После каждой атаки конкурентов он демонстрирует свой авторитет, в том числе появляясь в обществе президента России Владимира Путина. В начале августа они посетили монастырь на острове Каневец, после чего слухачи заговорили о новом позиционировании Сечина в системе российской власти.
Одни сватают Сечина на пост вице-премьера по топливно-энергетическому комплексу (ТЭК), другие считают, что он будет назначен главой Правительства, третьи утверждают, что сам чиновник хочет стать вице-премьером, курирующим силовой блок. Некоторые эксперты объясняют возможные перемещения Сечина стремлением Путина держать его поближе к себе во время большого транзита 2024 года.
Интересно, что поводом для этого буйства фантазии стала поездка на остров Каневец, в ходе которой Сечин знакомил Путина с результатами восстановительных и реставрационных работ, проведенных «Роснефтью» в местном монастыре. При этом реальной причиной нагромождения версий являются старые мечты об уходе Сечина с политической сцены, помноженные на столь же старые страхи, связанные с ожиданием «зачистки либерального лагеря», которую он устроит, как только еще больше усилит свои позиции.
Вменяемые наблюдатели считают, что никаких изменений позиционирования Сечина не будет: он успешно руководит «Роснефью», и разрушать это сложившееся статус-кво никто не хочет.
Но это простое соображение не может успокоить либералов, считающих политика не только лидером клана силовиков и правой рукой ненавистного им Путина, но и своим идейным врагом. И, судя по биографии и идеологической заряженности Сечина, он тоже смотрит на них через призму классовой ненависти.
Игорь Сечин и его сестра-двойняшка Ирина родились 7 сентября 1961 года в обычной ленинградской семье: родители работали на металлургическом заводе, дети учились в школе с углубленным изучением французского языка. В 1977 году Сечин поступил на романское отделение филологического факультета Ленинградского университета, где среди прочего изучал португальский язык, сыгравший особую роль в его карьере.
После четвертого курса Сечин был командирован на два года в бывшую португальскую колонию Мозамбик, где шла гражданская война, и молодой переводчик участвовал в проведении миротворческих операций и переговорах с лидерами воюющих сторон. Затем вернулся в Ленинград, через год окончил университет, тут же был призван на срочную службу, отправлен в учебный центр в Туркменистане, а затем командирован в Анголу, где в составе зенитно-ракетных войск участвовал в военных действиях в пустыне Намиб.
Опыт почти четырехлетней службы в горячих точках Африки не мог не отразиться на его характере и мировоззрении.
Вернувшись в Ленинград, Сечин начал работать в объединении «Техноэкспорт», которое занималось поставками стратегического и промышленного оборудования, комплектующих деталей и оружия в страны социалистического содружества. Работа была связана с регулярными заграничными командировками. Параллельно он сотрудничал с Ленинградским университетом, занимаясь организацией стажировок за границей и налаживанием связей со странами Латинской Америки.
В 1988 году Сечину предложили работу в исполкоме Ленсовета. Там был нужен человек, владевший португальским языком, для налаживания партнерства с городами-побратимами Ленинграда и подготовки соглашений о партнерстве с иностранными фирмами.
В 1990 году Сечин познакомился с Владимиром Путиным, который в это время вернулся в Ленинград и стал работать советником по внешним связям председателя Ленсовета Анатолия Собчака. В июне 1991 года после избрания Собчака мэром Санкт-Петербурга Путин был назначен первым вице-мэром и председателем комитета по внешним связям, а Сечин стал сначала ведущим специалистом, а потом руководителем аппарата первого вице-мэра. В этот период Сечин получил опыт руководящей работы и проявил себя как человек, способный провести спецоперацию любой степени сложности.
Самым интересным из таких дел было пресечение криминальной схемы по продаже за границу военных кораблей под видом металлолома.
Поскольку в этом «бизнесе» крутились огромные деньги и были задействованы люди с нетривиальными связями, разгром преступного транзита вылился в большую операцию, потребовавшую гораздо больших усилий, чем нашумевшее дело ЮКОСа. Все эти мероприятия проводились по прямому указанию Путина, а участие в них, учитывая возможности людей, интересы которых они задевали, было сопряжено с большим риском, и не исключено, что именно тогда служебные отношения между Путиным и Сечиным начали перерастать в нечто большее.
После поражения Собчака на выборах 1996 года Сечин вслед за Путиным перебрался в Москву. Путин работал заместителем начальника управления делами президента, Сечин – управления внешних экономических связей, а потом начальником общего отдела главного контрольного управления (ГКУ).
Одновременно Сечин занялся научной работой в далекой от филологии сферы и в 1998 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Экономическая оценка инвестиционных проектов транзита нефти и нефтепродуктов». Знакомство с углеводородной тематикой очень пригодилось Сечину через шесть лет, когда он стал председателем совета директоров «Роснефти».
