Длинные коридоры в нескольких местах перегорожены массивными железными дверями. Их открывает, а потом тщательно задраивает сопровождающий посетителей охранник. В конце пути находится переговорная комната без окон, напичканная снимающей и записывающей аппаратурой, мобильные телефоны здесь не работают. Это не тюремное помещение и не подводная лодка. Так выглядит, по словам вице-президента Фонда содействия укреплению законности и правопорядка Владимира Богомьи, офис московских девелоперов Юрия и Алексея Хотиных, расположенный в принадлежащем им бизнес-центре «Агат» на Большой Семеновской улице, 40. Здесь установлена автономная система электропитания и прорыт тайный подземный ход. «Рядом с кабинетом руководителя стоят два огромных шредера — вдруг срочно нужно будет уничтожить документы. Эти люди хорошо подготовлены», — говорит Богомья. Хотины — владельцы группы компаний «Комплексные инвестиции». Фонд, в котором работает Богомья, оказывает юридические услуги бывшим бизнес-партнерам Хотиных.
Уроженцы Белоруссии отец и сын Хотины через десятки фирм контролируют, по оценке Forbes, около 1,8 млн кв. м офисных и торговых площадей на территории Москвы, в частности бизнес-центры Cherry Tower, «Красный богатырь» и «Нижегородский», технопарк «Синтез». Хотины сами управляют бизнесом и решают все ключевые вопросы: Юрий занимается непосредственно объектами, Алексей ведет переговоры с партнерами и участвует в судебных разбирательствах. Правда, как полагают участники рынка, они, возможно, пользуются покровительством влиятельного лица — бывшего спикера Совета Федерации, а ныне кандидата в президенты от партии «Справедливая Россия» Сергея Миронова.
Документы — на мыло
Семья Хотиных, по словам знакомых с ними предпринимателей, ведет закрытый образ жизни, сведения о них весьма скудны: старшему Юрию — за 60, младшему — около 35 лет, якобы оба они — выпускники военных училищ. От комментариев для этой статьи Хотины отказались.
В Белоруссии Юрий руководил фирмой «Белкосметикс», занимавшейся производством косметики и бытовой химии. В середине 1990-х отец и сын приехали в Москву, арендовали помещение на территории мясокомбината им. Микояна и занялись привычным делом — открыли цех бытовой химии. В 1998 году после банкротства компании «Микомс» предприниматели приобрели за бесценок один из корпусов и стали сдавать помещения в аренду. Какие методы помогли Хотиным за неполные 14 лет превратиться из мелких коммерсантов в девелоперскую группу, занявшую четвертое место в рейтинге Forbes?
Одним из первых объектов для поглощения Хотины выбрали Московский мыловаренный завод (ММЗ). В 2001 году 65% акций ММЗ принадлежало предпринимателю Михаилу Завертяеву и его партнерам, 20% было у правительства Москвы. Хотины вошли в число акционеров завода еще до того, как Завертяев стал владельцем контрольного пакета. «При заключении сделки от нас скрыли, что рейдеры уже пришли. О них мы узнали позже», — рассказывает Завертяев. Неприятности, по его словам, начались с запроса в прокуратуру за подписью тогдашнего вице-мэра Москвы Валерия Шанцева с требованием расследовать уклонение ММЗ от уплаты налогов.
На очередное собрание акционеров представители Хотиных пришли в сопровождении бойцов ОМОНа. Позже были признаны недействительными бюллетени голосования основных владельцев. «Алексей Хотин несколько раз звонил мне с угрозами, а когда мы встретились в одном из московских ресторанов, заявил, что действует по поручению Елены Батуриной, — говорит Завертяев. — Я все переговоры записал на пленку и передал в РУБОП, но потом все записи пропали».
Вскоре после захвата завода на Завертяева было совершено покушение. У подъезда его дома в него выстрелили с близкого расстояния из пневматической винтовки, он получил черепно-мозговую травму. Завертяев говорит, что опознал в стрелявшем одного из омоновцев, участвовавших в захвате завода. Было возбуждено уголовное дело, но его вскоре закрыли, а все свидетельства пропали. «Ребята из РУБОП объяснили мне, что им звонил Владимир Пронин, тогдашний начальник ГУВД Москвы, и не дал расследовать это уголовное дело», — говорит Завертяев. Конфликт длился около года. Завертяев говорит, что ему так и не удалось через суд добиться денежной компенсации за утраченные акции.
