Вице-губернатор Челябинской области Николай Сандаков, который уже почти пять месяцев находится под арестом, написал обращения на имя заместителя генпрокурора РФ Юрия Пономарева и руководителя 4-го отдела ГСУ СК РФ Руслана Ибиева, в которых просит пересмотреть позицию следствия по его уголовному делу. Сандаков категорически не согласен с предъявленным ему обвинением и самой квалификацией якобы имевшего место преступления. В 2011-2012 годах, которые фигурируют в деле, в стране проходили выборы в Госдуму и президента РФ, Сандаков (тогда еще не вице-губернатор) был одним из главных технологов «Единой России» в Челябинской области и отвечал за формирование избирательного фонда партии. Теперь же следствие пытается посадить его за то, что делали тысячи политтехнологов по всей России. Подробности – на Znak.com.
В получении взятки в размере 1,5 млн рублей Николая Сандакова, напомним, обвинил бывший сити-менеджер Озерска Евгений Тарасов – осужденный за хищение из муниципального бюджета более 20 млн рублей и освободившийся условно-досрочно как раз после дачи показаний на Сандакова. Тарасов, как сообщало ранее само следствие, заявил, что давал деньги Сандакову в 2011-2012 годах – это было «вознаграждение за создание и поддержание в СМИ положительного образа Тарасова, что в последующем должно было обеспечить тому продвижение по службе и способствовать избранию на должность главы города Магнитогорска».
Об абсурдности подобного обвинения заявлялось неоднократно. Например, следствие по каким-то причинам не учло, что пост мэра Магнитогорска до нынешнего года был выборным, а в описываемые в показаниях Тарасова времена его занимал всенародно избранный Евгений Тефтелев (то есть назначить кого-то главой администрации Магнитки даже теоретически было невозможно). Или другой аспект: в 2011-2012 годах Николай Сандаков был помощником губернатора и не мог продвигать кого-либо по службе или способствовать назначению, так как просто не обладал таким должностными полномочиями. Обвинив Сандакова в преступлении по части 6 статьи 290 УК РФ, которое считается особо тяжким и направленным против государственной власти, следствие проигнорировало все эти нюансы.
Как заявляют сегодня адвокаты Николая Сандакова, основанием для его нынешнего обращения к замгенпрокурора Юрию Пономареву и руководителю 4-го отдела ГСУ СК РФ Руслану Ибиеву стали полученные защитой вице-губернатора протоколы допросов Евгения Тарасова и другие документы, из которых видна несуразность уголовного дела. Кроме того, Николай Сандаков считает, что следствие совершенно неправильно оценивает те события, которые происходили в 2011-2012 годах, и, как предполагает вице-губернатор, упорно называет взятками формирование избирательного фонда «Единой России».
Стоит вспомнить, что в 2011-2012 годах проходили выборы в Государственную думу и выборы президента РФ. Партия «Единая Россия» тогда назначила своим основным технологом Николая Сандакова: именно он занимался организацией и проведением избирательных кампаний на территории Челябинской области, в том числе Озерска, и взаимодействовал с предвыборными штабами в муниципалитетах.
О выборах и избирательных фондах, а также о том, какие последствия может иметь дело Николая Сандакова для его коллег, мы беседуем с кандидатом политических наук, бывшим начальником департамента региональной политики управления президента РФ по внутренней политике, экс-заместителем уральского полпреда Андреем Колядиным.
— Андрей Михайлович, как вы думаете, неужели для следствия было новостью то, как проходят выборы в регионах? Что кандидаты вносят деньги в избирательные фонды?
— Это не секрет ни для кого. В каждых выборах задействованы сотни тысяч людей. Это федеральные-региональные-районные штабы, это агитаторы многочисленных партий и мажоритарных кандидатов, это политические технологи. Все они погружены в систему выборов и более-менее понимают, как все происходит. Более того, существуют десятки вузов, которые учат политологов и политтехнологов. Считать, что в принципах формирования избирательных фондов ЕР, СР, ЛДПР или КПРФ есть страшные тайны, которые все хранят как рецепт кока-колы, наивно.
Но ситуация с Николаем Сандаковым иная.
— Что вы имеет ввиду?
— Его сажали изначально не за выборы. Критическая масса претензий к Николаю сложилась раньше. По моим предположениям – либо он был эффективен при противостоянии силовиков и прежнего губернатора, борясь с теми же силовиками... Либо силовики восприняли выход из той, непростой, ситуации как личное поражение и решили показать, кто в доме хозяин...
В общем, выбрали Сандакова. Печально, в его случае, что, не найдя причин для ареста в иных областях, Колю «закрыли» по факту формирования предвыборного фонда правящей партии. Все эти эпизоды взяток – по сути, создание избирательного фонда «Единой России». То есть то, что обязаны делать все вице-губернаторы, отвечающие за внутреннюю политику. (Разрешите, я вообще не буду рассматривать в качестве мотива ареста показания этого удивительного персонажа – сити-менеджера Озерска... То, что он говорит, вообще вне критики).
