К 2019 году скульптуры и мелкая пластика Даши Намдакова заполнили кабинеты и дома бизнесменов, кремлевских чиновников, членов правительства. Работы Намдакова оказались в коллекции Владимира Путина, Александра Волошина, Германа Грефа, Елены Батуриной, Романа Абрамовича, Герхарда Шредера. Как художник стал главным скульптором страны и талисманом для чиновников и бизнесменов — в материале Forbes Life.
Теплый сентябрьский вечер. Район Патриарших прудов напоминает сцены из «Скромного обаяния буржуазии» Бунюэля. Послы Мальты и Перу, бизнесмены, юные беззаботные наследники состояний, телеведущие и блогеры-коллекционеры идут по красной ковровой дорожке. Арт-дилеры сестры Аскери, Алина и Полина, в платьях от Christian Dior, черном и белом, встречают приглашенных поцелуями и розе. 800 кв. м нового выставочного пространства Askeri Club занимают выставка Юрия Купера, шестидесятника, ныне коллеги Никиты Михалкова и автора проекта храма Новомучеников в московском Сретенском монастыре, а также экспозиции любимого художник галереи Askeri Кван Йонг Чана и Хуана Мигеля Паласиоса. У окна стоит небольшая бронзовая скульптура (44 х 80 х 57 см) Даши Намдакова за $140 000. В разложенном пасьянсе — два интерьерных художника-иностранца, восточный и западный, статусный старец Купер, а Намдакову, по словам Полины Аскери, выпало быть талисманом на удачу.
«Код «свой-чужой» хорошо считывается через предметы искусства, — говорит арт-консультант, управляющий партнер Arts Wanted Limited Екатерина Бахметьева. — Это важный вопрос для клиента: что купить, чтобы тебя правильно считали». За последние 30 лет коды менялись несколько раз. Так, в 1990-е знаковыми считались художники «Родной речи». К началу 2000-х «Родную речь» сменили мирискусники и «Голубая роза», художники русского авангарда. К середине 2010-х возник запрос на мировых звезд — Дэмиена Херста, Яеи Кусаму, Энди Уорхола. А в 2019 году, отмечает Бахметьева, почти каждый ее клиент стал спрашивать про Даши Намдакова. «Многие не могли сформировать собственного мнения, о чем эти работы, красиво это или некрасиво, — рассказывает Бахметьева, — но всем вдруг стало важно разобраться, кто же такой скульптор Даши Намдаков».
Главный официальный скульптор России
К 2019 году скульптуры и мелкая пластика Намдакова уже заполнили кабинеты и дома бизнесменов, кремлевских чиновников, членов правительства. Работы Намдакова оказались в коллекции Владимира Путина, Александра Волошина, Германа Грефа, Елены Батуриной и Юрия Лужкова, Романа Абрамовича, Герхарда Шредера. В 2012 году в Лондоне, в районе Гайд-парка, на средства Елены Батуриной был выполнен и установлен его «Чингисхан», бронзовая фигура почти пятиметровой высоты.
Выставки Даши Намдакова прошли в Эрмитаже и в Русском музее. Александр Боровский, глава отдела новейших течений Русского музея, говорит, что любит художника вовсе не за то, за что он так нравится людям во власти. Боровский ценит его художественные способности. «Вы посмотрите, как он ставит лошадь. Посмотрите на его череп марала — там же в пустоте внутри ветер свищет. А как хорош «Чингисхан»!» — восклицает искусствовед. По мнению Боровского, «Намдаков обладает даром, как бы неприятно это ни звучало для современного художественного мышления». При этом искусство Даши Намдакова не может считаться безусловно современным. «В его работах не хватает анализа и самоанализа, учености, западного цитирования, — говорит Боровский. — Намдаков неспособен к каттелановской пародийности. У него все всерьез, без иронии».
На встрече с президентом Путиным 23 февраля 2018 года министр обороны Сергей Шойгу заявил о планах построить храмовый комплекс в подмосковной Кубинке. Конкурса и обсуждения проекта не проводилось. 1 июня 2019 года сайт строящегося собора Воскресения Христова, известного как храм Вооруженных сил, назвал имена шести «лучших художников и скульпторов России», которые работают над внутренним убранством храма. Алтарный образ Христа Воскресшего и образ Богородицы выполнил Даши Намдаков.
