Суды продолжают вставать на сторону государства в спорах о законности проведенной в 1990-е годы приватизации стратегических активов. Арбитражный суд Пермского края согласился с версией Генпрокуратуры и вернул государству 89% акций Соликамского магниевого завода (СМЗ), крупнейшего в стране производителя магния, ниобия и тантала. Прежде ФАС и прокуратура добились решения о передаче государству контроля в Ловозерском горно-обогатительном комбинате, который поставляет сырье на СМЗ. Собеседники “Ъ” полагают, что теперь контроль над обоими предприятиями может получить «Росатом».
Арбитражный суд Пермского края изъял более 89% акций ОАО «Соликамский магниевый завод» в пользу государства, признав проведенную в 1992 году приватизацию незаконной. Как следует из мотивировочного решения, опубликованного на сайте суда, завод относится к предприятиям по переработке радиоактивных и редкометалльных руд и его приватизация была возможна только по решению правительства РФ, однако на деле ее производил комитет по управлению имуществом Пермской области. Иск об изъятии акций завода подала Генпрокуратура, ответчиками были текущие акционеры СМЗ Петр Кондрашев, Тимур Старостин, Сергей Кирпичев и Игорь Пестриков. Это второе решение о деприватизации ключевых активов в России за последнее время: в 2020 году на баланс государства вернулись акции Башкирской содовой компании.
Как установил суд, отчуждение акций СМЗ, преобразованного из госпредприятия, состоялось в 1992–1996 годах. Заявку о приватизации направил коллектив СМЗ по итогам общего собрания: на заводе было создано акционерное общество, 51% которого получил коллектив, а 49% — областной фонд имущества. Впоследствии фонд продавал свой пакет. В материалах дела указано, что крупный пакет в 15% был продан иностранному инвестору в лице компании «Минмет Файненсинг Компани». В других случаях покупатели не называются или ими значатся сотрудники завода.
Никто из ответчиков исковые требования не признал. Совладельцы заявили, что являются добросовестными приобретателями имущества и купили его намного позже приватизации.
Согласно материалам дела, господа Кирпичев, Старостин и Кондрашев приобрели акции завода в 2016 году, а Игорь Пестриков — в 2015 году. Кроме того, бизнесмены настаивали, что приватизация была законной, поскольку комитет по управлению имуществом области был наделен такими полномочиями Госимуществом РФ. Однако суд счел, что нарушение процедуры приватизации имело «длящийся характер» и все заключенные с того момента сделки признаны незаконными. Суд также отклонил доводы ответчиков о превышении десятилетнего срока исковой давности лет, сочтя, что обстоятельства нарушений при приватизации во всей полноте стали известны Генпрокуратуре только в 2021 году.
Источники “Ъ”, близкие к ответчикам, предполагают, что теперь СМЗ может перейти под управление структуры «Росатома» Uranium One. Они ожидают, что эта же структура может получить контроль и над Ловозерским горно-обогатительным комбинатом в Мурманской области, который является основным поставщиком СМЗ. Его владельцем является ООО «Фин-Проект», которое контролировалось структурами Петра Кондрашева. 5 мая Тринадцатый арбитражный апелляционный суд удовлетворил требования ФАС и Генпрокуратуры о взыскании в доход государства почти 75% долей «Фин-Проекта». В Uranium One воздержались от комментариев.
89 процентов
составляет размер пакета акций Соликамского магниевого завода, который по решению суда должен быть возвращен государству.
Соликамский магниевый завод является стратегически важным активом: на нем производятся все выпускаемые в РФ соединения редкоземельных элементов, ниобия и тантала, а также 60% товарного магния и 4–5% губчатого титана. Магниевые сплавы востребованы в авиапроме и космонавтике. Кроме этого, по словам Сергея Гришунина из НРА, Ловозерский ГОК на данный момент является единственным в РФ поставщиком сырья для редкоземельных металлов, ниобия и тантала. Эксперт отмечает, что на фоне стремительного разрыва внешних связей с Западом России необходимо в срочном порядке формировать собственное производство постоянных магнитов, в том числе для нужд военной портативной электроники.