А вот еще одна история. После банкротства «Микомса» часть недвижимости предприятия досталась Игорю Ставрулову, владельцу компании «Игелснаб», производящей соевые продукты. В 2007 году Ставрулов, запустивший второй производственный цех в Адыгее, решил продать свою московскую площадку — 20 000 кв. м. Хотины отреагировали на объявление о продаже в числе первых, вскоре был подписан договор с условием оплаты в рассрочку. «Они заплатили пару раз, а потом перестали. Я ждал девять месяцев, а в октябре 2008 года я написал им письмо, что буду расторгать договор», — рассказывает Ставрулов. Он нашел другого покупателя, для оформления сделки запросил документы в районной налоговой инспекции и обнаружил, что уже не является собственником ООО «Игелснаб», которому принадлежит здание.
Два года предприниматель судился с бывшими соседями, в результате суд установил, что перерегистрация была проведена незаконно. Но за это время фирма, на которую была оформлена спорная недвижимость, обанкротилась, а здание теперь принадлежит другому юридическому лицу, добросовестному покупателю. В итоге бизнес Ставрулова рухнул. «Пришлось закрыть производство в Москве и в Адыгее и уволить 400 работников», — вздыхает он.
За чей счет стройка
По настоящему Хотины развернулись в середине 2000-х. По оценкам участников рынка, в 2004–2006 годах они получили около 1 млн кв. м московской недвижимости, в основном это были бывшие фабрики, заводы и НИИ. Часть площадей Хотины выкупили у компаний с неоднозначной репутацией — группы «Нерль» и «Росбилдинга».
Большинство объектов формально имели статус производственных, требовали ремонта и реконструкции. По словам Владимира Богомьи, Хотины действовали по стандартной схеме: реконструировали или сносили старые здания, на их месте строили новые, потом перепродавали их несколько раз своим же фирмам, и в итоге владелец здания оказывался добросовестным приобретателем. Далее документы оформлялись в Ростехинвентаризации и Регистрационной палате. «В итоге город даже не догадывался, что на месте 10 000 кв. м заводских площадей появилось 20 000 кв. м офисных», — говорит Богомья.
При такой тактике возникает пикантный вопрос: как найти подрядчика, готового реконструировать здание без необходимых разрешений. Впрочем, и тут Хотины нашли выход — они просто тянули время, обещая подрядчикам предоставить документацию уже после начала работ. «Мы первым делом просили проект, разрешение и ордер на строительство, — вспоминает генеральный директор одной из подрядных организаций, ООО «Стройинвест» Михаил Гавриков. — Заказчики тянули время… Мы уже завершали строительство, а разрешения так и не было».
История взаимоотношений «Стройинвеста» с Хотиными началась в 2006 году. Фирма Гаврикова арендовала офис на мыловаренном заводе, где как раз начиналась реконструкция. «Видим: дела у них идут медленно, предложили свои услуги, — вспоминает Гавриков. — Реконструировали одно здание, потом второе, потом пошли на другие их площадки».
В течение года Хотины платили за выполненные работы, и Гавриков начал вкладывать собственные средства в реконструкцию. Еще через год, когда долг структур Хотиных перед «Стройинвестом» достиг 70 млн рублей, наступил кризис и платежи прекратились. «Они просили подождать. Год мы терпели, потом я заикнулся насчет арбитража, они предложили выплатить 20%. Я не согласился, и нормальные отношения закончились», — говорит предприниматель.
Гавриков обратился в милицию, а потом составил запрос на имя генпрокурора Юрия Чайки. Документы были переданы в УБЭП, и вскоре, по словам Гаврикова, служба собственной безопасности и ФСБ начали свои расследования, в возбуждении дела было отказано в связи с отсутствием признаков мошенничества. Почти сразу бывшие партнеры Гаврикова обвинили его в клевете и мошенничестве и возбудили встречные уголовные дела. Кроме того, в арбитраж поступило 18 исков с претензиями по качеству выполненных «Стройинвестом» работ и требованием вернуть 126 млн рублей. В итоге эти дела Гавриков выиграл в Федеральном арбитражном суде Московского округа.
В апреле 2011 года генеральному директору «Стройинвеста» удалось возбудить уголовное дело (статья о мошенничестве) против «не установленных следствием лиц». После предварительного следствия Главное следственное управление ГУ МВД Москвы признало его потерпевшим и подтвердило претензии на 13 млн рублей (как раз примерно 20%, как и предлагали Хотины). «Прямых угроз не было, но от дома до работы и в арбитражный суд меня сопровождали два автомобиля Hyundai, — рассказывает Гавриков. — У арбитражного суда я видел, как из машины эти люди доставали стульчики, садились и ждали. Я их уже узнавал в лицо». Сопровождение прекратилось только после того, как Гавриков обратился с заявлением в милицию.
Кредит — проблема банка
Любой девелоперский бизнес, даже такой специфический, как у Хотиных, требует больших кредитных ресурсов. Их компании, как удалось выяснить Forbes, сотрудничали в том числе с Росбанком и Национальным резервным банком (НРБ). Но история их взаимоотношений с Банком ВТБ похожа на детектив.
