цифры в таблице расчета стоимости проезда по мосту доходят до 370 тысяч рублей за поездку в один конец. Длина моста, не считая подъездов к нему, — 1 (один!) километр.
Платный мост через реку Пур открыли 16 октября. Проект называли социально значимым: на восточном берегу реки живет 20 тысяч человек, которых во время ледостава и ледохода всегда отрезало от мира. Позволю себе, впрочем, предположить, что дело не только в населении арктических поселков, но и в том, что на побережье Тазовской губы находится по меньшей мере 50 месторождений углеводородов. Не зря, как сообщает правительство округа, в проекте участвовали Транснефть и Газпромбанк.
Правительство ЯНАО рапортовало, что Пуровский мост — единственный в России, возведенный без использования бюджетных средств. Инвестор будет отбивать свои вложения без малого 10 млрд, собирая плату с «коммерческого транспорта», проще говоря — с фур, местные же, согласно федеральному закону, будут пользоваться мостом бесплатно. Да и плата вводится не навсегда, а лишь на срок концессионного соглашения, то есть до 2033 года.
В день открытия журналисты — с подачи региональных властей — сообщили, что цены на проезд по мосту вполне гуманные, значительно ниже, чем те, что действовали на понтонной переправе: «Грузовик массой до 12 тонн платит за проезд по понтонной переправе 12 тыс. рублей, а на капитальном мосту будет платить около 3 тыс. рублей», — рапортовал ТАСС.
Однако уже через две недели на подъезде к мосту стояла пробка из фур: водители отказывались ехать, протестуя против грабительских тарифов.
Оказалось, цены выросли так, что перевозчики задумались о полном уходе с рынка.
Если на понтонах весной пустую фуру переправляли за 10 тысяч, груженую — за 25, то сейчас, вне зависимости от наличия груза, выкладывай 55 и выше. Раньше оплата рассчитывалась по фактическому весу, что сильно снижало конечную стоимость рейса. Получалось, что если на пути «туда» груженый большегруз и выкладывал круглую сумму, то порожний путь обратно оказывался в 3–4 раза дешевле. Плюс компании, регулярно пользовавшиеся переправой, имели договоры на льготное обслуживание. Кроме того, был бесплатный зимник.
Теперь же тарификация жесткая: вне зависимости от реального веса фуры, оплачивать ее проезд приходится исходя из грузоподъемности. Конечная цена рейса сразу возросла как минимум вдвое. По словам губернатора ЯНАО Дмитрия Артюхова, машины не взвешивают, чтобы исключить коррупцию.
Еще губернатор настаивает на том, что цены на мосту вдвое ниже тех, что были на переправе. «Мы взяли прейскурант на действующей переправе и поделили пополам», — заявил глава региона. Так это или нет, может проверить любой школьник, сравнив имеющиеся в открытом доступе тарифы.
Впрочем, правительство и возмущение дальнобойщиков ухитрилось не заметить, объяснив акцию не протестами, а некими бумажными формальностями, замедлявшими движение: «В первые дни после открытия фиксировалось скопление автомобилей, которое было связано с необходимостью оформления документов собственниками большегрузов для оплаты проезда по мосту», — заявили журналистам в департаменте транспорта Ямала.
«Дней пять-шесть стояло огромное количество машин с нефтянкой. Люди отказывались ехать. У компании-владельца был договор с владельцами понтонной переправы, льготы. Приехали — а переправа закрыта. На нашей стороне скопилось около 100 машин.
Представляете, какая сумма, даже если с них по 55 тысяч в одну сторону возьмут! Компания несла убытки, а водители теряли в зарплате», — говорит очевидец, сотрудник расположенной у моста заправки.
«Мы летом пользовались паромом, зимой по бесплатному зимнику ездили, 10 лет так работали, а сейчас пришел дядя и хочет, чтоб мы ему платили, я считаю, это несправедливо, — объясняет предприниматель Константин Хмелевский. — Зимник, уже сказали, не будут делать, а переправа закрылась сразу после открытия моста, чуть ли не сам губернатор ее закрыл».