Художественная общественность воздержалась от обсуждения храма Вооруженных сил, но диакон Андрей Кураев и историк архитектуры Сергей Кавтарадзе обратили внимание на несоответствие росписи канонам. Кавтарадзе отметил, что на заалтарной стене в апсиде вместо исторически принятого изображения Богородицы Оранты впервые в истории, как сказано на сайте храма, оказалось изображение Спасителя. «В качестве изографа (мастера, которому позволено предлагать собственные иконографические решения) выступил известный российский скульптор, бурят Даши Намдаков, — пишет Кавтарадзе в «Медузе» (признана СМИ-иноагентом). — Богородица же с младенцем Спасителем изображена на западной стене, причем жест ее руки как будто заимствован со сталинского плаката и обращен не к Сыну, чью жертвенную мученическую смерть Она предвидит, а к кому-то, кто готов как по команде выполнить Ее безмолвный призыв». И Кураев, и Кавтарадзе считают, что храм — существенный артефакт, памятник эпохи, предмет для изучения историками, антропологами, культурологами.
В лесах Забайкалья и во дворце Виндзоров
О светском успехе Даши Намдакова в художественных кругах ходят легенды. В 2001 году на выставку Намдакова в галерею Андрея Герцева пришел Александр Волошин, тогда занимавший должность руководителя Администрации президента. По легенде, искусство Намдакова произвело на Волошина такое впечатление, что он купил едва ли не 20 небольших скульптур, которые потом раздарил ближнему кругу. В этот круг попал и президент Путин. Близкий знакомый Волошина в разговоре с Forbes этот факт отрицает, подчеркивая, что подарки президенту не в привычках Волошина. Но в галерею Волошин заходил, что-то покупал, что-то из работ Намдакова ему дарили друзья. Волошину нравится самобытная смесь шаманизма, буддизма, мистики, смешение техник литья и ковки, отсылки к археологии. Несколько работ Даши Намдакова раннего периода, «Лучник» и абстракция, как свидетельствует друг политика, стоят у Александра Волошина дома. А у Владимира Путина в начале 2000-х оказалась намдаковская «Стихия».
В октябре 2003 года в рамках российско-германских консультаций в Екатеринбурге была открыта персональная камерная выставка Намдакова, по которой президент Путин водил Герхарда Шредера. Когда германский канцлер что-то спрашивал у художника, то переводил Путин. Так родилась шутка: «Кто такой Путин? Переводчик Даши Намдакова».
В 2012 году, когда лондонская галерея Halcyon открыла выставку Намдакова, предварив ее установкой скульптуры «Чингисхана» в Гайд-парке на средства Елены Батуриной, Даши получил приглашение в Виндзорский замок на ужин с герцогом Эдинбургским. Художник рассказывает, что пригласил герцога на охоту в Забайкалье. Британские аристократические охотничьи нравы неприятно поразили художника: «Откормленную дичь выпускают прямо под ружье, промахнуться очень сложно. Зато потом все это превращается в обычную пьянку, где люди чуть ли на люстрах качаются», — рассказывал Намдаков летом 2023 года, уже в роли владельца усадьбы, арт-парка «Тужи», устроенного поблизости от его родной деревни Укурик.
Как рачительный и внимательный хозяин Намдаков идет по парку, разговаривает с рабочими, каждого из которых он знает по имени, берет в руки топор и что-то подправляет. За обедом он по-светски подсаживается за столики к приглашенным гостям и журналистам, угощая их харзо, крепким напитком из кобыльего молока. «Это как дорогой виски, только лучше», — рекламирует харзо Намдаков.
Три Намдаковых, или Путь предков
Первая выставка Даши Намдакова в Москве прошла в 2000 году. Два приятеля, подружившиеся еще в интернате МЦХШ, детской художественной школе при Российской академии художеств, Игорь Яворский и Бато Дугаржапов арендовали зал в ЦДХ. Бато пригласил к участию своего земляка, бурятского художника Даши Намдакова. Чтобы оплатить аренду, художники скинулись по $300. Как вспоминает в разговоре с Forbes Яворский, самый большой успех на выставке имел Даши. Он продал несколько работ и неплохо заработал.