Это не первый прецедент в системе. Подобные основания для уголовного преследования посчитали допустимыми к функционерам и в других регионах – на Сахалине, в Самаре и так далее.
Вот это удивляет. Это как жены, повсеместно сажающие любящих мужей за то, что они лезут к ним с поцелуями.
Во всех государственных системах существуют механизмы, жестко регламентированные законами и кодексами, и существуют темы, о которых все знают, но закрывают на них глаза. Действия спецслужб и разведки в каких-нибудь США или Британии регулярно проходят за рамками всех кодексов и законов. И все предпочитают отводить глаза в сторону от «нарушений во благо государства». В России к таким темам до недавнего времени относилось и формирование избирательных фондов правящих партий. С одной стороны, создавались официальные фонды, куда официально вносили финансовые ресурсы и государство, и местные спонсоры. Но всегда были «теневые фонды». И фраза губернатора «”Единая Россия” проиграла потому, что у нее не было денег на выборы», – всегда служила признаком управленческой импотенции самого губернатора. Все это понимали. И отводили глаза от «небольших нарушений финансовых правил во благо региона».
Сейчас, когда за это начинают сажать в тюрьму и государство соглашается с этими действиями силовиков, я пока не понимаю, что будет предложено взамен прежнему формированию избирательных фондов. Хотя, у меня есть на этот счет некоторые соображения.
— Поделитесь с нами?
— Мне кажется, что система вообще не нуждается в деньгах на выборы. Когда результаты выборов регламентируются на уровне челябинского избиркома, который может снять с выборов все непарламентские партии, и формирований списков правильных кандидатов в депутаты в различных органах власти, то, по сути, какая разница кто победит в борьбе «хороших» против «еще лучших»? Никакой... А тогда – зачем выборы? Зачем все эти листовки, агитаторы, статьи в газетах и дебаты на голубых экранах? Зачем тратить на это деньги и агитировать электорат? Пришли стройными рядами, отоварились в киосках костромским пармезаном, проголосовали и пошли домой.
Но вот вице-губернаторов я бы от формирования выборных фондов поостерег. Сегодня это уголовно-наказуемое деяние. А у вас дети... Пусть этим сами партии занимаются. И сами за это сидят...
— Челябинский облизбирком на нынешних выборах действительно снял все непарламентские партии за брак в подписях. Как думаете, это «перегибы на местах»? Может быть, стоило помягче быть – дать устранить недочеты в документах, как, например, на Ямале, где зарегистрировали две партии с подписями.
— Административный ресурс существовал всегда. Причем всегда многоуровневый. Например, «совсем сверху» не любили «Партию пенсионеров», в регионе какую-нибудь «Родину», а в районе мог действовать местный харизматик из КПРФ и портить всем показатели. Вот и получалось, что с тремя партиями в этом районе дрались на выборах насмерть. Не регистрировали, не допускали до сбора подписей, не принимали подписи по формальным признакам... В каждом районе был свой набор «нелюбимых».
Разница лишь в том, что раньше было больше лазеек. Или социальных лифтов, как иногда говорят. Не зарегистрировали по подписям – проходишь по залогу. Не пропускают партию автомобилистов – делаешь всем «козью морду» от другой партии... В одном районе административный беспредел – выдвигаешься в соседнем.
Сегодня система унифицировалась, справилась со слабостями и тем самым практически нивелировала все плюсы выборов как механизма отбора новых людей для власти. Случайность прохождения неодобренных свыше кандидатур минимальна.
Но наступила иная ипостась системы – закручивая гайки на местах, она периодически начинает срывать резьбу на этих гайках. В неистовом желании все решить задолго до самого дня голосования какой-нибудь «меркушкин» сносит кандидатов от «Единой России», прошедших праймериз. Или суровый челябинский избирком зачищает все выборное пространство, оставляя только парламентские партии. И вариантов таких девиаций системы может быть и будет бесконечное множество. Основная логика – победителей не судят. Поставим на выборы сразу тех, кто нам нужен и за кого похвалят, а всех ненужных и непонятных уберем до выборов. В итоге сначала убирают из Москвы какой-нибудь «ПАРНАС», потом из региона местных политических бузотеров, ну и, наконец, в районе своих. Итог – бесконечная череда одних и тех же физиономий. Ничего не решающих. Ничего не меняющих. Как при социализме говорили про КПСС – «глухие согласные»...
— Но народу надо дать выпустить пар – пустить на выборы те же непарламентские партии, одномандатников. Или над такими вопросами сейчас в регионах вообще не заморачиваются? Есть ли вообще у нас «политические» вице-губернаторы, политтехнологи, работающие на власть, сами губернаторы, кто может соблюсти хрупкий баланс между демократией и нужными процентами на выборах?