По словам очевидцев, закрытие переправы действительно было делом шумным: с привлечением Росгвардии, ГИБДД, выставлением бетонных блоков на въезде. Расстояние от нее до моста метров пятьдесят, а разница в стоимости уж слишком выразительная.
Кстати, аналогичная история — и тоже с участием силовиков — здесь уже происходила. «Новая» писала, как в 2017 году одну из двух конкурирующих переправ закрыли силой. Победившая во внутривидовой борьбе компания «Ямбургтранссервис» в итоге тоже осталась ни с чем.
Безальтернативный проезд — гарантия стабильного денежного потока.
То, что платный мост стал единственной дорогой на тот берег, как ни странно, совершенно законно. Год назад были приняты поправки в закон «Об автомобильных дорогах и о дорожной деятельности в Российской Федерации», разрешившие строить на Крайнем Севере платные дороги и мосты без бесплатной альтернативы. В пояснительной записке к законопроекту указано, что он вносится «в соответствии с обращением Губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа по вопросу реализации проекта строительства мостового перехода через реку Пур».
Так что, поправки вполне можно назвать лоббистскими — к тому времени правительство ЯНАО уже подписало концессионное соглашение с «Региональной инфраструктурной компанией».
Компания-концессионер зарегистрирована в Новом Уренгое в 2016 году, списочная численность сотрудников — 1 человек, учредители — АО «Мостострой-11», афилированное с ПАО «Мостотрест» Аркадия Ротенберга, внучка Банка ВТБ под названием «ВТБ инфраструктурный холдинг» и ООО «Мостдорстрой».
«Мостострой-11» контролируется Ротенбергами и получает субподряды в их крупных проектах — от крымского моста до сочинских олимпийских объектов.
Директор предприятия — Николай Руссу — в прошлом году стал депутатом тюменской облдумы по спискам «Единой России», при этом первым вице-спикером Заксобрания является отец ямальского губернатора Андрей Артюхов. Пуровский мост стал первым крупным подрядом компании на Ямале, на подходе второй, еще значительнее — мост через Обь, который соединит Салехард и Лабытнанги.
Чиновники публично недовольства народа не замечают. Но уже через две недели после открытия моста через Пур заявили, что на оплату проезда вводят временные скидки — от 30% до 50%. Правда, продлятся они только три месяца.
Предприниматель Хмелевский считает, что чиновничество работает в интересах конкретных бизнесменов: «Губернатор за народ должен стоять, а не за одного коммерсанта. Если ему нужно выплатить кредит на постройку моста, почему эта обязанность перекладывается на часть населения округа, на конкретных людей, на меня? Я что, государству в карты проиграл? Или мало налогов плачу? Пусть бюджет округа платит за мост», — говорит Константин. Он уже пожаловался на происходящее президенту Путину. Правда, письмо перенаправили тем же, на кого жалуется бизнесмен, — ямальскому губернатору, а тот перекинул бумагу своему заместителю. Ответа пока нет.
Между тем Константин настаивает не на пересмотре тарифов, а на полной отмене платы за проезд, считая ее противоречащей здравому смыслу и духу закона. Его предприятие расположено на обоих берегах Пура. Чтобы отогнать машину в свой же рембокс, он должен отдать 100 тысяч рублей.
«У людей была масса вариантов: зимник, переправа, паромы, с баржами договаривались. Люди приспособились, а теперь все варианты им перекрыли и сказали — платите. Ведь это не только нас коснется, это коснется всех жителей округа. Потому что все это будет в цене товаров», — возмущается Хмелевский.
Пока даже безальтернативный проезд и высокий тариф не приносят концессионерам желаемого дохода: по официальным данным, в сутки по мосту проходит не более двух тысяч машин, считая легковые, «бесплатные». Расчетная мощность сооружения втрое больше.