"Они говорят, что создают лишь экономический рынок и ни в коей мере не откажутся от суверенитета и независимости, – сказал Каримов. – Скажите мне, разве может быть политическая независимость без экономической независимости?"
Это далеко не первое подобное заявление узбекского лидера. Можно с уверенностью утверждать, что Ташкент все более отдаляется от России и сближается с Западом. Так в 2012 году Ташкент объявил о выходе из созданного по инициативе Кремля военного блока ОДКБ, а в мае этого года в узбекской столице открылась штаб-квартира НАТО. Причем, по мнению эксперта испанского аналитического центра FRIDE Алена Делетро, не исключено, что на этот шаг Ислама Каримова подтолкнула новая внешняя политика России после украинских событий. "Осознание этого пришло после речи Владимира Путина
в Кремле, где тот объяснил новую доктрину России по защите соотечественников в ближнем зарубежье. До сих пор единственным источником внешней угрозы в Узбекистане считались террористические группировки исламистов", — заявил Немецкой волне Делетро.
Неудачи Кремля в Узбекистане во многом сводят на нет успехи Москвы в других среднеазитских странах. Узбекистан, несомненно, ключевое государство в регионе. И дело даже не в том, что это самая большая по численности населения страна Средней Азии. Особая роль Узбекистана заключается и в его географическом положении. Это единственная из среднеазиатских республик, которая граничит со всеми странами региона.
Очень важно также, что вблизи узбекской границы, во всех среднеазиатских государствах компактно проживает узбекская диаспора. Опираясь на лидеров узбекских общин в сопредельных странах, Ташкент может достаточно эффективно влиять на ситуацию во всем регионе. В этом смысле у сопоставимого по численности населения и более экономически мощного Казахстана возможностей гораздо меньше. Поэтому, хотя и с некоторой натяжкой, можно утверждать: кто контролирует Узбекистан, тот контролирует всю Среднюю Азию.
В этой ситуации для Кремля было бы почти преступно не замечать появления после крымских событий сепаратистских движений в Узбекистане. Так в марте в Интернете распространились заявления некоего движения "Алга, Каракалпакстан!" ("Вперед, Каракалпакстан!" – И.Р.), выступающего за выход автономии из состава Узбекистана и присоединение к России.
"События в Республике Крым взволновали режим Каримова. Народ Каракалпакстана не согласен с внешней и внутренней политикой режима Каримова. Народ требует присоединения к России. По культуре и языку каракалпаки ближе казахам, но подержит ли Елбасы (президент Казахстана – И.Р.) свободу и независимость Республики Каракалпакстан? Если будут услышан добрый сигнал Кремля, то Каракалпакстан готов поднять флаг РФ", — говорится в заявлении движения.
А в конце апреля некий, до этого никому неизвестный, информационный центр Ширак разослал по электронной почте сообщение о демонстрациях сторонников независимости в Каракалпакстане, а также связал недавний визит Ислама Каримова в эту автономию с неожиданной активностью местных сепаратистов.
Конечно, глупо слишком всерьез воспринимать тот факт, что несколько человек создали некую полумифическую партию в Интернете. Однако оперативность появления этого движения сразу же после начала крымских событий достаточно симптоматично. Нужно слишком увлекаться конспирологией, чтобы увидеть "руку Кремля" в каракалпакских событиях – пока Москве просто не до того. Однако, Россия, как и любая страна на ее месте, не может не принять в расчет появление в Узбекистане "прокремлевских сепаратистов", вдохновленных крымским прецедентом.
В то же время Каракалпакия – далеко не самая опасная "горячая точка" в Узбекистане. Как отмечают в газете Вашингтон Пост политологи американского университета Джорджа Вашингтона Марлен Лаурель и Син Робертс, "замороженные" конфликты времен распада СССР после Крыма могут вспыхнуть вновь". Для Узбекистана, по мнению американских исследователей, особенно опасны заселенные таджиками города Бухара и Самарканд.
Действительно, для Таджикистана эти города – примерно тоже самое, что Севастополь для России. В республике выходит очень много как исторических, так и публицистических исследований, доказывающих, что Бухара и Самарканд являются исконно таджикскими землями, отошедшими к Узбекистану при "топорном разделении" (выражение таджикского академика Рахима Масова) Средней Азии.
Хотя официальный Душанбе никогда не предъявлял Ташкенту территориальных претензий, во время гражданской войны в Таджикистане один из самых влиятельных полевых командиров таджикской оппозиции Мирзо Зиеев объявил, что окончит войну "только после освобождение Бухары и Самарканда".
Ситуация усугубляется высокой долей таджиков среди живущих в Узбекистане. Хотя по официальной статистике их в республике полтора миллиона, в реальности их значительно больше, так как большинство из них просто "записаны" узбеками. В Таджикистане некоторые исследователи даже говорят о 9 миллионах соплеменников в соседнем государстве.
Так что если таджикский лидер подобно Путину "захочет войти в историю", а Москва поддержит это начинание (повод для нового торга найдется), то ситуация в Узбекистане, действительно, станет предельно взрывоопасной.