Госкорпорация «Ростех» совместно с Национальной компьютерной корпорацией (НКК) работает над созданием системы хранения данных (СХД), предусмотренной «законом Яровой». Об этом РБК рассказал Сергей Овчинников, гендиректор компании «Норси-Транс» — одного из крупнейших в стране производителей систем оперативно-разыскных мероприятий (СОРМ).
«Вместе с Национальной компьютерной корпорацией «Ростех» сейчас делает СХД Tatlin со специальной реализацией под 374-ФЗ («закон Яровой». — РБК). НКК тесно кооперируется с «Ростехом», так как у него есть большие производственные мощности. Насколько я знаю, они уже сделали совместное предприятие и сейчас активно тестируют продукт. Возможности там большие, эта СХД сможет хранить петабайты данных», — говорит Сергей Овчинников.
Он также уточнил, что со стороны «Ростеха» проект реализуется концерном «Автоматика», а со стороны НКК — дочерней компанией ООО «КНС Групп» (работает под брендом YADRO). По данным «СПАРК-Интерфакса», 31 октября 2017 года было зарегистрировано ООО «Национальные технологии», 51% которого принадлежит концерну «Автоматика», 49% — «КНС Групп». Руководителем ООО указан Константин Юнов, который ранее был заместителем гендиректора Национального центра информатизации (входит в «Ростех»), а также работал ИТ-директором «Мегафона».
«Данное СП создано для совместной реализации комплексных технологических проектов. В данном случае соединяются усилия крупнейших компаний на рынке ИТ — ГК «Ростех» и НКК, обладающих как уникальным передовым научно-техническим заделом и набором перспективных отечественных разработок, так и колоссальными производственными ресурсами в кластере радиоэлектроники», — говорится в сообщении пресс-службы «Ростеха», поступившем в РБК. Объединение усилий компаний «позволит обеспечить максимально быстрый вывод на рынок комплексных отечественных высокотехнологичных продуктов». «Объявление первых совместных продуктов запланировано на первый квартал 2018 года. Подробная информация последует позже. Если эти разработки будут востребованы для реализации тех или иных государственных задач, мы будем готовы поставлять их на рынок», — добавили в «Ростехе». В НКК переадресовали все вопросы к Константину Юнову, он оперативно ответить на них не смог.
НКК — крупнейший по выручке ИТ-холдинг в России, в состав которого входит производитель компьютерной техники «Аквариус», дистрибьютор оборудования OCS, системный интегратор «Систематика» и др. По итогам 2016 года выручка НКК составила 139 млрд руб. Компания принадлежит Александру Калинину, который работал в Федеральном агентстве правительственной связи и информации (расформировано в 2003 году) и был советником министра связи по вопросам информатизации. Два других совладельца НКК — Леонид Гольденберг и Евгений Лачков.
Пакет на горизонте
Пакет антитеррористических поправок депутата Ирины Яровой и сенатора Виктора Озерова окончательно вступает в силу 1 июля 2018 года. С этого момента операторы связи и организаторы распространения информации в интернете (ОРИ), в число которых входят сервисы электронной почты, мессенджеры, форумы, должны будут до полугода хранить записи звонков и переписку своих абонентов и пользователей. Кроме того, операторы должны будут хранить информацию о фактах коммуникаций, то есть метаданные, в течение трех лет, ОРИ — в течение года.
В настоящее время операторы связи обязаны хранить коммуникацию абонентов только 12 часов.
Затраты операторов на реализацию закона к началу 2019 года могут составить 17,5 трлн руб., то есть почти в десять раз выше суммарных доходов операторов от услуг связи в 2016 году, утверждали в комиссии по связи и информационно-коммуникационным технологиям Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП). Федеральная служба безопасности и Минкомсвязи приводили оценки в несколько раз ниже, однако все равно значительные — до 4,5 трлн руб., из которых 3 трлн руб. пойдут на закупку оборудования, а остальное — на создание сопутствующей инфраструктуры для размещения оборудования и организации каналов связи.
При этом хранение информации — одна из самых затратных статей реализации закона. По данным РСПП, с 2019 года в рамках «закона Яровой» крупным операторам связи придется хранить по 20 эксабайт информации. «Большой тройке», «Ростелекому» и всем остальным операторам может суммарно потребоваться 40,6 млн накопителей HDD объемом 10 терабайт и 30,5 млн SSD-накопителей объемом 1,6 терабайт, ранее сообщала газета «КоммерсантЪ» со ссылкой на материалы самих операторов.
