В американской прессе появилась информации о том, что, что в танзанийском банке с неприметным названием «FBME» хранятся деньги Михаила Прохорова и других российских влиятельных лиц. Минфин США обнаружил десятки счетов, открытых Михаилом Прохоровым. Названы и еще несколько фамилий: сенатора Александра Шишкина, а также Владимира Смирнова - бывшего руководителя компании «Техснабэкспорт» (известной в США как Tenex).
Tenex играл ключевую роль в реализации межправительственного соглашения «ВОУ-НОУ» (высокообогащенный уран — низкообогащенный уран), которое обеспечило этой компании монополию на поставку 500 тонн российского оружейного урана в США для его переработки на топливо для атомных электростанций. Поставки обеспечивали около десятой части всей производимой в Штатах электроэнергии. Соглашение перестало действовать в 2013 году, после чего началось резкое обострение отношений между двумя странами. Одновременно Минфин США начал настоящую охоту на банк FBME.
Закулиса в Ливане
FBME - банк, что называется, сложной судьбы. Его история началась в 1952 году в Ливане. Приехавший сюда из Ирана Мишель Сааб (Michel Ayoub) зарегистрировал Федеральный банк Ливана (Federal Bank of Lebanon). Это был один из первых коммерческих банков страны. В тот момент Ливан переживал свое (очередное) возрождение, превратившись за очень короткий период в ближневосточную Швейцарию. Это стало возможным из-за того, что Ливан оказался на перекрестке важных торговых маршрутов, по которым навстречу друг другу двигались оружие и наркотики. Но даже вполне легальные товары требовали особого отношения - многие государства региона категорически не желали контактировать друг с другом напрямую, а некоторые отказывались иметь дело с западной финансовой системой в принципе. Известно, что нефтяные шейхи еще в 1970-е годы предпочитали получать нефтяные доходы в виде золотых слитков.
Всевозможные санкционные войны, идеологическая и религиозная нетерпимость, а также доставшийся в наследие колониальный порядок стали питательной средой для ливанской банковской системы. В этом смысле она мало чем отличалась от швейцарской, которая формировалась в огне европейских конфликтов. Но, в отличие от Швейцарии, внутренний мир Ливана оказался куда более хрупким. И уже в середине 70-х страна оказалась вовлечена полномасштабный гражданский конфликт, который привел в 1982 году к настоящей гражданской войне, уничтожившей островок финансовой свободы в этом регионе.
В результате вся теневая финансовая активность переместилась с виртуального ливанского острова на остров реальный. Роль центра региональной закулисы перешла к Кипру, расположенному в 100 километрах от побережья Сирии. В результате внутренних конфликтов Кипр оказался под зонтиком сразу нескольких национальных и международных структур - Британии, Греции, Турции и ООН. Идеальная платформа для сложных сделок, заключаемых одновременно и по британскому праву, и по ближневосточным понятиям.
В 1982 году на Кипре появляется Федеральный банк Ближнего Востока (Federal Bank of the Middle East). Несмотря на громкое название, это лишь дочернее учреждение Федерального банка Ливана. В 1986 году Федеральный банк Ближнего Востока перемещает свою штаб-квартиру на Каймановы острова, сохраняя присутствие на Кипре в качестве филиала. Следующая трансформация ожидала банк уже в 2003 году, когда после терактов 2001 года США вышли на войну с финансовой закулисой, оказавшейся на пути американской ближневосточной стратегии.
Банк переезжает с островов в Танзанию, где становится вполне реальным кредитным учреждением. Таким образом оффшорный банк превратился уже в африканский. А в 2005 году решает окончательно расстаться с прошлым и меняет свое ставшее неблагозвучным название на нейтральную аббревиатуру - FBME. Таким образом в Танзании неожиданно появился национальный лидер кредитного рынка - банк FBME. Но филиал этого банка на Кипре сохраняется. Все эти перестановки и географические перемещения ни на минуту не изменили сути вещей. Все это время созданной системой управляла семья Саабов. Но главную роль, начиная с 1980-х годов, в ней играет сын основателя - Айоб Фарид Мишель Сааб (Ayoub Farid Michel Saab), известный больше под короткой версией своего имени -
Фарид Сааб. Он родился в 1939 году в Тегеране, а в Ливан попал в возрасте 12 лет. Именно Фарид привел свой банк в Россию: в 1993 оду Federal Bank of the Middle East открывает свое отделение в Москве. А в 2001 году, когда Штаты начинают войну «с глобальной исламской угрозой», семья Саабов решает легализоваться в московском банковском сообществе.
Закулиса в Москве
У московского банка «Фили» появляются новые акционеры, среди которых фигурирует гражданин Канады Фади Мишель Сааб с долей в 6,79%. Понятно, что многие цифры в подобных документах носят условный характер (например, доли физических лиц - собственников банка аккуратно расписаны таким образом, что не оказаться на радаре регулятора). Сам банк меняет название на «Банк Торгового Финансирования» (БТФ). По его собственной информации, БТФ «не является универсальным коммерческим банком в классическом смысле этого слова». Это признание, тем не менее, не помешало включить его в состав системы страхования вкладов. Какие в точности функции выполняет БТФ, можно лишь догадываться, но в настоящее время по размерам активов он занимает 333-е место в топе российских кредитных учреждений, что само себе выглядит очень странным для ближневосточного пионера коммерческого банкинга. Капитал БТФ во многом держится на привлеченных субординированных займах на общую сумму 5 млн долларов США. Срок их погашения - июнь и сентябрь 2025 года.
Однако тот факт, что займы были предоставлены все тем же FBME, а также технической кипрской компанией Mainchain Investments, позволяет предположить, что деньги будут отозваны существенно раньше. Сколько в целом важных людей вовлечено в ливано-танзано-кипрский кластер с московскими связями, судить сложно. Но, судя по всему, американский Минфин намерен идти до конца и действовать по аналогии с допинговым скандалом. Соответственно, судя по уже опубликованным материалам, у американских властей есть вся подробная информация о том, какие операции проводил FBME, а нынешние имена — это лишь первая порция компромата. Скорее всего учреждение с ливанскими корнями использовалось не как кредитное, а как исключительно расчетное предприятие (об этом можно судить исходя из количества фирм Михаила Прохорова, каждое из которых скорее всего вело к определенному лицу).
Это создает возможность «вскрыть» всю сеть контрагентов уже больше американского, чем российского олигарха Михаила Прохорова. Собственно, в этом и состоит суть обвинений расследователей дела FBME. Сам по себе факт размещения счетов в банке (на тот момент остававшимся легитимным учреждением) не означает наличия криминала. Правда одна зацепка все-таки имеется, и ее уже озвучили. Михаил Прохоров может считаться на Западе является «политическим лицом», так как он участвовал в прошлых президентских выборах в качестве кандидата. Это означает, что банк должен бы проводить особо тщательную проверку счетов олигарха. Понятно, что степень этой «тщательности» в условиях тотальной холодной войны будет определять Минфин США. Также нет никаких оснований подозревать американских казначеев в «мягкотелом либерализме». Другими словами, все транзакции фирм Михаила Прохорова будут подвергнуты самой тщательной проверке, после чего начнется проверка всех его партнеров. И там могут быть найдены самые интересные связи. Впрочем, также нет оснований считать, что этого уже не сделано, а мы присутствуем лишь в начале эффективной концовки драмы. Которая представляет собой игру в кошки-мышки, где роли охотника и жертвы давно определены.