— В каждом обществе очень небольшое количество политически активного населения. Думаю, что процент не превышает талантливых бизнесменов, или, пардон, людей нетрадиционной эротической ориентации. Подчеркну сразу – это разные проценты. И талантливый бизнесмен вовсе не обязательно должен быть политически ориентированным.
Вот эти десять процентов населения всем недовольны. Везде лезут. Требуют участия в управлении страной. Утверждают, что государство существует для них, а не они для государства. Остальные 90% говорят – кормите нас, поите, лечите, ублажайте. И последние готовы забыть, кто у нас власть и как она себя ведет.
Поэтому про выпуск «пара» следует говорить в тех случаях, когда государство свой народ перестает кормить и ублажать. Во времена тяжелых кризисов или системных сбоев в управлении. Но и в этих случаях существует перечень вариантов решения проблем, кроме выборов. Например, «кругом враги». Внешние. Внутренние. Или война.
И тогда государство вопрошает: «Что вам важнее, народ? Пармезан или свобода от Америки? Политические свободы или то, что вас Европа всех обратит в геев и заставит жениться?». Лично я не хочу быть геем и могу потерпеть без пармезана. А вы?
Не буду говорить о подмене понятий, пропаганде и т.п. Скажу, что большой потребности в «выпуске пара» система не испытывает. Рейтинг власти высок. Система прочна. 10% политически ориентированных загнаны в интернет и истерят там. Друг для друга. Народ не голодает. Поэтому и выборы использовать как клапан скороварки нет необходимости.
— Какие задачи ставит перед «политическими» вице-губернаторами сегодня Кремль? Что важней – явка, процент «Единой России» или чистота выборов?
— Думаю, что в основе требований – политическая стабильность и предсказуемость. Конечно, есть какие-то требования по партиям. По явке. Но это вторично. Ведь, по сути, сегодня, когда решена первооснова – управляемость всей политической аудиторией, системе все равно, кто и сколько процентов наберет в думе. Сегодня безразлично, к какой партии принадлежит депутат. Важно, чтобы он не стал неуправляемо-оппозиционным. Эта задача решается на уровне первичных согласований, праймериз, отсевов и фильтров.
Криминал в чистом виде отсекается от выборов задолго до дня голосования. Невменяемые люди за редким исключением тоже. На смену политизации масс – вовлечения их в партийное строительство, гражданское общество, участие в выборах – приходит подчеркнутая политическая скромность власти: «Глубокоуважаемое общество, вы там занимайтесь своими делами – растите детей, стройте свой бизнес, отдыхайте, платите налоги, набирайтесь сил, а мы займемся своими делами... Политическими...».
Политическая каша отдельно... Политические мухи отдельно...
— Почему система не встала на защиту Сандакова, он же вроде как работал на благо этой системы – рейтинги губернаторов и проценты «Единой России» всегда были на высоте?
— У меня складывается впечатление, что система сама поверила в свою порочность. Силовики взяли кого-то за шкирку – значит виноват... Значит, знают за что... Значит, негодяй и ворюга... Мысль об ошибочности действий силовых структур в отношении высокопоставленных чиновников неприемлема ни для общества, ни для самой системы. И для одних, и для других это кусок кровавого мяса, брошенного в клетку к хищникам. Вроде система показала всем, что она самоочищается от нехороших людей, вроде общество продемонстрировало, что оно этому радо. Своеобразная сакральная жертва.
Я теоретически допускаю, что Николай Сандаков со временем был бы поломан системой и накопил много грехов, заматерел, забронзовел и стал бы махровым жуликом. Но сегодня эта эпическая картина никак не клеится. Машина как у всех. Дом в ипотеке. Ручки за миллион долларов нет. Часов тоже.
Но! Как неистово шумела пресса, когда его сажали. А какие комментарии были под сообщениями об аресте! Разве только линчевать не предлагали...
В итоге и для системы, и для силовиков безвыходная ситуация. Признать, что вор не вор, после такого выплеска в СМИ, как-то не совсем удобно. Накопать чего-то не ржавого про молодого парня, только оказавшегося во власти и не успевшего ей запачкаться, не особенно получается. Иначе давно бы все предъявили.
Но ведь он сидит. Несмотря на маленьких детей и безупречное прошлое. Это же тоже надо как-то объяснять. И брать грехи на себя. И наказывать тех, кто ошибся. А это делать, ох как не хочется.
Оптимальный выход был бы для всех тихонечко все спустить на тормозах. Но тоже не получается. Сандаков постоянно в прицеле региональной прессы.
Вариант «признай чего-нибудь немножко, получишь срок, совокупный тому, что уже отсидел и выйдешь на свободу», видимо, не проходит из-за нежелания Сандакова брать какую-либо вину на себя и портить биографию.
В итоге все так, как есть. Сандаков сидит. Система молчит. Остальные примеряют рубашку на себя. И, возможно, думают – а надо ли нам во власть? Надо ли нам быть в ней заметными? Защищать ведь никто не будет... Спасение утопающего – дело рук самого утопающего.