Сколько данных сможет хранить разработка «Ростеха» и НКК
Оригинальная платформа хранения данных под названием Tatlin была представлена компанией YADRO в октябре 2017 года. В этой системе, согласно документации компании, могут быть размещены до 1632 дисков с памятью до 1 терабайта. Таким образом, максимальная емкость СХД составляет 19 584 терабайт (19,5 петабайт). Заместитель гендиректора YADRO Артем Икоев в ходе презентации этой СХД сообщал, что для снижения стоимости хранения больших объемов данных, например архивных, в платформе реализована функция отключения части неиспользуемых дисков. «Однако под «закон Яровой» готовится отдельная модификация платформы Tatlin — с возможностью хранения еще более значительных объемов информации и их дополнительной защитой», — утверждает источник РБК, близкий к «Ростеху».
Ранее «Ростех» предлагал создать отдельное хранилище, в котором собирались бы данные о коммуникациях абонентов от всех операторов связи в стране, сообщала газета «Ведомости». Данным хранилищем планировал управлять сам «Ростех», однако для этого в «закон Яровой» пришлось бы вносить поправки. В итоге идея госкорпорации не получила поддержки правительства: реализовывать «закон Яровой» было решено за счет модернизации СОРМ, уже используемых на сетях связи.
Хранение и аналитика
По предварительным данным, за первые шесть месяцев 2017 года на российский рынок были поставлены СХД общей емкостью более 230 петабайт, объем контрактов составил почти $127 млн, рассказал РБК системный архитектор управления комплексной инфраструктуры компании «Техносерв» Артем Демарин. Лидерами этого рынка, по его словам, являются компании Hitachi Data Systems и Hewlett Packard Enterprise, продажи растут и у компании Huawei.
«В связи с широким спектром технологий и реализаций устройств хранения средневзвешенную стоимость хранения 1 петабайта сложно зафиксировать. Сейчас данный объем можно оценить в вилке от $400–450 тыс. и практически до бесконечности. Если оценивать потребление заказчиков «Техносерва» за последние два-три года, то средняя стоимость стремится к $550–600 тыс. за 1 петабайт», — говорит Демарин.
Исходя из этой оценки стоимость представленной в октябре СХД Tatlin с максимальной емкостью 19,5 петабайт может составлять от $7,8 млн до $11,7 млн, а ее разрабатываемой версии под «закон Яровой» — еще выше.
По словам Демарина, сейчас игроки рынка СХД работают над оптимизацией процессов хранения данных как в технологическом плане, так и в ценовом. «Исходя их текущих тенденций я могу предполагать, что под обеспечение потребностей «закона Яровой» будут использоваться некие универсальные комплекты, обеспечивающие больший функционал, чем просто хранение. Простое хранение данных, особенно в таких объемах, не представляет интереса, основным аспектом реализации решения будет анализ и обработка хранимого массива данных. Объем данных, сроки, их актуальность не позволяют использовать классическое хранение на выделенных СХД и требуют применения иного способа», — говорит Демарин.
СХД под «закон Яровой» должна обладать тремя ключевыми свойствами, поясняет гендиректор «ТМТ Консалтинга» Константин Анкилов, — прежде всего возможностью хранить очень большие объемы данных и их усиленной защитой. «Кроме того, в СХД должна быть реализована иерархия доступа к данным для сотрудников правоохранительных органов», — заключает он. По мнению Анкилова, в ближайшие годы рынок СХД в России благодаря «закону Яровой» вырастет в разы. «Отечественные производители оборудования понимают, что здесь открываются большие возможности», — констатирует эксперт.
Глава «Норси-Транс» — РБК: «Без контроля за средствами связи невозможно»
Сергей Овчинников, глава одного из крупнейших в России производителей техники для съема данных с сетей, в интервью РБК оценил суммарные расходы каждого из федеральных операторов связи на выполнение «закона Яровой» в 30 млрд руб.
— В какую сумму операторам обойдется внедрение решений для реализации «закона Яровой»? Приводились разные оценки, вплоть до 17,5 трлн руб.
— Никаких триллионов, конечно, не будет. Стоимость зависит от многих факторов, в том числе количества абонентов у оператора связи. Для крупного оператора из «большой тройки» это обойдется в 30 млрд руб. в течение семи-восьми лет. Закон же будет реализовываться постепенно: у операторов сейчас есть какой-то бюджет на СОРМ (система технических средств для обеспечения функций оперативно-разыскных мероприятий. — РБК), и понятно, что сильно увеличить его они не смогут. Все будет делаться за счет модернизации существующих решений, уже установленных на сетях у операторов.
