Как сообщает Wall Street Journal, в ходе приватизации пакета «Роснефти» в декабре прошлого года Россия и Катар договорились о возможности обратного выкупа части акций в течение ближайших десяти лет. Собеседник газеты утверждает, что соглашение об обратном выкупе акций было заключено в ходе переговоров с участием президента России Владимира Путина и эмира Катара Тамима бен Хамада Аль Тани.
Источники WSJ утверждают, что сама сделка по продаже 19,5% акций «Роснефти» была необходима России для преодоления бюджетного кризиса. В то же время Москва и Доха рассматривали сделку как способ наладить отношения между двумя странами, которые поддерживали разные стороны во время гражданской войны в Сирии. Помимо этого Катар, по словам собеседника газеты, посчитал, что обратная продажа акций России может оказаться выгодной, учитывая возможный рост цен на нефть и увеличение стоимости «Роснефти».
Участники сделки опровергают
Вместе с тем Glencore и QIA в своих комментариях заявили, что соглашение о приобретении акций «Роснефти» не предусматривало опции их обратного выкупа. «Консорциум самостоятельно будет решать дальнейшую судьбу этих акций», — заявили представители катарского фонда в Лондоне. «Транзакция не включала никакого опциона или соглашения, по которому «Роснефть», «Роснефтегаз» или Российское государство могли бы выкупить долю или часть доли «Роснефти», приобретенной консорциумом», — ответил представитель Glencore на запрос РБК. Представитель «Роснефти» отказался от комментариев. По словам источника РБК в «Роснефти», соглашения об обратном выкупе акций не существует.
Источник, близкий к участникам сделки по приватизации 19,5% «Роснефти», тоже сказал РБК, что она не предполагает обратного выкупа акций. В ходе подготовки сделки обсуждалось, что если покупатели (Glencore и QIA) не получат финансирования от Intesa, чтобы рефинансировать бридж-кредит от ВТБ, то акции «Роснефти» будут возвращены «Роснефтегазу». «Если нет внешних денег, то возвращает акции обратно» — логика была такая, пояснил собеседник РБК. Но это был лишь план С, Intesa выдала покупателям кредит на покупку акций «Роснефти» и уже начала его синдицировать, напомнил он.
Вопрос о том, может ли создаться ситуация для обратной покупки пакета «Роснефти» у Катара, пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков ответил, что «не считает возможными или корректными подобные эвентуальные рассуждения».
В ходе сделки было подготовлено и подписано более 50 документов и соглашений, сообщал «Роснефтегаз», отмечая «беспрецедентную сложность сделки». Лишь несколько из этих соглашений стали доступны для публики благодаря материалам из британского и сингапурского корпоративных реестров.
«Кредит бюджету»
Источники WSJ утверждают, что продажа 19,5% акций «Роснефти» с перспективой возможного обратного выкупа функционировала как экстренный кредит российскому бюджету.
Сделка мало похожа на такой скрытый заем, возражает аналитик Raiffeisenbank Андрей Полищук. Если бы речь шла фактически о кредите, акции «Роснефти» были бы оценены с дисконтом, чтобы QIA имел возможность заработать на перепродаже в том случае, если Россия не выкупит акции, рассуждает аналитик. Но консорциум QIA и Glencore покупали пакет «Роснефти» дорого, говорит он.
Даже с продажей доли в «Роснефти» федеральный бюджет в прошлом году был сведен с максимальным с 2010 года дефицитом. Но нельзя сказать, что ситуация была бы критической, если бы акции «Роснефти» не удалось продать. На этот случай правительство подстраховалось, предусмотрев выделение 705 млрд руб. из Резервного фонда. Если бы это понадобилось, в Резервном фонде сейчас оставалось бы лишь около 230 млрд руб. (текущий объем — 933 млрд руб.), пришлось бы закладывать больше расходов из ФНБ и, возможно, больше занимать на рынке.
Ценность актива
18 мая глава «Роснефти» Игорь Сечин
оценил фундаментальную стоимость компании в $100 млрд. Через три-четыре года в случае снятия санкций она вырастет до $130–150 млрд, предположил глава «Роснефти». Если ориентироваться на эти оценки, стоимость эффективной доли QIA через несколько лет может достигнуть $14,6 млрд, то есть почти в три раза выше ее стоимости из расчета цены покупки ($5,4 млрд по курсу на 15 декабря 2016 года, когда был продан пакет). Впрочем, пока акции «Роснефти» на Московской бирже с 15 декабря подешевели на 23%.
Катар и Glencore владеют долей в «Роснефти» через цепочку британских компаний — партнерств (LLP). Непосредственным держателем 19,5% акций «Роснефти» является сингапурская QHG Oil Ventures, весь ее пакет акций «Роснефти» находится в залоге у российского банка «Интеза» (итальянская группа Intesa Sanpaolo) на срок кредита, который Intesa предоставил консорциуму. Доли Катара в британских партнерствах фактически тоже находятся в залоге у Intesa, без согласия банка с ними ничего сделать нельзя, следует из документов консорциума в британском корпоративном реестре. Срок кредита Intesa консорциуму не раскрывался.
Если бы формальный опцион на обратную сделку присутствовал, то одна из сторон — Россия или Катар — получили, соответственно, либо опцион на покупку, либо на продажу, рассуждает аналитик АКРА Василий Танурков. Десятилетний опцион может стоить достаточно дорого (цена будет зависеть от конкретных условий опциона, но длительный срок предполагает высокую составляющую временной стоимости).
Представитель Glencore не ответил на вопрос, есть ли у компании право преимущественного выкупа доли QIA в консорциуме, если катарский фонд захочет из него выйти.
В июле 2016 года первый вице-премьер Игорь Шувалов, курирующий приватизацию, подписал директиву о продаже акций «Роснефти». В ней в том числе говорилось о том, что пакет акций нельзя будет перепродать в течение трех лет. В декабре новой директивой правительство отменило действие предыдущих.
Представители первого вице-премьера Игоря Шувалова и Росимущества отказались от комментариев. Представитель Минэкономразвития пока не ответил на вопрос РБК.
Соглашение о продаже принадлежащих «Роснефтегазу» 19,5% акций «Роснефти» было подписано 7 декабря. Покупателями пакета стали швейцарский сырьевой трейдер Glencore и фонд Qatar Investment Authority. Сумма сделки составила €10,2 млрд (692 млрд руб.), из которых Glencore должен был заплатить €300 млн собственных средств, Катар — €2,5 млрд, а остальные €7,4 млрд обеспечить итальянский банк Intesa Sanpaolo совместно с неназванными российскими банками. В бюджет от приватизационной сделки должны были поступить €10,5 млрд (710,8 млрд руб.) за счет дополнительных дивидендов «Роснефтегаза».