Даши Намдаков рассказывает, что после окончания Красноярского художественного института, где он учился на кафедре скульптуры у академика Льва Николаевича Головницкого, годы в Улан-Удэ с 1992 по 2000 были самыми мрачными в его жизни. «Я помню, как не мог продать скульптуру за $100, — рассказывает художник, — а спустя 10 лет она ушла за $100 000. Но тогда от безнадежности я стал учиться на ювелира». Намдаков вспоминает, что довольно быстро они с женой Татьяной поняли: единственный способ выбраться из тупика — освоить литье из бронзы.
В начале 2000 года искусствовед Надежда Комарова организовала выставку Даши Намдакова в Иркутском областном художественном музее, где были представлены ювелирные украшения и первые бронзовые скульптуры. Отливали из лома на иркутском заводе «Теплоприбор». Выставка имела оглушительный успех. «К музею подъезжали «мерседесы» и коробками грузили мои работы, — вспоминает Намдаков, — раскупили все». Когда ему позвонил Бато Дугаржапов и предложил выставку в Москве, Намдаков в первый момент растерялся: «У меня же ничего нет. Что я буду выставлять?» — «Но у тебя же остались восковки? — недоумевал Бато. — Отольешь новые». «Я был такой неопытный, — рассказывает Намдаков, — в голову не приходило, что работы можно тиражировать».
«Объекты Даши притягивают, — рассказывает галерист и куратор Инна Хегай, подруга Намдакова со времен его первой выставки в ЦДХ. — Я знаю людей, которые, купив одну скульптуру, не могут остановиться. Есть коллекции, насчитывающие до сотни его работ. Им нужно еще и еще. Вот сейчас, например, у меня есть заказ на его «Обнаженную с ягодкой». Хегай говорит, что Намдаков — художник, которого покупают и ценители антиквариата, старых мастеров, и коллекционеры современного искусства. В Иркутском музее рассказывают историю про учительницу, которая каждый день, пока шла выставка, стояла у «Шамана» Намдакова как завороженная. По мнению Инны Хегай, скульптуры Даши несут эпигенетическую память, транслируют эмоции и историю его предков. «Успех Даши в том, что он не подстраивается под конъюнктуру рынка», — говорит она. Хегай отмечает: художник уже трижды менял авторский стиль, но при этом всегда оставался узнаваемым. «Метафорический мир Даши, созданный мощным духом, — говорит Хегай, — привлекает людей, заставляет крутиться вокруг него».
Намдаков вспоминает, как вернулся домой в Укурик, окрыленный успехом своей первой московской выставки, как рассказывал братьям и сестрам (у него семеро братьев и сестер, и все художники) о том, каким откровением стало его искусство для зрителей. Но его восторги прервал деревенский шаман: «Это не твой успех, это предки твои вложили в тебя свои силы и таланты, ты только звено между ними».
Работает Намдаков без перерыва. Мелкая пластика, живопись, скульптура. Восемь монументальных скульптур: «Чингисхан» в Лондоне, «Хранитель Байкала» на острове Ольхон, «Трансформация» в Красноярске, «Туншээ» («Четверо дружных») в Агинском (Забайкальский край), 15-тонная композиция «Ханшаим» в Астане, «Золотая Шория» у подножия кургана в Кемеровской области, скульптурная группа у Центра семьи в Казани, «Царская охота» в Тыве. Храм Вооруженных сил. Арт-парк «Тужи» по соседству с деревней Укурик, где работают все родственники Намдакова и жители деревни. Он художник фильма «Монгол» Сергея Бодрова и сценограф балета «Минотавр», поставленного Патриком де Бана. Сейчас его интересует архитектура. Намдаков — архитектор станции «Потапово» Сокольнической линии, которая откроется в 2024 году в Южном Бутове. «Почему бы не попробовать? — с улыбкой говорит Намдаков. — Я не скульптор, не ювелир, не живописец, я — художник». Он считает, что широта его возможностей заложена с детства отцом, который и кузнецом был, и чинил технику, и ткал ковры, и резал по дереву, и шил обувь.