— Почему тогда приводились значительно более высокие оценки? Даже Минкомсвязь и Федеральная служба безопасности оценивали затраты на реализацию данного закона в 4,5 трлн руб.
— Операторы связи наверняка будут делать какие-то изменения в своей сети, то есть у них будут дополнительные затраты. Кому-то из операторов, возможно, потребуется модернизация сети. Я привожу ту сумму, которая будет необходима на само оборудование для съема и хранения данных и на его внедрение.
— «Норси-Транс» уже представил техническое решение, которое позволит в рамках «закона Яровой» снимать с сетей, записывать и хранить телефонные звонки, СМС и метаданные на срок до полугода. Но как обстоят дела с разработкой решения для съема и хранения интернет-трафика?
— Решение уже есть, но все будет окончательно дорабатываться после того, как правительство утвердит требования в подзаконных актах, с информацией о том, что нужно хранить и в каком объеме.
— Но вы тем не менее уже разрабатываете какой-то прототип?
— Конечно, это же делается на базе существующих решений. В случае с интернет-трафиком за основу берутся комплексы СОРМ-2. Когда правительство определится, какой объем информации нужно будет хранить, мы просто увеличим мощности под эти цели.
— Эксперты утверждали, что может быть проблема с сортировкой всего этого огромного массива данных, собираемого с сетей.
— Производители СОРМ уже написали свой софт для решения этой задачи, который позволяет и индексировать, и архивировать данные, все нормально работает.
— Много говорят о съеме и хранении трафика, но как-то упускают тот факт, что почти половина данных в интернете передается в зашифрованном виде. Вы разрабатываете какое-то решение для его дешифровки?
— Это функция правоохранительных органов, регулятора и государства.
— То есть от вас они разработки таких решений не требуют?
— В рамках государственного регулирования во всем мире расшифровка трафика происходит таким методом: издается нормативно-правовой акт, а потом операторы связи и распространители информации добровольно предоставляют ключи шифрования государству. То есть это не технический вопрос; никто, и мы в том числе, не будет делать технические средства для взлома шифрования. Это вопрос регулирования, я слышал, что скоро будет постановление о передаче ключей, ну вот по той же примерно схеме, что и с Telegram сейчас.
— В «законе Яровой» уже прописано требование о необходимости передачи ключей для организаторов распространения информации. Был приказ ФСБ, уточняющий этот порядок. В рамках этих нормативных актов с Telegram сейчас и требуют ключи.
— Да, но будет еще нормативно-правовой акт, который определяет саму цепочку передачи, сам механизм. Насколько я знаю, в правительстве над этим работают, он должен конкретизировать приказ ФСБ. Поэтому само техническое решение в рамках СОРМ не нужно — нет такой необходимости. Все будет сделано в рамках государственной процедуры передачи ключей со стороны частных компаний, которые работают на территории России. Такие правила существуют во всем мире: и в США, и в Европе. Если компания работает на российским рынке, она должна предоставлять государству определенные возможности по доступу к информации, в случае уголовного преследования тех или иных лиц.
— Но как быть с end-to-end шифрованием, которое сейчас популярно в мессенджерах и при котором ключи якобы хранятся только на устройствах конечных пользователей?
— У тех, кто предоставляет эту услугу, есть возможность. Если они пойдут на сотрудничество с государством, то этот вопрос точно решается.
— То есть все-таки у сервиса ключ тоже остается?
— Конечно. Я считаю, что никакой революции этот закон в целом не несет. Много говорилось, что он все парализует, что на его реализацию потребуются триллионы, — ничего этого не будет. СОРМ работает на сетях уже 15 лет. Все будет делаться постепенно, потому что, во-первых, у операторов нет таких денег, чтобы сразу на всей сети внедрить новые решения. У нас почему-то все против этого закона выступают. Между тем, например, в Швейцарии был плебисцит по вопросу, надо ли прослушивать телефонные разговоры для борьбы с терроризмом, и 93% населения сказали, что надо.
— У нас граждане боятся слежки, ведь правоохранительные органы в теории смогут прослушивать не только преступников.
— Я вас уверяю, контроль, который теперь внутри правоохранительных органов связан с этим делом, очень серьезный.
— То есть без постановления суда прослушать человека они не смогут?
— Да, это фактически невозможно, это серьезное нарушение. Есть электронное журналирование, многоуровневый контроль, прокурорский надзор, очень серьезно все. У нашего общества тяжелое наследие, мы пугаемся таких действий. Но современное общество без контроля со стороны государства за телекоммуникациями и всеми средствами связи просто невозможно. Все, начиная от террористов и заканчивая ворами кредитных карт и растлителями малолетних, очень активно используют интернет.