В августе 1999 года Борис Ельцин назначил Путина главой Правительства, а Сечин стал руководителем секретариата премьера, а потом первым заместителем руководителя аппарата Правительства. С этого момента и до окончательного ухода в «Роснефть» в мае 2012 года Сечин всюду следовал за Путиным. 31 декабря 1999 года Путин стал и. о. президента и сразу же назначил Сечина первым заместителем главы Администрации президента (АП). В мае 2008 года Путин стал главой Правительства, Сечин – вице-премьером, курирующим ТЭК и ряд других направлений.
Эти 12 лет были временем напряженной работы, и все эти годы Сечин, если верить рассказам его коллег и подчиненных, действительно был правой рукой Путина.
Он всегда приходил на работу раньше президента и уходил позже, встречал его у лифта и провожал, докладывая по дороге последние новости, спал по три–четыре часа в сутки.
Эта удивительная работоспособность и нетипичная для чиновников преданность, помноженные на разговоры о том, что Сечин никогда не предпринимал ничего без согласования с президентом, создали амбивалентный образ, в рамках которого чиновник был и «слепым исполнителем воли Путина», и «серым кардиналом», который играл существенную роль в процессе выработки многих важных решений президента. На сегодня от всего этого осталось устойчивое клише: «Сечин является самым влиятельным после Путина политиком России».
Внедрение Сечина в руководство компании «Роснефть» началось в 2004 году. Эта спецоперация была частью политики, нацеленной на возвращение контроля государства над стратегически важными отраслями экономики через создание госкорпораций («Ростех», «Росатом» и другие). В нефтяной сфере эту роль сыграла «Роснефть», превратившаяся за эти годы из компании, занимавшей в России шестое место по объему добычи, в лидера российской нефтяной отрасли и крупнейшую публичную нефтегазовую компанию в мире.
После победы Путина на президентских выборах 2012 года Сечин целиком сосредоточился на работе в «Роснефти», заняв в течение последующих лет ключевые посты в ее руководстве – главного исполнительного директора, председателя правления и заместителя председателя совета директоров. В рамках стратегии частичной национализации нефтяного сектора «Роснефть» поглотила активы ЮКОСа, купила 100 процентов акций российско-британской компании ТНК-ВРС и совершила ряд других важных, но менее громких сделок.
Сегодня «Роснефть» добывает около 40 процентов всей российской нефти, занимается разведкой и переработкой нефти и газа, имеет сеть АЗС и предприятия нефтехимии, развивает проекты в Венесуэле, Бразилии, США, Канаде, ОАЭ, Алжире, Норвегии, Казахстане и ряде других стран. Выручка «Роснефти» выросла более чем в 115 раз, налоговые выплаты в бюджет – в 500 раз и достигли в 2019 году 3,6 трлн рублей.
Важным направлением работы «Роснефти» является Арктика. Любимое детище Сечина – проект «Восток Ойл», включающий комплексное освоение нефтяных месторождений на севере Красноярского края, строительство порта и нефтяных терминалов в бухте Север на Таймыре и нефтепровода, связывающего порт с местами добычи. Еще у компании есть лицензии на разработку 55 участков арктического шельфа, но пока работа там практически не ведется из-за отсутствия необходимых на шельфе технологий и оборудования, что является серьезным вызовом для Сечина и возглавляемой им компании.
Независимая нефтегазовая компания (ННК) Эдуарда Худайнатова продолжает выкуп активов, полагающихся ей в обмен на «Таймырнефтегаз», приобретенный у ННК «Роснефтью» в конце прошлого года. В апреле стало известно о том, что доля ННК в «РН-Сахалинморнефтегазе» достигла 49 процентов, а к лету станет контрольной. Кто выиграл от обмена активами и как может измениться конфигурация в дальнейшем – в материале «Октагона».
Успехи «Роснефти» работают на рост авторитета Сечина, который благодаря возможностям возглавляемой им компании превратился, как полагают некоторые эксперты, во влиятельного участника корпоративных войн на нефтяном рынке и реального игрока в сфере геополитики, который в отличие от многих других руководителей играет на этом поле не за себя, а за свою страну. При таком раскладе у Путина нет резона рисковать таким ресурсом, затевая кадровые рокировки.
За последние 20 лет реалии политической жизни существенно изменились, но сформировавшийся в начале 2000-х годов черный миф о Сечине как лидере питерских силовиков, стремящихся завладеть рычагам власти, продолжает жить своей жизнью. Этот миф оформился летом 2003 года на фоне скандала, спровоцированного публикацией доклада «Государство и олигархия», который, как утверждалось, был подготовлен по прямому указанию чиновника.
