Как стало известно "Ъ", защита Заура Дадаева, главного обвиняемого в убийстве оппозиционера Бориса Немцова, будет ходатайствовать перед следствием о проведении лингвистической экспертизы его показаний. Адвокаты считают, что, признаваясь в исполнении преступления, господин Дадаев, едва окончивший коммунально-строительный колледж, никак не мог использовать такие выражения, как "место и время для убийства были идеальными" и "новость вызвала большой резонанс в обществе". Если эксперты согласятся с версией защиты, показания могут быть признаны ничтожными.
По словам адвоката Шамсудина Цакаева, проанализировав опубликованные в СМИ показания его клиента (официально с соответствующим протоколом защитник еще не ознакомлен), он усомнился в их достоверности. Повод для этого адвокату дали не только содержащиеся в признании сведения, но и сама форма их изложения.
Как пояснил защитник, его 32-летний клиент относится к поколению, которое выросло во время войны. Он оканчивал начальную школу, когда к власти в республике пришел Джохар Дудаев. Из-за начавшихся в республике событий многие образовательные учреждения были закрыты или, по крайней мере, остались без ведущих учителей, покинувших Чечню. Компенсировать недостатки в образовании господину Дадаеву удалось лишь отчасти — в 2005 году он окончил, правда в заочной форме, коммунально-строительный колледж в Нальчике. Именно по этой причине 12 лет прослужившему в силовых структурах республики Зауру Дадаеву не удалось сделать карьеру — звание выше младшего лейтенанта он так и не получил, хотя и являлся заместителем командира батальона "Север" внутренних войск МВД России.
Как сообщил господин Цакаев, пообщавшись с Зауром Дадаевым, он пришел к выводу, что его подзащитный, излагая обстоятельства подготовки и совершения преступления, в принципе не мог использовать включенные в протокол допроса фразы и обороты.
Например, объясняя следствию мотив совершенного убийства Бориса Немцова, господин Дадаев заявил, что "7 января 2015 года злоумышленниками была расстреляна редакция французского еженедельника "Шарли Эбдо"", а "после этого Борис Немцов в сети Интернет, на страницах различных изданий, а также на своем сайте публично оправдал действия карикатуристов". Готовя нападение на Бориса Немцова, обвиняемый Дадаев, по его словам, "начал выяснять образ жизни и места обычного пребывания (своей жертвы.— "Ъ")". При слежке за оппозиционером, утверждал он, использовалась "машина нероссийского производства, старенькая, цвет ближе к серебристому". Обвиняемый отметил, что "график перемещений и работы (господина Немцова.— "Ъ") были хаотичными". По его словам, непосредственно перед нападением участники преступления "подъехали по набережной вдоль реки к основанию моста со стороны Кремля". Затем он сам "быстрым шагом пошел за ними (Борисом Немцовым и Анной Дурицкой.— "Ъ"), постепенно их нагоняя". "Для убийства место и время были идеальными",— отметил он. Комментируя уже совершенное преступление, господин Дадаев подчеркнул, что "из средств массовой информации и новостей услышал, что новость об убийстве Немцова вызвала большой резонанс в обществе".
По словам защитника, его предположение о том, что Заур Дадаев не являлся автором признания, подтверждается и другими фактами. В частности, в них оказалось упоминание о некоем Русике или Руслике, которого следствие идентифицировало затем как майора внутренних войск Руслана Геремеева (проходит свидетелем по делу, но еще не допрошен). Как отметил господин Цакаев, такое обращение к старшему по званию и возрасту представителю авторитетной чеченской семьи со стороны его подзащитного было категорически невозможно. Во всяком случае, по словам самого обвиняемого Дадаева, в батальоне было принято называть командира Геремеева по его радиопозывному — Добрый или из уважения к нему — Старший.
В связи с несоответствием языка, который использует его подзащитный, и формой изложения показаний в материалах дела адвокат Цакаев намерен добиться от следствия проведения лингвистической экспертизы. Отметим, что от признания в убийстве обвиняемый Дадаев уже отказался, однако следствие продолжает настаивать на правдивости его показаний. В частности, на них ссылался представитель СКР в Мосгорсуде, где рассматривались жалобы на аресты Заура Дадаева и его четырех предполагаемых сообщников.