В сентябре 2007 года Алексей Хотин, подписавшийся как президент группы компаний «Комплексные инвестиции», прислал в ВТБ письмо с просьбой предоставить кредит на сумму 5 млрд рублей входившему в группу ООО «Оборудование и машины». В качестве залога предлагалось здание площадью 58 800 кв. м. По документам здание принадлежало ООО, не было обременено долгами и не заложено.
Кредит ВТБ выдал через полгода, проведя необходимые проверки. Кредитное соглашение на сумму 5,25 млрд рублей под 14,5% годовых было подписано летом 2008 года. Через год банк зафиксировал первую невыплату, а в марте 2010-го подал иск о взыскании долга. «В июле 2010 года из «Вестника государственной регистрации» мы узнали, что принято решение о ликвидации ООО «Оборудование и машины» и ООО «Мега групп», поручителя по кредиту, — рассказал Forbes руководитель пресс-службы ВТБ Вадим Суховерхов, — а в августе выяснили, что на здание, являющееся обеспечением по кредиту, еще в 2007 году заявило свои права ООО «Строймонтаж», аффилированное со структурами Хотиных».
В конце сентября 2011 года Арбитражный суд признал обоснованными требования банка по возврату долга и неустойки. Заемщики пообещали выплачивать проценты по кредиту за счет платежей арендаторов, но вскоре представители банка узнали, что арендаторам было разослано письмо о том, что теперь единственным получателем платежей является ООО «Эдельвейс», также аффилированное со структурами Хотиных. По итогам 2011 года их задолженность перед банком составила 6,26 млрд рублей. Теперь с помощью судебных приставов ВТБ пытается добиться возврата кредита или получить заложенное здание.
С другим государственным банком, Сбербанком, у Хотиных получилось более плодотворное сотрудничество. Еще до прихода в «Сбер» новой команды во главе с Германом Грефом осенью 2007 года предприниматели заключили с банком кредитное соглашение на 17 млрд рублей. Потом грянул кризис, и, как сказал Forbes Греф, кредит был реструктурирован и пролонгирован и сейчас обслуживается.
Высокие покровители
Кредит Сбербанка был пролонгирован по личной просьбе тогдашнего председателя Совета Федерации Сергея Миронова, полагает один из предпринимателей, пересекавшийся с Хотиными по бизнесу. В распоряжении Forbes есть ксерокопия визитной карточки Хотина Алексея Юрьевича, советника председателя Совета Федерации Сергея Миронова, с телефоном офиса партии «Справедливая Россия» на Большой Дмитровке. (Сотрудник секретариата аппарата Совета Федерации подтвердил Forbes, что Хотин был советником Миронова, а сейчас является советником другого сенатора.) Участники рынка считают, что бывший спикер Совета Федерации мог оказывать Хотиным определенную помощь. Например, как говорит Богомья, представители Хотиных направили запросы на имя Миронова с жалобой на мошеннические действия ООО «Стройинвест». «Практически сразу Миронов направил запросы в следственные органы и прокуратуру, стали проводиться проверки. В мае 2011 года, за несколько дней до отставки Миронова, его помощник пригласил нас на встречу на Большую Дмитровку. Мы разъяснили ему ситуацию, на этом все и кончилось», — рассказывает Богомья. Осенью 2011 года, незадолго до выборов в Госдуму, он узнал, что аналогичные запросы направлял депутат Госдумы Александр Коржаков.
На запрос Forbes Сергей Миронов ответил следующее: «Юрия Хотина я не знаю и никогда его не видел. Алексей Хотин принимал участие в некоторых экспертных мероприятиях, которые проводились в рамках Совета Федерации. Финансовой поддержки наша партия от организации «Комплексные инвестиции» никогда не получала. И никакого сотрудничества с этими лицами у меня не было и нет». Председатель правления Сбербанка Герман Греф
рассказал следующее: проблемы с кредитом Хотиных возникали во время кризиса, но задолженность была реструктурирована, и больше вопросов не возникало. «Ко мне никто не приходил», — с улыбкой сказал он, отвечая на вопрос Forbes о посредничестве бывшего спикера Совета Федерации.
Многочисленные судебные разбирательства, в которых участвуют компании Хотиных, отнимают много сил и ресурсов даже у структуры, где работает, по словам очевидцев, более 400 выходцев из правоохранительных и силовых органов. Без покровителей в высоких кабинетах было бы еще сложнее. И пока, несмотря на все перестановки в коридорах власти, все идет своим чередом. Летом 2011 года стало известно, что Хотины приобрели у структур Александра Милявского торговые комплексы «Горбушкин двор» и «Филион», которые эксперты оценили в $400–500 млн, назвав эту покупку сделкой года на рынке торговой недвижимости. На очереди — Митинский радиорынок, который контролирует Александр Таранцев.