Общий вывод, акцентированный в тексте доклада, звучал пугающе определенно: «В России готовится олигархический переворот». И с этим нужно что-то делать. Такая постановка вопроса вызвала в либеральном лагере истерическую реакцию, которая в значительной степени объяснялась тем, что все это происходило на фоне уже начавших следственных действий по делу ЮКОСа (до ареста Михаила Ходорковского оставалось три месяца).
Право ответить было делегировано кремлевскому политтехнологу Глебу Павловскому, который обвинил силовиков в стремлении перехватить рычаги государственного управления, определив рамки, в которые надлежало интерпретировать действия Сечина.
С этого эпизода началось составление «списка злодеяний» Сечина, на первой строчке которого прочно утвердилось дело ЮКОСа.
Вторым номером идет блокирование реформы «Газпрома», подразумевавшей его расчленение и приватизацию. В начале 2004 года Сечин подготовил решение об увольнении премьер-министра Михаила Касьянова за три недели до президентских выборов, по результатам которых Правительство было обязано подать в отставку.
В 2011 году Сечин добился пересмотра договора с Францией о покупке военных вертолетоносцев «Мистраль», использовав для этого свой статус председателя совета директоров Объединенной судостроительной компании, являвшейся субподрядчиком этого проекта, и тем самым в конечном итоге похоронил эту сделку. В 2012 году он пролоббировал возбуждение дела о злоупотреблениях в «Оборонсевисе», в ходе расследования которого был отправлен в отставку и стал фигурантом уголовного дела о халатности министр обороны Анатолий Сердюков.
В 2015 году Сечин инспирировал возбуждение уголовных дел против губернатора Сахалинской области Александра Хорошавина и главы Республики Коми Вячеслава Гайзера. В 2016 году посадил министра экономического развития Алексея Улюкаева, подставив его под статью о коррупции. И еще много чего по мелочи вроде недавнего продавливания (вместе с руководителем Курчатовского института Михаилом Ковальчуком) решений о тотальной зачистке несистемной оппозиции и отставках ректоров ВШЭ и МИФИ Ярослава Кузьминова и Михаила Стриханова.
Интересно, что, обвиняя Сечина в этих и других злодеяниях, его оппоненты не предъявляют никаких содержательных подтверждений преступности его замыслов.
Вместо этого из года в год эксплуатируются старые мемы о «корыстном топ-менеджере», яхтах и особняках, Ходорковский твердит о «жадности» и «трусости» Сечина, а входящая в сеть нежелательного в России Национального фонда демократии (NED) «Новая газета» чуть ли не каждую неделю публикует про него очередной пасквиль.
Совсем иная картина получается при более пристальном рассмотрении перечисленных сюжетов. Очень быстро выясняется, что Ходорковский действительно готовил государственный переворот, скупая депутатов Госдумы и продвигая через политтехнолога Марка Урнова проект перехода к парламентской системе. ЮКОС не платил налоги и много задолжал государству. Расчленение «Газпрома» по схеме, использованной в начале 90-х в отношении нефтяного комплекса России, – это старый проект Ходорковского, который носился с ним в 1992 году, пока Виктор Черномырдин не объяснил ему, что «угробить “Газпром” не даст».
Досрочная отставка премьера Касьянова была связана с ожиданием связанных с выборами провокаций и опасениями, что в случае нештатного развития ситуации второе лицо в государстве может повести себя, мягко говоря, неправильно. Дальнейшее развитие событий подтвердило обоснованность недоверия: меньше чем через год Касьянов стал оголтелым оппозиционером, а потом докатился до составления санкционных списков для Госдепа США.
Хорошавин и Гайзер были ворами и преступниками.
Вымогал ли Улюкаев взятку у Сечина – дело темное, зато хорошо известно, что министр регулярно срывал реализацию важных проектов, задерживая транши, выделяемые регионам, чем наносил государству гораздо больший вред, чем любой взяточник.
Привлечь его к ответственности за откровенное вредительство не удалость, посадили за взятку, но те, кому надо, все поняли.
Суть сюжета с «Мистралями» сводится к тому, что Франция хотела таким образом спасти свою верфь в Сен-Назере и заодно всучить России небезопасную электронную начинку вертолетоносцев, которые, в сущности, не были нужны российской армии. Этот проект продвигал президент Медведев, который после событий 2008 года в Южной Осетии сблизился с президентом Франции Николя Саркози и в дальнейшем делал много странных вещей, вызывавших ярость патриотически настроенных российских политиков. Не исключено, что именно с этими эпизодами связаны слухи о серии жестких, с переходом на повышенные тона конфликтов между вице-премьером Сечиным и президентом Медведевым.
Если посмотреть на все эти истории с точки зрения тех, кто утверждает, что «Сечин никогда не делает ничего без отмашки Путина», получим классическую формулу кардинала Ришелье: «Все, сделанное подателем сего, сделано по-моему [в данном случае – Путина] приказу и ради блага Франции [в данном случае – России]».