В 2002 году открывать выставку Даши Намдакова в галерее Зураба Церетели пришел едва ли не весь президиум Академии художеств. Даши вспоминает: «Только закончилось заседание, академики спустились в выставочный зал. Лев Кербель, Зураб Церетели, Таир Салахов. Казалось, боги сошли с небес. И тут Кербель сказал: «Я думал, что скульптура умерла, но, оказывается, она сохранилась в глубинке».
Экспромт был не только срежиссирован Зурабом Церетели, но и просчитан Константином Ханхалаевым, продюсером Намдакова, раскрутившим художника по законам шоу-бизнеса. Ханхалаев работал с Намдаковым с 2001 по 2005 год. Сейчас он галерист, владелец Khankhalaev Gallery.
В искусство Ханхалаев пришел внезапно, из бизнеса и рок-музыки. Рок был его страстью с юности, с 1970-х годов, со времени учебы в Ленинградском кораблестроительном институте. В конце 1980-х Ханхалаев как продюсер работал с группами Свердловского рок-клуба, «Чайфом», «Наутилусом Помпилиусом», организовывал фестиваль «Рок чистой воды». Фестиваль 1992 года на Волге, в котором участвовало около 30 групп, говорит Ханхалаев, он оплатил полностью из своих средств, поскольку с 1990-х занимался бизнесом.
Со второй половины 1990-х Ханхалаев жил за границей, а в 1998-м вернулся в родной Иркутск. В 2000-м познакомился с Намдаковым. Тогда только прошла его выставка в Иркутске. «Даши говорил мне: «Давай работать вместе! Мы перевернем этот мир!» — вспоминает Константин Ханхалаев. И хотя арт-бизнес был ему неизвестен, все-таки Ханхалаев решил рискнуть: «Дал себе год. Выделил на проект $30 000». Продюсерское чутье подсказало: надо начинать с пиара, делать из Намдакова звезду. Помогли рок-н-ролльные связи. Старый друг Артур Пилявин, создатель группы «Квартал», познакомил с галеристом Андреем Герцевым. На открытие выставки в галерее Герцева пришел Александр Волошин, за ним и сам Путин. «С 2001 по 2002 год все не то что бы развивалось, все летело вверх по вертикали, — вспоминает Ханхалаев. — К концу 2002 года я не просто вернул свои вложения, но и преумножил их в 10 раз».
Друг Ханхалаева художник Александр Захаров, перебравшийся в Нью-Йорк, объяснял, как устроен американский арт-рынок. «Я полетел на ярмарку современного искусства, на Art-Expo, — рассказывает Ханхалаев. — Нужно было осмотреться, понять, что в цене, узнать правила работы со скульптурой, как решается вопрос тиражности, авторских прав». Тогда Ханхалаев и Намдаков решили, что тираж мелкой пластики — не больше 25 экземпляров, скульптуры средних размеров — до 15. Уже в 2002 году Ханхалаев выставил на Art-Expo в Нью-Йорке Намдакова. Если нью-йоркская ярмарка показала рыночный потенциал художника, то выставка в галерее Зураба Церетели подтвердила его художественный статус. Бренд Даши Намдакова был создан.
Ханхалаев начал работать над капитализацией. Было выбрано три направления: Гонконг (Азия), Art Basel как ключевая арт-ярмарка мира и Венецианская биеннале современного искусства как важнейшая имиджевая площадка. В Гонконге Ханхалаев консультировался с владельцами галереи Schoeni Art Gallery и куратором Джонсоном Чаном, раскрутившими китайских художников до уровня мировых звезд.
В 2004 году выставка Даши Намдакова открылась в Нью-Йорке, в Тибетском центре, о ней написала New York Times. Цены на Намдакова составляли $2000–40 000. Художница Беатрикс Ост, купившая две работы для своего патио, например, замечала, что хотя скульптуры Намдакова «очень восточные», они также и в стиле «Звездных войн», цитировала ее New York Times. Константин Ханхалаев рассказывает, что проданы были все предметы.